Милфа
Шрифт:
Я кричу. Умоляю. Но никто не слушает.
Меня выволакивают из дома, и Роман закрывает за мной дверь.
И вот так заканчивается моя свобода. На этот раз в самом прямом смысле.
43
Илья
Я брожу по улицам, глушу сигарету за сигаретой, но ни хрена не помогает.
В голове хаос.
Я загнал себя в угол.
Вляпался в дерьмо, из которого теперь не выбраться без потерь. Белый не прощает таких вещей,
Тот самый, что на погосте. С двумя датами.
Мне пиздец попросту говоря.
Но я не могу просто стоять в стороне. Не могу оставить Лилю в этом аду. Даже если она не захочет меня видеть больше никогда в жизни, я не могу просто уйти в сторону, испариться, спасая свою задницу.
Я и так натворил. Наворотил дел, мать твою.
Выполнять поручения Белого было моей основной работой. В “Белом крыле” у каждого своя роль. Просьба к Белому была одна, и он ее уважал, — не ставить передо мной задач относительно Игната.
Игнат Касьянов — мой друг. И сын Белого, который его криминальную империю, вопреки желанию папочки, вертел на том самом месте.
И теперь у меня вариантов немного. Вернее, он один.
Игнат.
Я знаю, что он меня прибьёт. Он будет в бешенстве, когда узнает, что я врал ему, скрывал правду, работал на его отца за его спиной. И он этого может не простить.
Но другого выхода у меня нет.
Я захожу в клуб через черный вход, как делал это сотни раз прежде, но сегодня в груди пульсирует какое-то болезненное, липкое чувство. Пальцы сжимаются в кулаки. Я сам загнал себя в угол, и теперь мне нужно либо выбираться, либо сдохнуть в этой ловушке.
Игнат стоит у барной стойки, потирая костяшки пальцев, и разговаривает с кем-то из охраны. Когда он замечает меня, сначала удивляется, ведь сегодня клуб не работает, закрыт на переоборудование. Но потом Игнат хмурится, сразу понимая, что я пришёл не просто так.
— Привет, Агай, — протягивает руку. — Чего это тебя среди ночи принесло? Случилось что-то?
— Нам нужно поговорить, — я подхожу ближе, чувствую, как мышцы напрягаются. Сейчас по факту я собираюсь сказать другу, что много лет сотрудничал с человеком, которого он ненавидит. За его спиной сотрудничал.
— О чём? — он хмурится. — Выглядишь ты хреново. Проблемы?
— Да. И…. — я сжимаю зубы, осознавая, что пути назад нет. — Это касается Белого.
Лицо Игната меняется. Он замолкает, взгляд становится жёстче.
— Что с ним? — голос по-прежнему ровный, но уже настороженный.
— Я… — я делаю вдох, пытаясь удержать его взгляд. — Я работал на него.
Несколько секунд он просто смотрит на меня. Будто не понимает.
— Что? — тихо спрашивает он. В его глазах вспыхивает напряжение, мышцы на челюсти напрягаются. — Повтори.
— Я работал на него, Игнат. Всегда. С тех пор, как едва не сел по малолетке, и он меня отмазал.
Секунду Касьянов
— Ты, сука, врал мне?! — теперь в его голосе холодная ярость. Он бьёт ещё раз, по рёбрам. Я пригибаюсь, но не падаю.
— Да, я скрывал это, — выдыхаю я, когда дыхание возвращается. — Но я никогда не играл против тебя, Игнат. Никогда. Белый знал, что я не позволю ему стравить нас или манипулировать тобой через меня.
Игнат скрипит зубами, тяжело дышит, потом отступает на шаг, яростно стирает пальцами кровь с костяшек.
— Чего ты хочешь? — его голос низкий, глухой. — Если пришёл умолять о прощении, проваливай.
Я качаю головой, сплёвываю кровь на пол.
— Лиля в опасности, — говорю я, голос садится. — Жена моего дяди.
Игнат прищуривается, напряжение на его лице сменяется внимательным взглядом.
— Милфа твоя? — хмурится.
Я киваю, сжимая зубы.
— Белый использует ее, — выдыхаю я. — Он загнал её в ловушку. Я тоже был частью этой ловушки, но, Игнат… — я замолкаю на пару секунд, а потом выдыхаю правду: — Я влюбился в нее.
Игнат смотрит на меня долго. Он понимает, что это не просто интрижка. Что это не баба на одну ночь.
— Я не собирался. Это было задание от Белого — соблазнить жену прокурора, снять доказательства его позора и взять на крючок. Я был только рад, ведь когда-то мой дядя отказался от меня. Не хотел портить карьеру на взлёте, ему не нужно было, чтобы кто-то знал, что его племянник — малолетний преступник. Хотя, ты сам знаешь, что это была просто пьяная драка, а папаша того ссыкуна оказался сильно небедный, в отличие от моей матери.
В груди сдавливает. Херово так становится, потому что, сейчас, рассказывая Игнату, я будто со стороны смотрю на свою жизнь и осознаю, насколько я уже успел вляпаться в дерьмо в свои двадцать четыре.
— И я всё сделал. Почти. Но потом понял, что не смогу довести до конца, потому что… потому что вляпался в жену прокурора. Потому что её просто уничтожат, она — разменная монета, понимаешь? Не Белый, так прокурор. Ей пиздец, Игнат.
— И что теперь? — его голос уже не такой яростный, но всё еще острый, как лезвие. — Ты хочешь противостоять Белому? Хочешь её вытащить?
— Да, — я не колеблюсь. — Но я не справлюсь один, брат.
Игнат достает сигарету, вздыхает, и одну протягивает мне. Прикуривает и медленно качает головой.
— Ты, блядь, просто магнит для проблем, — выдыхает он. — Ладно. Рассказывай всё. Мы разъебём этот грёбаный план моего долбанного папаши к чертям собачьим.
___________
Девочки, кто пропустил - история Игната Касьянова - "Хочу тебя себе"
Но на всякий случай предупреждаю, Игнат не сладкий пирожочек)