Мерецков. Мерцающий луч славы
Шрифт:
– Товарищ командарм, он ещё вчера вечером сказал, что хочет предложить вам ударить по немцам с левого фланга!
Мерецков смерил Стельмаха острым взглядом.
– Это правда?
– Была такая задумка.
– В карих глазах Стельмаха промелькнула настороженность.
– Ночью я не стал вас беспокоить, отложил до утра.
– Плохо, начштаба! Впредь подобные вещи не откладывать, а сразу сообщать о них. Итак, с левым флангом всё ясно. Теперь о главном ударе. Его будет наносить опер группа генерала Павловича. Где? Вдоль реки Сясь. А вспомогательный удар нанесут все соединения северной опергруппы. Дивизия
– Есть предложение, товарищ командарм.
– С места поднялся генерал Стельмах.
– Поскольку войска генерала Павловича будут наносить главный удар, нам надо усилить его опергруппу.
– Надо бы, - согласился Мерецков.
– Что вы предлагаете?
– Отдать Павловичу «гренадерскую» бригаду из четырёх батальонов, а также кавалерийский полк, который мы уже сформировали. Всего более трёх тысяч человек.
Командарм закурил папиросу, поднял глаза на Стельмаха.
– Можете отдать Павловичу все наши резервы, - разрешил он.
Всю ночь Кирилл Афанасьевич не сомкнул глаз. Он переговорил со всеми комдивами, командирами полков и бригад по телефону, отдал некоторые распоряжения, побывал у танкистов и минёров. Вернулся в штаб армии усталый. Пытался позвонить жене, но московская линия была перегружена и милый девичий голос посоветовал ему позвонить ещё раз на рассвете, когда будет меньше работы.
– Спасибо, красавица, но на рассвете мы будем слушать музыку боя, - шутливо ответил телефонистке Мерецков.
Утром 5 декабря войска 4-й армии, перегруппированные и усиленные, начали наступление. Три дня шли напряжённые бои, а в ночь на 9 декабря начались решительные атаки на Тихвин. Две стрелковые дивизии - 191-я с северо-востока, 65-я с юга - нанесли удары по врагу. Пехоту поддерживала артиллерия. Не выдержав натиска наших войск, немцы отступили, и бойцы ворвались в город.
Мерецков вышел во двор. Рассветало. В небе гасли звёзды. Ветер поутих, прилёг у леса отдохнуть. Кое-где ещё ухали орудия. У вездехода командарма возился адъютант капитан Борода.
– Ну, что там, можно ехать?
– спросил Кирилл Афанасьевич.
– Машина готова!
– отозвался капитан.
– Куда вы решили ехать?
– В Тихвин, к комдиву Кошевому. Я только что говорил с ним по телефону, он ждёт нас.
Добрались до Кошевого быстро. Комдив отдал Мерецкову рапорт. Ему было чем порадовать командарма: его войска первыми ворвались в город, сокрушив оборону немцев.
– Давай пройдёмся по городу, Пётр Кириллович, поглядим, как оборонялись немцы, - предложил Мерецков.
Позднее, уже будучи маршалом, Кошевой, вспоминая эту «прогулку» по Тихвину, отмечал, что «командарм часто останавливался, всматриваясь в опалённые огнём сражения здания, в разбитую немецкую технику, о чём-то думал. На дороге лицом вверх лежал убитый фашистский солдат. На животе тускло блестела пробитая пулей пряжка пояса с надписью «Gott mit uns» («С нами Бог»)».
Мерецков вернулся в штаб фронта весёлый. Глядя на генерала Стельмаха, писавшего заявку в Центр на вооружение и боеприпасы, он воодушевлённо произнёс:
– Походил я по Тихвину, увидел всё, что сделала наша артиллерия, и решил доложить Верховному, что город взят! Связь ВЧ работает?
– Как часы!
–
– Вам вызвать Москву?
– Я сам, Григорий Давидович. Ты скорее передай заявку по «бодо» в Центр, чтобы обеспечить армию боезапасом, - Кошевой жаловался, что во время боев ему приходилось экономить снаряды и мины.
– Мерецков снял трубку и попросил дежурного соединить его со Ставкой. Почти сразу же он услышал знакомый голос. «Сталин!» - пронеслось в голове Кирилла Афанасьевича. Волнение поутихло, и он громко проговорил: - Докладывает генерал Мерецков. Мои войска освободили город Тихвин!
Сталин поблагодарил Мерецкова за добрую весть и сказал, что об этом завтра с утра будет сообщение Совинформбюро.
– Выходит, и вправду хитрый ярославец перехитрим немцев?
– спросил Сталин и уже строго добавил: - Надо закрепить успех новыми ударами по врагу. Гоните немцем от Тихвина как можно дальше. Сейчас под Москвой наши войска громят немецкую группу армий «Центр», скажите об этом своим подопечным.
– Понял вас, действую!
– отрапортовал Мерецков.
Рано утром, едва Кирилл Афанасьевич проснулся, к нему вошёл генерал Стельмах и с порога бросил:
– Москва передаёт о разгроме немцев в Тихвине!..
Мерецков включил радио, и голос Левитана наполнил комнату. «Дней десять назад группа немецких войск генерала Шмидта, - сообщало Совинформбюро, - действующая на юго-востоке от Ленинграда, захватила город Тихвин и близлежащие районы. Немцы ставили себе целью прервать сообщение между Ленинградом и Волховским районом и тем поставить ленинградские войска в критическое положение. В течение десяти дней шла борьба за Тихвин с переменным успехом. Вчера, 9 декабря, наши войска во главе с генералом армии товарищем Мерецковым наголову разбили войска генерала Шмидта и заняли город Тихвин. В боях за Тихвин разгромлены 12-я танковая, 18-я моторизованная и 61-я пехотная дивизии противника. Немцы оставили на поле боя более 7000 трупов. Остатки этих дивизий, переодевшись в крестьянское платье и бросив вооружение, разбежались в лесах в сторону Будогощи. Захвачены большие трофеи, которые подсчитываются».
– В сообщении Совинформбюро указана ваша фамилия, Кирилл Афанасьевич, - подчеркнул генерал Стельмах.
– Ясное дело, я же командарм, - улыбнулся Мерецков.
– Давай на стол пару бутылок «наркомовской» - за это надо выпить - и что-нибудь закусить, а я пока умоюсь и побреюсь. Поручи всё это дело моему адъютанту...
Две ночи подряд громыхали орудия, и лишь на утро третьего дня наши войска выбили немцев из Лазаревичей. В это время неожиданно Мерецкову позвонил заместитель начальника Генштаба генерал Василевский.
– Как дела, Кирилл Афанасьевич, что нового?
– спросил он.
– Сражаемся с немчурой, Александр Михайлович, - пробасил в трубку Мерецков.
– На днях Тихвин освободили...
– Знаю!
– прервал его Василевский.
– У меня для вас новость: Верховный приказал вам вместе с начальником штаба генералом Стельмахом прибыть в Ставку. До встречи!..
Генерала Стельмаха Кирилл Афанасьевич знал давно. До войны он преподавал в Военной академии Генштаба, и они часто обсуждали проблемы обучения и воспитания войск Красной Армии. В июне Стельмаху было присвоено звание генерал-майора, а Мерецков стал генералом армии.