Моя Чалдонка
Шрифт:
— «В некоторых случаях растения размножаются и корнями, на которых образуются придаточные почки… Размножение корневищами и корнями часто попадается среди сорняков». Повтори, Нина!
— Повторить? «Среди сорняков…»
— Что «среди сорняков»?
— Володя, — вздохнула Нина, — прочитай, пожалуйста, еще раз. Я прослушала.
Володя сердито посмотрел на нее, но спорить не стал. Ровным, холодным голосом снова начал читать про корневища. И снова до Нины доходили только отдельные слова: «стебель… побеги… почки», и за словами она не видела ничего.
— Володя, не сердись: вот еще раз прочтешь — все до единого слова повторю.
— Не буду больше читать! — со злостью сказал Володя. — Что у тебя сегодня — голова дырявая, что ли? Ты будешь слушать или нет? Не-по-нят-ли-вая!
Так грубо Володя с нею никогда не разговаривал: «голова дырявая, непонятливая…» Конечно, ему-то, Володе, что: никаких забот! Свободного времени — сколько хочешь. Опять, наверно, у Тамары был. В фантики играли. Альбом разглядывали. Весело небось… Встать бы сейчас да уйти!
Но она успела только подумать об этом.
Неслышно подошла к столику Вера Матвеевна. Володя еще больше нахмурился и уткнулся лицом в книжку.
Володя читал, а Вера Матвеевна стала играть Нининой косичкой, расплела ее, вытащила бантик, снова заплела. Нине сделалось неловко: что это Вера Матвеевна занялась ее прической? Нина вообще стыдилась своей коротенькой, бесцветной косички, из которой даже маленького «мостика» нельзя было сделать, да и бантик такой старенький, вылинявший.
— Клубни картофеля представляют собой утолщение подземных стеблей с большим запасом питательных веществ. Стебли картофеля вырастают из глазков (почек), которые сидят на поверхности клубня.
Володя прервал чтение и быстро взглянул на пальцы Веры Матвеевны. Никак она не оставит в покое Нинины волосы!
— Нина, — вдруг сказала Вера Матвеевна, — тебе случайно не попадалась Володина тетрадь?
— Какая тетрадь?
— Володя, объясни, какая тетрадь у тебя пропала.
— Пропала? Тетрадь? Когда?
— А тебе и знать незачем! — все так же грубо ответил Володя. — Тетрадь как тетрадь… Слушала бы лучше!
Да что с ним сегодня? Или правда хочет поссориться?
Володя очень громко, скороговоркой, словно боясь, что его перебьют, стал читать:
— «Обычно посадку картофеля производят целыми клубнями или половинками; но когда посадочного материала мало, то можно разводить картофель «глазками».
Вера Матвеевна отошла на шаг, вернулась и снова стала переплетать Нинину косичку. И пальцы Веры Матвеевны словно говорили: «Не сердись, девочка, не расстраивайся». А Нина впилась глазами в учебник.
— Погоди, Володя, не спеши. Как это… «Глазками»? — спросила она, будто и не было Володиной грубости. — Покажи, где это написано.
— Вот, — Володя карандашом водил по строчкам, — ясно написано: «глазками». Я правильно прочитал. Ты же знаешь, у каждого клубня есть глазки…
— Выходит, — перебила его с недоверием Нина, — что можно одну картошку разрезать на куски и сажать?
— Ну
— И вырастет целая? — вырвалось у Нины. И тут же она фыркнула в ладонь — сама над собой: видимое ли дело, чтобы выросло полкартошки или четверть!
— Погодите, — вмешалась Вера Матвеевна. — Сейчас наглядно покажу.
Она принесла на тарелке толстую шишковатую картофелину, похожую на маленький, туго набитый куль. Белые хвостики ростков там и сям торчали из бульбы.
«Грамм, наверно, на двести», — определила Нина.
— Вот это всё глазки, — Вера Матвеевна кончиком острого садового ножа прикасалась к бокам картофелины, — то есть это почки, уже давшие ростки. Каждая почка может превратиться в новое растение. Из этого можно вырастить шесть кустов.
Нина с уважением смотрела на многохвостую, толстую особу, молчаливо развалившуюся на белой тарелке.
— Смотрите!
Вера Матвеевна, ворочая картофелину, принялась ловко рассекать ее на части. Вместо одной толстой картофелины на тарелке лежало шесть угловатых кусочков. И, оказывается, эти шесть кусочков могут превратиться в шесть кустов!
Щеки у Нины разгорелись. Она про все забыла — про Тамару, про Володину грубость, про его исчезнувшую тетрадь, про все обиды и огорчения. А если десять картофелин разрезать, а если сто? Какое поле можно засадить!
— Да, но картофель прежде надо прояровизировать — подсушить, проветрить на солнышке, — говорила Вера Матвеевна. — Эта проросла без пользы. У яровизированной ростки не белые, а зеленые, потолще и покороче.
И прояровизируем! И будут зеленые и потолще! Нина слушала и строила из кусочков картофелины разные фигурки. Значит, не полкуля картошки у них, а целый куль, а может, и два.
— Как интересно! Ну, читай, читай, Володя! Я все поняла: «Когда посадочного материала мало, то можно разводить картофель и «глазками». Так ведь там, Володя?
23
На выходе из проулка Нину Карякину догнала Тамара Бобылкова. На ней была круглая меховая шапочка, синее пальто с барашковым воротником, на ногах сапожки. Нина взглянула на Тамарины пестренькие варежки, на Тамарин маленький портфель из мягкой волнистой кожи. Всегда она нарядная, Тамара Бобылкова! Совсем никуда против нее Нина Карякина, повязанная платочком, в старой телогрейке, в больших материнских катанках. Ну и что из того! У Нины сегодня свои радости, и вообще, какое ей дело до Тамары!
— Конфету хочешь? — спросила Тамара.
Почему не хотеть! Конфета завернута в тонкую скользкую бумажку; под бумажкой угадывается «золотника».
— Спасибо, Тамара! — Она отвернулась, будто бы жует, и незаметно спрятала конфету в карман телогрейки — для Валерки. — А я тебе сейчас что расскажу!
Торопясь, рассекая ладошкой воздух, Нина стала объяснять Тамаре про «глазки».
— Не понимаю, — передернула плечиком Тамара, — зачем резать, когда можно сажать целую!
— А у вас много картошки?