Материалы к альтернативной биографии

Февралева Ольга Валерьевна

– ... Мне нужно подумать.

– Думайте.

Я уставился на угли и стал вспоминать тот эпизод, нарочно погружая себя в полусон, а когда Гёте снова тряхнул меня за рукав, я крикнул:

– Да! Конечно! Я кормил ворона, а тут она - Бетти - мисс Брендон! Это было в Швейцарии...

– Какой! Предмет! Вы! Мне послали!!!?

– .............................................

Ломтик крекера.

– Уффф!
– старик облегчёно просапел, приложив руку к сердцу, - Наконец-то вы близки к истине.

– Бывает ли ближе!

– Бывает. Идёмте со мной.

Пришлось вернуться в кабинет. Там Советник снял с полки застеклённого шкафа фарфоровую шкатулку, бережно отомкнул мизерный замочек и извлёк специальной лопаткой тот самый обломок с торжественными словами:

– Я сразу понял смысл вашего дара. (- я медленно обугливался от стыда -) Это - символ. Древние эллины разламывали специальные глиняные пластинки, чтоб потом узнать друг друга по сошедшимся половинкам. Ввиду неимения таковых в современном мире было очень остроумно взять обычное сухое печенье. Давайте же вашу половинку. Если она подойдёт к моей, мои сомнения развеются и я с восторгом обниму дорогого собрата!

– Ъъъъъъъ...

Кошмарный сон!

– Что?

– Я...

– Ну?

– Так уж получилось, что... я очень неосторожно нёс её... она вся раскрошилась...

– Где ж крошки?

– Скормил каким-то воробьям...

– ......... Где вы несли... это?

– Где?

– В кармане? В чемодане? В кошельке?

– ... В кармане, если не ошибаюсь.

– Пойдёмте.

Притащил меня в лабораторию, указал на стеклянную пластину на столе:

– Вытряхните сюда весь сор из ваших карманов.

Я вычерпал по две горсти из штанов, по три из сюртука, по щепотке из жилета. Советник зажёг вокруг кучи четыре светильника с линзами, увеличивающими огонь, вооружился пинцетом и шпателем.

– Может, дождаться дневного света?
– предложил я.

– И где вы намереваетесь коротать эту ночь?

– Неужели у вашем доме не найдётся для меня

угла?

– Боюсь, что нет. Вдруг вы - бандит.

– Тогда я пойду искать гостиницу.

– А если вы, несмотря на свой дикий вид, - мирный и невинный человек, то сами можете стать жертвой грабителей, и это окажется на моей совести.

– Дайте мне провожатого.

– Вся прислуга уже спит. Подождите немного, не мешайте, кажется, я что-то нашёл...

Он подцепил какую-то пылинку, сунул её под микроскоп рядом с отщеплённой крошкой своей реликвии и склонился к смотровой трубке. Я рухнул в очередное кресло, кусая манжеты, чтоб не зареветь. Упёртый перечник, непроходимый мозголом!

Далёкие часы пробили два по полуночи.

– Ура!
– воскликнул Гёте, - Эти фрагменты совершенно идентичны! Поздравляю!

– С чем? С тем, что я - это я!? Об этом нужно соболезновать! Не приближайтесь ко мне с вашей радостью!

– Успокойтесь!

– Щш! Для этой ситуации я спокоен, как болотная кочка!

– Не желаете что-нибудь выпить?

– Крови ваших внуков!

– Зелёного или чёрного чаю?

– Синего!

– То есть по рюмочке?

– У вас хороший английский

– Это у вас не такой уж плохой немецкий".

V

– Интересно?

Я чуть не полетел со стула. Альбин стояла передо мной в тонкой сорочке, распустив волосы. Её лицо посвежело от сна, глаза блестели.

– Что это такое?
– пробормотал я, поднимая книжку.

– А то вы сами не догадались!

– Откуда это у вас?!

– От отца.

– Но вы же говорили, что он был чужд... этого писателя.

– Я сказал: он его не любил.

– ... Он приходился ему каким-то родственником?