Мерецков. Мерцающий луч славы
Шрифт:
– Я сейчас распоряжусь, Кирилл Афанасьевич!
Они плотно позавтракали, затем Мерецков поручни Крутикову подобрать резервы для 4-й армии, а сам с труп пой командиров решил поехать к генералу Яковлеву.
– Но прежде позвоню ему, чтобы был на месте. Приму от него армию и сразу же окунусь в её дела, - подчеркнул Мерецков.
Пока он пытался связаться с командармом, Крутиков наметил, что можно дать 4-й армии.
– Ну-ка, скажи, герой боев на Свири, - пошутил Кирилл Афанасьевич, хотя был огорчён тем, что не дозвонился до генерала Яковлева.
Крутиков перечислил:
– И это всё?
– удивился командарм.
– Жадный ты, Алексей Николаевич! Прибавь к тому, что ты сказал, танковую бригаду и ещё два миномётных батальона и всё это немедленно отправляй в район Тихвина.
– Отдать наши скромные резервы...
– начал было начальник штаба, но Мерецков осадил его: - Хватит базарить, Алексей Николаевич. Верховный потребовал немедленно освободить Тихвин, и грош нам цена, если мы с тобой этого не сделаем!
– Кирилл Афанасьевич не без улыбки взглянул на Крутикова.
– Ты ещё не был на ковре у Верховного? То-то, дружище. Я тоже пока не был, но другие были. Слышал про командующего Западным фронтом генерала армии Павлова?
– Дошёл и сюда слух, что его будто расстреляли за беспечность.
– Не только одного Павлова, едва ли не всё руководство фронта!..
Оставив за себя генерала Крутикова, Мерецков к вечеру вместе с дивизионным комиссаром Зеленковым, генералом Павловичем, комбригом Стельмахом и другими убыл на машине в Сарожу, которая была в двадцати километрах от Тихвина, где хозяйничали гитлеровцы, наводя «железный порядок». В сумерках прибыли в Сарожу. Мерецкова встретил командир батальона - плечистый майор в полевой форме. На вопрос, где находится командарм Яковлев, майор ответил:
– Не могу знать, товарищ генерал армии! Войска 4-й армии отходят, свой батальон я уже приготовил.
Глаза у майора были большие, тёмно-голубые, в них сквозила настороженность.
– Как сдали врагу Тихвин?
– спросил Мерецков.
– Немцы ворвались в город внезапно, - пояснил майор. Он рассказал, как всё произошло и где теперь наступают гитлеровцы.
– А где располагается штаб армии?
– Не могу знать, - передёрнул плечами майор.
– С утра я посылал своих людей в разведку, но они так и не выяснили, где штаб.
– Что будем делать, товарищ командарм?
– спросил комбриг Стельмах, когда комбат организовал им ужин и солдатской столовой.
Мерецков сказал, что Стельмах останется с батальоном, а он вместе с генералом Павловичем и адъютантом капитаном Бородой выедет на основные направления, по которым отходили войска, и разыщет командиров соединений и частей. Сейчас важно объединить разрозненные подразделения в отряды и организовать управление ими.
– Я хочу увидеть на месте, где находятся войска 4-й армии. Да и генерала Яковлева надо найти!
Кирилл Афанасьевич был тих и краток, хотя в душе у него бушевала буря. По существу, войска 4-й армии разобщены, они в беспорядке отходят, между ними нет связи. «Если об этом станет известно Сталину, Яковлеву может выпасть судьба генерала армии Павлова, - подумал Мерецков.
– Необходимо скорее его
Мерецков выехал из Сарожи и на пятом километре просёлочной дороги в селе Бор встретил командира 44-й стрелковой дивизии полковника Артюшенко и командира 191-й стрелковой дивизии полковника Виноградова. Представившись, Кирилл Афанасьевич спросил, не знают ли они, где находится штаб армии.
– У нас связи со штабом армии нет, - удручённо ответил Артюшенко, а Виноградов добавил, что обстановка на этом направлении сложилась не в нашу пользу, сдерживать натиск фашистов почти нечем, численность двух дивизий не превышает численности полка.
– А в моей сорок 44-й дивизии всего человек семьсот.
– пожаловался Артюшенко.
– У нас нет ни артиллерии, ни миномётов, ни танков, нет и транспорта.
– Да вы что, полковник, шутите?
– едва не вспылил Мерецков. Выражение его лица стало жёстким, а на бугристых скулах заходили желваки.
– Где же ваша боевая техника? В боях растеряли?
Артюшенко глухо, не без раздражения сказал:
– Мою дивизию перебросили с Ленинградского фронта самолётами, мы взяли с собой лишь стрелковое оружие. А с автоматом или винтовкой на вражеский танк не пойдёшь! Потому и отступаем.
– Вот что, полковник. Теперь я командующий 4-й армией, меня назначила Ставка, - сухо и неторопливо заговорил Мерецков.
– Приказываю вашим войскам к десятому ноября занять оборону вот здесь!
– Кирилл Афанасьевич указал район на карте.
– По северному берегу реки Шомушка. Что вам надлежит сделать? Перерезать дорогу на Лодейное Поле, преградить путь танкам противника на север. В помощь вам я направляю резервные войска и боевую технику из своей 7-й армии...
– Танки будут?
– прервал командарма Артюшенко.
– Дадим вам танковую бригаду, больше у меня танков нет.
– А нельзя ли выкроить хотя бы два десятка орудий? Как же нам бить танки?
– Постараюсь это сделать.
– Мерецков подошёл к столу, на котором адъютант капитан Борода разложил рабочую карту командарма.
– Хочу ещё раз показать вам, где и когда войска ваших двух дивизий должны занять и оборудовать оборонительные позиции... На них вы обязаны стоять насмерть!
– Голос у Мерецкова был твёрд и решителен, глаза блестели.
– То, что недавно вы, как морские крабы, пятились назад, забудьте! Тот, кто без приказа сделает шаг назад, будет тут же расстрелян!
– Станем биться до последнего, куда уж нам теперь отступать, - ответил за двоих Виноградов. Его спокойные чёрные глаза смотрели на командарма доверчиво, в них выражалась готовность выполнить только что отданный командармом приказ.
– Ну-ну, покажите, комдивы, на что вы способны!
– Добродушная улыбка скользнула по лицу командарма.
В селе Бор Мерецков оставил генерала Павловича, на которого возложил общее руководство по сбору отступающих войск, организацию обороны и последующего наступления, а сам поспешил в другое село - Большой Двор. Здесь и находился штаб 4-й армии, и первым, кого увидел Мерецков, был генерал Яковлев. Он вышел из штаба и, когда машина командарма въехала во двор, подошёл к ней.