Материалы к альтернативной биографии
Шрифт:
– Вот это всеобщий подход к моей персоне, - пожаловался мне оглушённый своей славой.
– Угу, - посочувствовал я, кивая, хотя, кажется, и в мой огород отлетал метеорит.
– Надеюсь, у тебя собой паспорт, - продолжала будущая мать.
– Нет. Зачем он мне в горах?
– Чтоб тебя можно было опознать, если бы ты свалился в пропасть.
– Насколько я могу судить, - пропел он, изгибаясь штопором, - господа - англичане?
– Да-да!
– живо отозвалась голодная Клара.
– Нет ли среди вас лорда Байрона?
– Есть! Вот он!
Официант надел очки и пристально посмотрел на Джорджа.
– Это действительно вы?
– Ну, что вы, - стушевался живой классик, - Мои друзья шутят.
– Это нетрудно проверить.
Человек с полотенцем обернулся к посетителям:
– Господа, у кого имеется при себе портрет лорда Байрона?
Отказов не было. Просыпались только реплики: "А у вас здесь что, своего нет!? / Я думал, это приличное заведение!...". Каждый вынул из кармана, корзинки, корсажа икону романтизма. Сличение повергло официанта в печаль: невозможно было поверить, что эти тридцать семь гравюр и эмалей посвящены одной и той же личности, а сходство аутентичнейшей из них с нашим спутником было мизерно.
– Как известно, наш первый льготник, имеет особую прискорбную примету, - не унимался ресторанный служака, - Вашей милости стоит сделать несколько шагов, и всё станет ясно.
– Пусть лучше почитает что-нибудь!
– закричали из-за столиков.
– Может, я просто заплачу за обед?
– затравленно предложил избранник судьбы.
Поднялся адский гвалт, требовавший выступления.
– Ну, давайте, позажигайте!
– шепнул я Джорджу.
Он встал, и стало тихо, как под водой. Нетвёрдыми движениями расстегнул сюртук, ослабил галстук, на цыпочках пробрался к стойке, положил на неё разведённый в стороны руки и начал, поводя взором с невидящей равномерностью маякового луча:
– Каждый уважающий себя писатель современности должен хоть одно произведение посвятить трагически жившему и погибшему Томасу Чъттртону, вот и я обращаюсь к нему с таким стихом:
Ты говоришь, что родился поэтом,
Но беден ты, и не блистать твоей звезде.
Работники нужны везде!
Гаси с утра и зажигай под вечер фонари
На площадях, на остановках мой кареты,
Или в закусочной лапшу вари
И сочиняй свои сонеты.
А если мало кажется подённой меди,
То, дерзости у беса испросив,
Пойди к богатой одинокой леди,
Скажи: "Возьми меня. Я молод и красив".
Иль обучись искусству краж
Во тьме преступничьей берлоги,
Иль кормит пусть тебя шантаж,
Или торгашей запуганных налоги.
Нам не понять теперь ни стать, ни суть:
Ты оказался глупым или слишком мудрым,
Коль предпочёл всем навек уснуть
От опиума жёлтым утром.
– Уж лучше так, чем хоронить свой гений в гнилой трухе газетных объявлений!
– прокричал я. Джордж козырнул мне по-флотски, и началось столпотворение. Фанатики чуть не разорвали нашего кормильца на части. Дамочка, к руке которой он слегка прикоснулся губами, упала в обморок.
Что-то тяжёлое внезапно опустилось на моё сердце. Даже нравственная агония бедняги Шелли не радовала меня, даже собственный удачный экспромт...