Любовница Леонарда

Песиголовец Виктор Иванович

Наспех одевшись, Архелия вышла из дому и поспешила к Евдошке. Удивительно, но в окнах ее хаты горел свет.

— Бабушка, бабушка! — в полголоса позвала девушка, постучавшись в дверь.

Тотчас лязгнул засов, как будто старушка знала, что к ней вот-вот должны придти, и специально поджидала у порога.

— Милости прошу! — радостно пригласила она и, посторонилась, пропуская внучку.

Войдя в светелку, та удивленно захлопала ресницами: на столе громоздились тарелки с остатками пиршества, а под столом лежали две

пустые бутылки из-под дорогого вина.

— У тебя были гости? — Архелия озадаченно посмотрела на Евдошку.

— Были! — подтвердила она. — Да какие!

— И кто же это? — девушка с интересом оглядела то, что осталось не съеденным на столе, и поразилась богатству продуктов — буженина, ветчина, домашняя колбаса, балык из семги, красная и черная икра, виноград, персики, черный шоколад…

— Меня навестили Бубело и Кубак — слуги твоего будущего покровителя, — пояснила Евдошка, с восхищением поглядывая на внучку. — Они прихватили с собой такую снедь, которую не каждый день видят на своем столе даже самые зажиточные люди! Мы тут славно посидели, поговорили о тебе…

— Обо мне? — переспросила Архелия, устало присаживаясь на топчан. — И что же вы обо мне говорили?

Старушка ласково потрепала ее по щеке.

— Гости принесли мне радостную весть: твой будущий покровитель просто в восторге! Он очень доволен тобой. И просил передать, что я, как твоя наставница, за свои труды получу из его рук особую награду.

— Но кто он такой?! — вскричала девушка. — Расскажи мне о нем, я хочу знать!

Бабка хитровато ухмыльнулась и отрицательно покачала головой:

— Не могу, милая! Всему свое время! Обожди до посвящения, уже совсем немного осталось… Единственное, что скажу: покровитель твой имеет очень высокий чин. Это редкая удача для ведьмы. Обычно им достаются простые бесы или не особо знатные. Так что впереди тебя ожидают слава и поклонение!

— Он тоже так сказал! — вздохнула Архелия.

— Да знаю, знаю, что он был у тебя! — хохотнула Евдошка. — Мне сказали. Да еще и намекнули, что отправился к тебе не с пустыми руками…

— Ты об этом? — девушка вынула из кармана куртки черную бутылочку. — Что в ней?

— Это масло. Оно облегчает плоть и наполняет сердце радостью! — глаза старушки покрылись дымкой благоговения. — На моей памяти ни одна ведьма до посвящения не имела такого маслица! С его помощью ты отправишься на наш бал не поездом, не автобусом и не пешком!

— А как? Полечу на метле, что ли? — съязвила Архелия.

— Именно так! — воскликнула бабка. — Именно так, внученька!

— Да ну? — округлила глаза та.

— А я тебе говорю — полетишь! — хозяйка хаты резко рубанула рукой воздух. — И не удивляйся!

Девушка повертела в руках бутылочку, поднесла к носу, понюхала, посмотрела на свет и опять спрятала в карман.

— Ты расскажешь мне, как им пользоваться?

— Да очень просто! — махнула рукой Евдошка. —

Разденешься донага, смажешь тело этим маслицем. Особенно тщательно — шею, за ушами, под мышками, пониже поясницы, икры ног, ступни. И лети себе! В дорогу сильно кушкаться не нужно, не замерзнешь — масло греет кровь похлеще спирта.

Остаток ночи Архелия, взволнованная происшедшим за последние часы, провела у старушки, прилегши на топчане.

А утром рванула домой — ее ожидала куча дел.

На скорую руку управилась по хозяйству, перекусила и побежала в контору. Там и узнала от Клавдии Васильевны неприятную новость: старая Сысоева распускает по селу нехорошие слухи, называет молодую фермершу и ее бабку черными ведьмами. Вчера после обеда Манька заскочила в магазин и стала говорить продавщице Тоньке и почтальонше Марфуше, которая как раз зашла за сигаретами для своего сожителя Гришки Кабана, что, дескать, это Евдошка и Архелия погубили Павла, Бориса и Серегу, а на Райку наслали порчу. И еще божилась, что недавно они с бабой Воропайшей видели, как поздно вечером со двора Гурских выскочила большая черная собака и понеслась вдоль улицы, но уже возле следующего дома остановилась и вдруг превратилась в старуху.

Пересказывая слова Маньки, Клавдия Васильевна от души хохотала. Улыбалась и девушка, но в душе у нее клокотал гнев.

В конторе Архелия не задержалась, решила наведаться на зарносклад, чтобы расспросить нового заведующего, как ему работается.

Тот сидел в своей тесной каморке за столом и что-то подсчитывал на калькуляторе. Увидев хозяйку, стушевался, вскочил:

— Здравствуй, Лия!

— Как дела, Колька? — приветливо спросила она и присела на краешек облезлого стула. — Уже освоился?

— Конечно! — заверил парень. — Мне баба Шура все так доходчиво объяснила…

— Стовба и Зинченко не доставляют хлопот? — девушка окинула взглядом тесное помещение и с удовлетворением отметила про себя, что молодой Грицай привел его в божеский вид, до чего у прежней заведующей руки никогда не доходили. Так и сидела, как крыса на помойке, — везде грязь, пыль и мусор. А теперь пол тщательно выскоблен, тумбочка и железный сейф протерты, окно сияет чистотой, стол покрыт листом плотной белой бумаги.

— И Сашка, и Вовка работают хорошо! — Микола со смущенной улыбкой посмотрел на свою начальницу. — Техника, слава Богу, тоже пока не подводит. Зерно отпускаем без перебоев.

— А зарплатой ты доволен? — с деловым видом осведомилась Архелия. — Или еще не получал?

— Ну, чего ж, уже получал аванс, — парень ковырнул носком ботинка пол. — Он гораздо больше, чем мне платили за месяц в школьной котельной.

— Ну, ладно, Колька, пошла я! — девушка поднялась и направилась к выходу. На пороге остановилась и, опустив глаза, прибавила: — Если возникнут какие-то проблемы, ты это, не стесняйся, приходи или звони. Помогу…