На развалинах Мира

Вольный Владимир Александрович

Ната вздохнула и, совсем по-женски, поправила мне прядь волос, выбившуюся из-под повязки. Я глухо произнес:

— Ната… Если что-то будет происходить — слушайся меня с полуслова.

Хорошо?

Она сразу подобралась и тревожно спросила:

— Ты кого ни будь, увидел?

— Нет. Я так… На всякий случай.

Она на некоторое время задумалась, а потом произнесла:

— Я поняла. Я умею слушаться.

В ее словах прозвучала какая-то, очень многозначительная интонация, но я, поглощенный мыслями о будущих переменах, не обратил на это никакого внимания.

Назад

мы шли по той же дороге, по какой я выходил к озеру. Мы почти не останавливались, и Ната быстро выдохлась. Она мало, куда могла пойти, на своем клочке земли, и отвыкла долго находиться на ногах. Ее однообразная, полностью состоящая из круп, еда, тоже не способствовала накоплению сил. Я выяснил — воду она действительно брала из озера. Больше ее просто неоткуда было взять. И та, насыщенная долго оседающими частицами сажи и пепла, тоже не способствовала хорошему самочувствию. Ната сильно ослабла и, к тому же, успела простудиться. Я вслушивался в ее кашель, и не мог представить себе — каким образом я вытащу девушку наверх? Она не умирала от голода и, не имела, сколько ни будь серьезных ран — если не считать тот, злополучный вывих. Но, однообразный рацион, тоже сыграл свою роль. А нам еще предстояло столько пройти. Когда подступила ночь, я выбрал место, где в случае внезапного нападения мог бы сдерживать врага — крыс или еще каких-либо крупных хищников — и велел ей ложиться. Ната просто повалилась на одеяло и почти сразу уснула. Я сидел возле нее и долго смотрел на лицо спящей девушки… Почти ребенок. А, судя по выражению ее глаз — уже взрослый, и не мало повидавший человек. До меня стало постепенно доходить, что отныне, все последующие ночи, как снаружи, так и внутри подвала, мне придется проводить вместе с ней…

Утром я разбудил ее очень рано — нужно было спешить. Мои запасы были не бесконечны, а теперь их следовало делить да двоих. Сбавив темп, мы рисковали остаться без еды. Ната ни словом не высказала своего недовольства — она на самом деле, умела подчиняться. Хотя, тот короткий отдых, который выпал на ее долю, не превышал примерно четырех часов — слишком мало для ее истощенного организма.

Едва мы начали путь, как она оступилась и с размаху попала ногой в лужу.

Липкая, противная жижа, с чавканьем расступилась и снова сомкнулась.

Девушка, скорчив гримасу, вытащила ногу из воды. С почти развалившегося кроссовка, стекала грязь.

— Осторожнее.

— Я случайно.

Она словно оправдывалась. Мне это не понравилось — походило на то, будто бы она меня боялась. Но я вовсе не собирался давить ее своим авторитетом.

— Дай, посмотрю, — как можно мягче произнес я, и склонился над ее ногой.

— Да нет, я только намокла — и все!

— У тебя обувь почти на издыхании… А у меня нет запасных — на твой размер. Вернее, у меня вообще нет обуви. Я хожу в самодельной.

— Я вижу. Ты сам их придумал?

Я невольно перевел глаза на свои обмотки.

— А кому бы это делать, кроме меня? Тепло и удобно. Правда, подошва слабовата.

— Ничего…

— Ничего, плохо, или ничего — хорошо?

Она слегка улыбнулась, и я тоже рассмеялся. Натянутость сразу исчезла — мы оба были товарищи по

несчастью.

Я кое-как подтянул ремешком почти отпадающую подошву — этого вряд ли могло хватить надолго, но иного способа ей помочь я не знал. А до подвала, где я мог бы сделать ей мокасины по примеру своих, еще предстояло добраться.

Ната украдкой посматривала на клыки, висевшие у меня на груди. Не совладав с любопытством, она спросила:

— А это… Ты кого-то убил, да? Зверя?

— Нескольких. Крыс, если точно. И одного… не знаю, как и назвать. Сейчас стало столько всего непонятного, что у меня все перемешалось в голове.

Она спокойно отреагировала:

— Крыс я видела. Они как-то, пытались переплыть на мой остров, но их всех топил ящер.

Я вздохнул с облегчением — на наше счастье, на плот никто не покушался. А то, участь тех крыс, вполне могла бы стать и нашей…

— Ты сильно испугалась?

— Когда? Когда все случилось?

— Я не о том… Тогда, ясное дело — у меня самого душа в пятки ушла, как жив остался, до сих пор не понимаю. Когда меня увидела…

Она потупилась, поняв мой вопрос.

— Нет. Я не испугалась. Это… просто шок, какой-то. Я ведь уже не верила, ни во что. Думала, еще немного — и все… И, вдруг — ты! Да еще… — она окинула меня взглядом. — Такой странный… Это лишь потом, я догадалась, что это нормально.

— Это у тебя ловко получилось. Я и спохватиться не успел, как ты исчезла!

Она опять улыбнулась.

— Вороны приучили. Одна чуть не разбила мне голову — вот я и не стремилась высовываться наружу. Они часто прилетали на остров — мне тогда приходилось сидеть тихо-тихо, как мышке…

— Ты боялась?

— Естественно! Они такие большие! Такие… — она запнулась, подыскивая определение. — Другие…

Пройдя через весь город, мы оказались у подножия обрывистой стены провала.

Ната охнула — она не видела с острова, что случилось с ее частью города, и теперь изумлено смотрела на громаду земли, возвышающуюся над нашими головами.

— Не может быть! Ты на самом деле пришел оттуда?

Это был скорее не вопрос, а утверждение. Я уже понемногу говорил ей, что спустился, но девушка не понимала истинного значения этого слова, пока не увидела сама — откуда спустился… Ната, с тоской посмотрела наверх — вершина провала терялась в тумане, скрадывая истинную высоту.

— Да.

— С самого верха?

— С самого. Собственно, иного пути и нет. Можно, конечно, попытаться дойти до того места, где вода из болота падает вниз — но, что там творится, я не знаю. Кроме того, там могут быть такие же ящеры, вроде твоего, из озера… Он очень большой?

Ната думала о своем… Она грустно усмехнулась и тихо сказала:

— У меня не хватит сил.

— Но…

Она посмотрела на меня как-то странно, но ничего не сказала, и лишь чуть сдвинула губы в нервном порыве…

— Ты подумала, я жалею, да? Ната, я не для того тебя искал!

Она безразлично произнесла:

— Я не думала… А искал ты ведь не меня. Просто так получилось, что попалась именно я.

— Что с тобой?

Она вдруг прислонилась к холодной земляной стене и закрыла глаза.