Материалы к альтернативной биографии

Февралева Ольга Валерьевна

empty-line/>

Недель пять я мотался по Альпам, потом переплыл Донау, потом Рейн, потом Эльбу. Вот наконец и эта евромекка с её жёлтой трёхэтажной каабой. Избегая столкновений и объяснений со жрицами (всё-таки я ни черта не понимаю по-немецки), проскользнул сразу в святилище. Его превосходительство работал в кабинете. Серебряные волосы торчали ровным дыбом над атласным воротником, мерно покачиваясь в розовом свете лампы, как сухие травы-вейники на макушке холма перед лицом вечернего солнца. В ту минуту я не стал тревожить его, нашёл вход в спальню и засел засадой.

Какое дикое, глухое место! Ни одна дверь не скрипит, ни одна половица. Все устелено коврами, обито войлоком. Я изо всех сил пытался хлопнуть дверью, но добился лишь чуть слышного треска, а расшатанная петля всё же не издала ни звука. Люди тут ходят, точно заводные куклы. Служанка приползла помешать угли в камине и не заметила меня, сидящего у окна. Дождавшись её ухода, я перебрался поближе к жару. Меня познабливало от недосыпания, а от волнения дремота становилось неодолимой.

Только я вскарабкался на самую высокую башню замка на рейнском острове и сросся губами с мраморным бюстом Бонапарта, как меня хапнули за плечо... Я приземлился на полу у ног старика, смотрящего на меня блестящими чёрными глазами, высоко поднимая над головой подсвечник, и спрашивающего что-то.

– Я не говорю по-немецки. Я англичанин, - первично отрекомендовался я.

– Зачем вы здесь?
– спросил тут же Советник вразумительно.

– У меня к вам очень важное дело.

– Поднимайтесь же. Почему мне о вас не сообщили?

– Меня никто не видел.

– Как вы называетесь?

– Байрон, лорд Байрон".

В этом месте записок я так и схватился за голову и продолжал читать уже в какой-то горячке:

"- Хо! Знаете ли, это очень серьёзное заявление!
– ониксовые бусинки глаз Советника подпрыгнули к самому моему лицу, - Как вы можете доказать, что вы - действительно вы?

– Но разве это не очевидно?

– Ни коим образом, друг мой. Я в любом случае рад гостю, но в один год с вами (если это вы) в Британии родилось 778 мальчиков; хромоту, простите, можно симулировать; подделать паспорт ещё проще.

– Он у меня давно под... Ну, хотите, я вам стихи почитаю.

– Вы могли их выучить, как любой грамотный неидиот... Впрочем, можем сделать так: я прочту вам любую вашу строку наугад, а вы её продолжите. Согласны?

– Начинайте.

– "С

безоблачных небес струятся ветра волны".

– ..................... Вы уверены, что это - моё?

Старик глянул на меня с кроткой сострадательной улыбкой и принёс из библиотеки сборник моих стихов - если не первый, то второй, открыл как раз на только что озвученном.

– Взгляните.

– Ндаа...

– И я действительно не уверен, что это - ваше.

– А вы что, точно помните наизусть все ваши драмы и поэмы за всю жизнь?

– Конечно. Я также помню целиком "Дона Карлоса", "Оду к радости", "Бурю", "Ромео и Джульетту", "Гамлета", "Ад" Данте Алигьери, "Канцоньере" Петрарки, некоторые книги "Потерянного рая", "Неистового Орладно", "Энеиды", "Илиады", "Махабхараты", несколько строк Лукиана, Эмпедокла, Низами... Впрочем, в тридцатилетнем возрасте я вряд ли мог этим похвастаться. Ну, ответьте, пожалуйста, что вы написали мне от 7 июня 1916 года?

– Я ничего вам никогда не писал. .... Наверное, это мой секретарь валял дурака...

– Что ж,...... я присылал вам подарки, не так ли?

– ... Так.

– Что это были за вещи?

– ...... Перо... и книжка.

– Какая книжка?

– ..."Фауст".

– Вы так... необычно выговариваете...

– Давайте напишу!...

– Не нужно. Был ли в книге автограф?

– Вроде был.

– На каком языке?

– Не помню.

– Вы не читали его?

– Если честно, нет.

– Ох!... Ну, а что же вы отправили мне в ответ?

– Я разве что-то отправлял?

– Любезный друг! у вас теперь только одна возможность продолжить разговор со мной - назвать тот единственный предмет, который был подарен мне лордом Байроном!