На развалинах Мира
Шрифт:
Один раз появились темные силуэты воронов — на фоне более бледного неба они выглядели, как исчадия ада. Как назло, я оказался на плоской равнине — видимо, в бывшем парке — и был вынужден, притворится бревном, упав в мокрую жижу. Проводив их вдаль, я с омерзением сбросил с себя одежду — запах стоячей воды едва не задушил меня, впитавшись, казалось под черепную коробку. Но другого выхода не было — умные и наглые птицы втроем справились бы со мной без проблем. Лишь бы не пострадал щенок, оставленный в убежище…
Вскоре я добрался и до далеких озер. Птицы не зря выбрали себе пристанище именно здесь — что-то должно было их привлекать. Такие размеры требовали большого количества пищи, а я пока не встречал ничего, что могло послужить этим всеядным тварям, в качестве таковой. Если они питались трупами — что вероятно, так и было — то это могло иметь место раньше, но не теперь.
Постоянно падающий с небес пепел
Хотя, вряд ли, человеческие отбросы, смогли бы удовлетворить аппетит этих гигантов.
Дорогу мне преградила крыса. Опешившая от неожиданности, серо-бурая тварь подпрыгнула на месте, и бросилась наутек, несмотря на свои размеры.
Видимо, первобытный страх перед человеком был в ней еще очень силен…
Если только она не отправилась за подмогой. В таком случае, мне могло стать очень несладко уже в ближайшие часы. А то и меньше! Я начал искать подходящее место для схватки. Страха не было — после кровопролитного сражения в хранилище, я перестал бояться, чего бы то ни было, полностью уверившись в своих силах. Раньше такого не было. Но раньше многого не было и не могло быть. Те резервы, тот, вложенный предками, дар побеждать — иначе бы мой род пресекся давным-давно — проявился именно сейчас. Если бы мне сказали, что я буду способен задушить волка голыми руками, или, сломать шею человеку — я бы посмотрел на говорившего, как на идиота. Но — это три месяца назад. Ни волку, ни человеку — если его намерения враждебны
— я бы не советовал переходить мне дорогу теперь. После того, как я испытал упоение от битвы… Да, это было именно так — хоть я и сам пока этого не понимал. После того, как я развесил в подвале шкуры этих переродившихся зверей, а клыки и когти нанизал на шнурок и подвесил над изголовьем — страх пропал совсем. И, как бы дико это не звучало — мне понравилось убивать…
Возвышенность, на которой мне удобно было сдержать атаку больших крыс, я заметил неподалеку. Со всех сторон доступ к ней был прегражден широко разлившейся водой, а единственный подход пролегал по скользким, вповалку лежащим плитам. Это исключало нападение стаей — но, автоматически, делало меня запертым в этой крепости, если бы крысы решили взять меня измором. Но не могли же эти бестии быть такими умными? Я решил не ждать их появления, и поспешил к убежищу. Придут крысы, или нет — а отдохнуть и поесть, осмотреться и выбрать дальнейшее направление, для продолжения путешествия, было необходимо.
Все таки крыса была не одна… Четыре зловещих тени показались среди обломков, почти сразу, едва я влез на самую верхнюю плиту. Я недобро усмехнулся — в этой местности, кажется, без приключений не обойтись… Они прыгали среди руин, очень быстро преодолевая все преграды, и так же дружно тормознули возле подъема. Нетерпение хищниц было так велико, что они сталкивали друг друга в воду, пытаясь прорваться первой на тропу, ведущую к вершине. Я выждал, пока это удастся самой напористой — вожака стаи следовало убрать в первую очередь! — и спустил тетиву. Стрелять пришлось с расстояния примерно в десять шагов, сверху вниз, цель хорошо просматривалась, и не могла никуда уклониться… Визг, глухой удар — крыса слетела с плиты и в агонии забилась в воде. Другие нерешительно остановились. Треньк! Следующая стрела пробила вторую крысу насквозь. Она сразу упала — видимо, мне удалось задеть сердце хищницы. У оставшихся началась паника. Они попытались повернуть обратно, при этом, та, которая была дальше от выхода, столкнула первую в воду. Я вложил третью стрелу…
Шелк! Последняя тварь забилась на земле, куда она успела спрыгнуть. Лишь одной, упавшей в воду, удалось избежать гибели — она быстрыми прыжками, вскидывая зад, умчалась в развалины. Преследовать ее было бессмысленно. Ни шкуры, ни клыки и когти зверей, меня не интересовали — тащить на себе подобную добычу, когда до подвала было так далеко, не было никакого резона. Кроме того, я еще не забыл, как тошнотворно воняют их шкуры… Но стрел было жалко. Достав нож, я начал спускаться, собираясь вырезать наконечники из убитых животных. Черная тень на секунду пронеслась по воде, и я, отреагировав мгновенно, спрятался обратно в убежище. Вороны — это были они — с карканьем спустились вниз и принялись рвать и сразу пожирать крыс, глотая кусками мясо своих извечных
Два других, окровавленных, с торчащими из них обломками стрел, я промыл в воде и упрятал в мешок — таким добром разбрасываться не приходилось.
К концу подходил третий день. Не считая этих чудовищ, никто больше мне не попадался, а само их присутствие говорило о том, что это вряд ли возможно
— и вороны, и крысы, могли истребить все живое в городе. Нужно было возвращаться. Там, где нашлось четыре крысы — там могут оказаться еще другие. И не всегда рядом найдется такое удобное место, с которого можно будет расстреливать их, как мишени на тренировке. Кроме того, хоть я и старался ограничивать себя, припасы были не безразмерными. А пробовать мясо этих тварей… Бррр!
Я стал подумывать о возвращении. Ничего примечательного больше не происходило. Все, что можно, я обошел. Следов пребывания человека не обнаружилось нигде. Оставалось только сходить на самую крайнюю точку — к тем озерам, которые я видел с кромки провала. До них было примерно полдня пути — не так уж и много, по сравнению с тем, сколько я бродил здесь с момента спуска.
Это было большое озеро. Посередине находился островок — не маленький, и высоко выступающий из воды. На нем было множество разрушенных зданий, а, в общей сложности, островок тянулся около полукилометра в длину, и, примерно, метров двести — в ширину. Со всех сторон он был окружен водой. Я равнодушно скользнул по нему взглядом — что интересного могло быть там, куда не так то просто было добраться? Но, в следующее мгновение сердце у меня сжалось — над островом, поднималась вверх, струйка черного, прерывистого дыма. Это могло оказаться что угодно — и все же, у меня появилось желание побывать там, и все увидеть самому.
Осматривая берег, я увидел несколько бревен, лежащих почти у кромки воды.
Сбивая их вместе и связывая в плот, я не переставал бросать взгляды на остров — дымок то пропадал, то вновь появлялся. Следовало найти весло, что-то, чем можно грести. Для этого сгодилась доска, которую я быстро обработал топориком. Грести было трудно — бревна, сырые сами по себе, почти полностью утопали в воде, и я, лишь с большим напряжением заставлял их двигаться вперед. Плавание отняло у меня не меньше часа — из-за средства передвижения. Будь это обычная лодка — я бы пересек расстояние за пять, от силы — десять минут.
Это точно был поселок — или, скорее, несколько улиц этой части города, которые оказались выше уровня затопившей все вокруг воды. В прошлом, обойти его можно было за полчаса — но сейчас, когда каждый шаг, каждое движение следовало рассчитывать, чтобы не упасть и не сломать случайно ногу, и не порезаться об торчащие отовсюду обломки — на это понадобилось часа четыре. Я начал успокаиваться — в самом деле, какие люди? Тем более на острове, где вообще трудно было как-то прожить. Ни попасть сюда, ни выбраться… Словно в насмешку — в конце одной из улиц, я вновь заметил белую струйку. Дорогу к нему преграждало нагромождение изломанных конструкций, в которых угадывались бывшие высоковольтные опоры. Внутри них находились остовы выгоревших дотла автомобилей, каркасы от магазинчиков, сделанных по принципу — трубы, сварка, тент — торговля! Продираться сквозь них, рискуя в клочья изодрать куртку, и без того уже пострадавшую при спуске на канатах, я не стал. Но, чтобы выйти к источнику дыма, следовало вернуться обратно к берегу, и попытаться зайти с другой стороны. Так я и сделал. Уже не думая ни о чем, почти механически, я продолжал идти, и лишь старался не наступать на острые грани торчащих из земли стекол или кусков железа. И снова, уже привычное чутье, подсказало мне, что обступающие меня нагромождения разрушенных зданий и стен, не так безобидны, как это могло показаться вначале… Я напрягся, не сводя взгляда руин. Опасность была — об этом говорило во мне все — но какая? Мне очень не нравились эти смутные предчувствия, на которые я не мог знать ответа. И, тем не менее, не доверять своим ощущениям, я не имел права — они меня никогда не подводили!