Мама для подкидышей, или Ненужная истинная дракона

Солейн Анна

— А при чем здесь любовь? Брак — это брак. К тому же, ты в любом случае принадлежишь мне — и наша связь это подтверждает.

Ну, мечтать не вредно.

Я поправила широкий рукав белой грубо сшитой блузки, так, чтобы скрыть повязку на запястье.

— К слову, о связи. Вы не хотите рассказать, что происходит?

Изо всех сил я старалась сохранять спокойный тон и вальяжную позу.

— А ты не хочешь ответить, как себя чувствуешь? — рявкнул он. — И возьми в конце концов стакан!

Он сунул воду мне в руки, и я поморщилась. Стоило

краем сознания вспомнить о связи и о том, что я могу улавливать ощущения лорда Мэлори, — как они снова навалились на меня. Удушение. Жар. Тяжесть. Боль.

— Я первая спросила, — прищурилась я. — Почему… Почему все это? Вам плохо в этой школе — я права?

Он некоторое время буравил меня тяжелым взглядом глаз с вертикальными хищными зрачками, а затем неожиданно сказал:

— Нет. Не права. Дело не в этом.

— А в чем тогда? Вам плохо в особняке, у вас дома, плохо здесь… Обычно — тоже все болит, но когда вы в здании, все намного хуже, как будто на вас давят стены. Это… — Я запнулась, но подходило здесь только одно слово: — Невыносимо.

Сердце сжалось, и лорд Мэлори фыркнул. Отвернувшись, он подошел к столу и уселся за него, откинувшись на высокую темно-зеленую спинку кресла.

— Элис, еще немного такого жалостливого тона — и я подумаю, что ты мне сочувствуешь.

Я рассмеялась.

— Как вы могли меня в таком заподозрить? Но… вам же больно. Вот прямо сейчас. Почему вы… ничего не предпринимаете?

Он уперся локтями в подлокотники, сложил ладони и устроил на них подбородок. Долго молчал, так что я думала — не дождусь ответа.

— Потому что с этим ничего нельзя сделать, Элис.

— Можно как минимум выйти на улицу.

— И что это решит? Это как с закаливанием. Стоит приучать себя к холоду постепенно, чтобы однажды, выйдя на мороз, не околеть насмерть.

Я отпила воды и задумалась, пил ли лорд Мэлори из этого стакана и, если да, считается ли это непрямым поцелуем?..

Боже, дай мне мозгов.

— Я ничего не понимаю, — призналась я, отчаявшись разобраться в его намеках самостоятельно.

Он хмыкнул.

— Дело в магии. У меня ее… как бы помягче, с излишком.

— Насколько с излишком? — подалась вперед я.

Лорд Мэлори пожал плечами.

— Если все драконы королевства выстроятся и решат бросить мне вызов — они проиграют. — Сказано это было спокойным и даже небрежным тоном. — Но такой объем магии связан с определенными… проблемами.

— Какими?

— Человеческое тело, да даже тело ящера, не способно его вместить. Это частая проблема даже для более слабых драконов. Решается она довольно простым способом — поддержкой родовой магии. Чем древнее и могущественнее род — тем более сильные драконы в нем рождаются. Накопленная поколениями предков сила с момента рождения поддерживает каждого потомка и не дает магии… его раздавить, назовем это так. Это взаимовыгодный обмен, магический симбиоз, если хотите.

— Но в вашем случае это невозможно?

— Но в моем случае это невозможно.

Я

кивнула своим мыслям.

— Вы лорд Бастард.

— Не слишком люблю это прозвище.

— Род Мэлори отвергает вас?

— Скорее его покойный глава, — хмыкнул дракон, не отрывая от меня взгляда. — Сделал все, чтобы сила рода не досталась «ублюдку».

— Ваш отец не хотел, чтобы вы…

— Он не мой отец.

Я кивнула снова. Значит — у матери рыльце в пушку. Однако, какой в этом мире неожиданный феминистский взгляд на некоторые вопросы. Выходит, супруга здесь тоже вполне может нагулять на стороне «бастарда».

Ей-богу, лучше бы бизнес вести женщинам без присмотра мужчин разрешили!

— До недавнего времени магия рода Мэлори была запечатана в одном кольце.

— А потом… — подхватила я, внезапно начиная понимать, что за искорка прикатилась мне в руки в тот первый день, когда я оказалась в этом мире и потрогала кольцо на каминной полке в особняке лорда Мэлори.

— Именно.

— О. — Я посмотрела на свои руки. — Но почему?

— Понятия не имею. Гидеон считает, что… — лорд Мэлори запнулся.

Вскочил из-за стола, подлетел к двери и дернул на себя створку. В кабинет тут же ввалился Гидеон.

— Ты думал, я не замечу, как ты пытаешься подслушать? — рыкнул он.

Гидеон выпрямился, одернул полы серого пиджака и пошел в атаку:

— А ты думал, я упущу шанс узнать наконец, чей ты сын? Вся столица судачит, у меня спрашивают по пять раз в неделю, а я, твой лучший друг…

— Пока еще друг.

Гидеон задохнулся от злости и повернулся ко мне.

— Ты его слышала? Элис! Повлияй на него, раз уж он от тебя без у…

— Пошел вон отсюда. Я не шучу.

— Я все еще не понимаю, при чем здесь особняк Мэлори и этот дом, — вклинилась я. — Почему вам здесь так… тяжело. И почему вы продолжаете здесь находиться?

Гидеон и лорд Мэлори переглянулись. Гидеон закрыл дверь, и лорд Мэлори махнул ему на закрытую полку шкафа, где хранились закуски.

— Потому что я должен жить в особняке Мэлори, чтобы иметь право называть себя главой рода. Таковы правила. Но особняк отторгает меня — точно так же, как магия этой семьи. Я являюсь лордом только по бумагам. Магия меня не признает. Ни в особняке, ни здесь, где все ею пропитано. Поэтому мне приходится выдерживать и ее давление тоже.

— А если…

— А если я откажусь — то я потеряю статус герцога, земли и деньги.

— Разве они того стоят?

Гидеон, стоящий у шкафа, подавился орешками и закашлялся.

— Фамилия и деньги — это влияние, Элис, — спокойно пояснил лорд Мэлори, бросив на него короткий взгляд. — Если я лишусь этого — мне придется закрыть эту школу. Для начала. Потом — мне нечем будет платить моим людям. Как вы думаете, кто-то из них бесплатно будет искать похищенных бродяжек? Я думаю — нет. Боль — не такая уж большая плата за то, что я могу. К тому же, выход из рода не поможет избавиться от нее полностью. Просто… слегка уменьшит.