Люди на болоте. Дыхание грозы
Шрифт:
Миканор сделал шаг, уверенно взял его за плечо. Хотел оттолкнуть его.
Василь будто только и ждал этого.
– А-а, ты так!
Он оторвал от себя руку матери, какой-то дико радостный, не помня уже,
что делает, внезапно ринулся на Миканора. Схватил за грудки.
– А-а, ты... так!..
Он натянул поддевку на груди Мйканора, так что Миканору трудно было
шевельнуть плечами. С силой рванул на себя. Миканор, почти касаясь его
подбородком,
искаженное ненавистью, жаждой мщения лицо. Миканор уперся в Василеву грудь
руками, стараюсь оттолкнуть его, но Василь не дался. Вдруг он толкнул
Мйканора с такой силой, что тог едва устоял.
Все это произошло в какое-то мгновение, - к Василю и Микаиору сразу же
подскочили Хоня, Алеша, еще несколько человек. Василя ухватили за руки, за
шею, за воротник свитки. Но и сообща едва оторвали от Мйканора.
Он все рвался из крепких рук, запаленно хрипел, норовил вырваться.
Бросал на Мйканора свирепые, мстительные взгляды.
– Василько! Ошалел совсем!
– горевала, бегала вокруг сына и тех, кто
его держал, мать. Обхватила руками голову, запричитала в отчаянии, во весь
голос.
Миканор, разозленный, немного растерянный, переводил дыхание, вытирал
ладонью пот. Стараясь держаться с достоинством, плюнул нарочито спокойно,
как бы пригрозил:
– К-кулацкая душа!.. Контра!..
Дятлиха, хотя и голосила горестно, приметила Миканоров взгляд,
бросилась, упрашивая, умоляя:
– Не сердись на него, Миканорко!.. Ты же старший, поспокойнее! Ошалел
он совсем! Не помнил он, что делал!..
– Напомним, чтоб не забывался!
– с угрожающим намеком бросил Миканор и
подался от толпы.
Дятлиха мелко, торопливо засеменила около него. Со стороны было видно:
просила Мйканора не сердиться...
– Напрасно ты ето, братко!
– весело говорил Василю Хоня, казалось,
только обрадованный этой стычкой.
– Решили, братко! Решили, - значит,
кончено!..
– Что ж, тебя одного обходить?!
– как бы растолковывал Алеша.
Василь невидяще водил глазами, дышал прерывисто, но уже не вырывался.
Стоял какой-то ослабевший, увядший, будто безразличный ко всему. Вдруг
снова беспокойно повел глазами, рванулся недовольно, пытаясь освободиться.
Его не стали удерживать, выпустили из рук. Он минуту постоял как бы в
раздумье. Потом тяжело пошел через полосу от людей.
Шел ссутулясь, втянув голову в плечи. Лапти увязали в рыхлую пахоту,
топтали, вминали в землю стебли озими.
Так же тяжело и безразлично потащился чужим полем.
успокаивающе.
Он будто не слышал ее.
В тот день мать несколько раз бегала к Даметихе. Бегала, будто с
хозяйскими хлопотами - посоветоваться, одолжить спичек, муки на затирку,
но большинство любопытных баб догадывались: это все для приличия, для
чужих глаз, а в действительности затем, чтобы улестить Даметиху, упросить
заступиться перед Миканором за Василя, чтоб не сердился, не подавал в суд.
Под вечер, когда Миканор появился во дворе, подстерегла, когда он остался
один, без землемеров, тоже чуть не бросилась в ноги ..
Вскоре после этого Миканор и Василь столкнулись еще раз. Наклонясь над
колодцем, опустив очеп, Василь черпат воду, когда к колодцу в расстегнутой
рубашке, без шапки, с ведром в руке подошел Миканор. Василь, заметив его,
не поднял глаз, на какую-то минуту перестал даже тянуть ведро Как бы ждал
чего-то Или, может, думал, что Миканор бросится драться.
Миканор молчал непримиримо. Потом с угрозой и сожалением произнес:
– Жаль только матери твоей... Да и деда уважаю ..
Василь недружелюбно взглянул, потянул очеп. Уже когда снял ведро,
заявил упрямо:
– Я ето так не оставлю!
– Голос его был напряжен, руки мелко дрожали -
К Апейке пойду! Спрошу, можно ли так - по советскому закону!
– Иди, иди!
– Миканор уверенно надел ведро на крючок очепа. Помедлил,
глянул на Василя - Только б лучше в колхоз шел! Сразу все и решилось бы!
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
1
В этот вечер чуть ли не в каждой хате говорили о происшествиях в поле
Каждому в Куренях было уже известно и что говорил Евхим, и как махал
рейкой Вроде Игнат, и что делали Гайлис и Миканор, и как бросился на
Микянора Василь Все это вызвало самые разные суждения: одни хвалили Василя
и Вроде Игната за смелость, другие осуждали, как неразумных: тоже герои
нашлись! Говорили, что МикаHOPV теперь надо будет опасаться Евхима, зорко
оглядываться вечерами. Больше было разговоров про Вроде Игната:
предсказывали, что Игнату при теперешних строгих порядках не поздоровится.
Шепотом и с многозначительностью пересказывали, что за такие шутки -
слышно - кое-где и к стенке ставят.
Большими и разными заботами были полны хаты тех, кто попал в герои этих
происшествий. Василева мать, как могла, кротко утешала Василя: чтоб не