На изнанке чудес
Шрифт:
За один вечер они вдвоем обзавелись воздыхателями на годы вперёд. Приглашения, визитные карточки, воздушные поцелуи и комплименты сыпались на них, как из рога изобилия. Коплименты с поцелуями Амелия проворно прибрала к рукам, карточки скормила своей прожорливой сумке, а приглашения решительно отвергла, заявив, что сегодня Пелагея, Теора и все, кто пожелает, отправляются на вечеринку к ней домой.
— Муженёк-то мой в отъезде, — лукаво подмигнула она. — Повеселимся на славу!
Вдаваться в подробности того, как именно они повеселятся, Амелия не стала. Но завсегдатаи клуба в уточнениях
Пелагея с Теорой и рады бы тащиться в хвосте процессии, да только им не дали. И даже облезлая прабабкина шуба, куда мог запросто влезть плечистый вояка, ухажёров не отпугнула.
Утробно гудя, по небу волок плоское брюхо «воздушный кит», выкрашенный в черные и оранжевые полосы.
— Комендантский час! — гремели в рупоры постовые. — Соблюдайте комендантский час! Темнота наступит через двадцать минут!
— Через десять минут!
— Через пять минут!
— Прямо как в магазине перед закрытием! — заливисто рассмеялась Амелия. И за минуту до полного погружения города во мрак утрамбовала веселую процессию в прихожей своего гостеприимного особняка.
45. Проклятый шкаф
Пелагея недоверчиво потрогала круглую синюю лампочку и тут же отдернула руку. Стекло обожгло палец. Странно, что не лопнуло.
Она честно пыталась возразить. Оставаться на ночлег в чужом доме ей страсть как не хотелось. Но Амелия с жизнерадостным видом заявила, что возражения не принимаются, и посоветовала подумать, в какой из спален гостьи предпочитают расположиться.
Заклятый враг Пелагеи — прогресс — господствовал здесь повсюду. Синие кругляши, вмонтированные в стены и наполненные ядовитым газом, освещали коридоры. Красные лили свет в парадном зале, жёлтые безуспешно имитировали солнце на потолках. Вдоль стен, изгибаясь под прихотливыми углами, тянулись медные трубы. Вентили труб шипели, точно злились из-за вторжения, и время от времени выплёвывали струйки пара.
— Не этот ли, часом, дом показывала нам бездна? — шепотом сказала Теора и стукнулась ногой об урну. Урна стояла на кованых орлиных лапах, впиваясь в паркет острыми крючьями когтей и скорчив унылую мину из бронзы.
— Муж мой, механик-изобретатель, любит собирать разные диковины, — пояснила Амелия. — А вчера вот на конференцию укатил. Всё бьется над созданием вечного двигателя. Право слово, одно мальчишество!
Крепдешиновый наряд вместе с кастетом по приходе был без промедления сослан в бездонный шкаф. Теперь пальцы Амелии унизывали перстни с самоцветами, а пышное платье из розовой тафты, украшенное по подолу золотым шитьём, как нельзя лучше оттеняло смуглую бархатистую кожу.
— Ну а вы что как бедные родственники? — обратилась она к Теоре с Пелагеей, уперев руки в бока. — Марш переодеваться! У меня для вас кое-что припасено.
Приставив зачинщиков недавней драки к плите и разделочной доске (чтобы не скучали), Амелия потащила двух отчаянно упирающихся особ в специальную комнату для примерок.
Над длинной вешалкой с
— Ого! — замирая от восторга, проговорила Теора.
— Вот тебе и «ого», — сказала Амелия и повесила обеим на плечи по лёгкой собольей шубке. — Отдаю безвозмездно. Вместе с платьями и сапогами.
Ее щедрость объяснялась довольно просто: платья, шубки и сапоги уже некуда было пихать.
На фабриках обуви чего только ни изготовят. Но последний подарок Амелии превзошел все самые смелые ожидания. Пелагея никак не могла предположить, что однажды встанет на шпильки да еще и пройдётся на них до ближайшего угла, чтобы потом бесславно повергнуться к стопам одного из своих новоиспеченных поклонников.
— Закуски с коктейлями готовы, — подавив смешок, сообщил тот. И поймал Теору, пространство вокруг которой вдруг зашлось в бешеной круговерти. Нет, она вовсе не набрела на портал между мирами. И ее не стало затягивать в воронку иного измерения. Имело место рядовое крушение надежд Амелии на то, чтобы привести этих двух барышень из леса в подобающий вид.
— Вот где настоящие капканы! — прокряхтела Пелагея, стягивая с себя лакированные сапоги на дюймовой шпильке. — Да ни за какие коврижки!..
Заодно она избавилась от собольей шубы, сообщив, что ей жалко зверушек.
— Так ведь зверушки уже мёртвые.
Неуверенный довод Амелии был категорически отклонен:
— Мёртвые — не мёртвые, а отмщения жаждут.
У Пелагеи стало одним воздыхателем меньше. Он поставил Теору на ноги, украдкой покрутил пальцем у виска и скрылся за дверной створкой. Амелия шумно вздохнула.
На вечеринке под бряцающий аккомпанемент громоздкой машины-оркестриона Пелагея нагородила еще с три короба несуразностей, вынуждая хозяйку краснеть и глупо улыбаться. А Теора, малость захмелев от коктейлей, самозабвенно несла чепуху и предлагала занести остальным.
Может, именно поэтому их с Пелагеей отправили в комнату со шкафом, едва хронометр натужно пробил полночь.
Кроме шкафа в комнате имелась широченная двуспальная кровать с балдахином, нежно-розовыми простынями и одеялом в цветочек. Теора рухнула на одеяло в своем новом атласном платье и помассировала виски.
— Ой, нехорошо мне.
— Мне тоже нехорошо, — сказала Пелагея. Пускаясь во все тяжкие, она упустила из виду, что перед уходом нужно связать обережную нить. При мысли о нити ей как-то сразу поплохело. Вдруг Мерда задумает пробраться в дом именно сегодня ночью? А хранительницу очага носит невесть где.
Хотя есть ведь кот Обормот. И человек-клён. Главное, чтобы они сумели друг с другом договориться. Но если Киприан в благородном порыве защитить Юлиану прорастёт сквозь половицы, прибить его будет мало.
Размышляя в столь безрадостном ключе, Пелагея улеглась на кровать рядом с Теорой. И тут из угла, где стоял шкаф, донеслось леденящее кровь бормотание. Защёлкали замки, за створками начали гулко перекатываться какие-то шары. А на декоративной подушке с рюшами материализовался ключ. Тяжелый, из потемневшей бронзы, с головкой в виде символа бесконечности и зловещей зазубренной бородкой.