Материалы к альтернативной биографии

Февралева Ольга Валерьевна

– Так вы за этим шли?

Он явно обескуражен и тянет время, не находя достойного ответа!

– Именно. Потрудитесь раздеться - я вас осмотрю.

В темноте прищур этих глубоких глаз особенно страшен, но я не боюсь.

– Завтра.

– Нет, сейчас.

–

Это приказ?

– Да. Я врач, а вы - пациент и должны меня слушаться!

Я решительно гений!

Глава вторая

ВСЕМОГУЩИЙ

Глендаур

Я духов вызывать из тьмы умею.

Хотспер

И я, как, впрочем, всякий человек.

Всё дело в том, появятся ли духи.

Шекспир же

***

Что правда, то правда - в потёмках и таком небывалом потрясении я ничего не мог рассмотреть, а утром моему вниманию предстало два документа. Первый - сам мой подопечный озолотитель, уплетённый арабской вязью от горла до пят. Второй - его собственный текст. Буквы гнутся, как путники, идущие навстречу ветру, вправо; строка оплывает вниз. А в общем простой красивый почерк, незатейливый стиль: "Привет, дорогая" и так далее.

– Вы прямо как открытая книга, - весело заметил я пробуждающемуся Джорджу.

– Так почитайте, - сказал он хмуровато.

– Право, я не знаю языка!
– мне хотелось смеяться от непонятной радости, - Что значит вот эта надпись - на запястье?

– Жизнь - живым, смерть - мёртвым, проклятье - безбожным.

Я не удержался от хохота:

– Тут есть ошибка! "Смерть - мертвым" - это пустая фраза. Живые могут перестать жить,

безбожные могут блаженствовать, но мёртвым ведь ничего, кроме смерти и не остаётся!

– А вот и нет. Мёртвые могут воскреснуть.

– Разве что воле Господа Всемогущего...

– Не знаю, по чьей, но это случается. Их по-разному называют: зомби, носфераты, вриколаки, вампиры...

– Чем же они плохи?

– Они... меняются... там... Они уже не могут смотреть на мир прежними глазами... И...

– Если они не причиняют вреда нормальным, пусть себе живут.

– У вас... доброе сердце... Немногие столь снисходительны...

– Почему вы так серьёзны и говорите так, словно верите в эти сказки!?

Он сделал досадливую гримасу, потом заставил себя улыбнуться:

– Вам неплохо удаётся пародировать мою леди Анну, а я как ей, так и вам скажу: всё это сущая правда. В старину люди точно знали, что среди них рождаются и живут подобные им, но не равные, отличные тем, что смерть берёт их - и отпускает. После её посещения их время останавливается - они не стареют и могут жить тысячелетья. Вспомните, ещё в гомеровской поэме один герой - вроде бы убитый - остаётся нетленным. Из страха перед ноосферами или из зависти к ним люди изобрели особые, наверняка истребительные способы погребения и казни: сожжение и обезглавливание. Только так...

– Только так и можно убить этих существ?

– ... Да.

– Кажется, это страшная тайна, - снова засмеялся я, - Обещаю никому её не разглашать!

Бедный мой гений. Он, как все мы, боится смерти и тешит себя изощрёнными выдумками.

***

Представляете, мы стали говорить друг другу "ты" - по-итальянски и французски!

Право, я не знаю, как обо всём этом рассказывать! Что может написать неделю назад невинная невесточка в своём дневничке по поводу брачных утех? У меня были догадки насчёт того, как это бывает, даже довольно различные, но перед тем, что вытворяет этот архиизвращенец, бессильны воображение и язык.

"Язык вообще бессилен", - говорит разблистатльный автор самых красноречивых многоточий. Вон он, приводит в надлежащий инвалидный вид новую карту. Мы только что вернулись от живописца, написавшего мой нарядный портрет, а завтра отправляемся в Швейцарию. Здесь - цитирую: "камни и листья сделаны из мяса", перевожу: "слишком много соблазнов". Мы даже ссоримся из-за его девчонок. Не очень-то серьёзно. Просто мне жаль этих малюток. Джордж выслушивает мои нотации с францисканской кротостью. А вчера самую кульминацию моей проповеди прервал аплодисментами. Оказывается, я совершенно случайно сказал двустишье: "Ваше поведение едва ли угодит общественно морали".