Над бездной
Шрифт:
ему надо по ходу действия проснуться в ужасе, а Медон спит и спит… Фламиний и Лентул прибежали за кулисы, а оттуда наверх, к тебе, да как толкнут твой медный цилиндр!.. гром — бац на сцену!.. плохо спаянный цилиндр разбился, посыпались из него каменья и огромные гвозди в разные стороны, подмостки проломились… образовался Курциев провал среди театрального форума… публика расхохоталась… с соперницей Росции сделался обморок… я участвовал тогда в хоре. Это было незадолго до того времени, как Фламиний попал за что-то в тюрьму.
— Я
Они дошли до дома вслед за колесницей.
— Рабы, — обратился претор к выскочившим из дома людям, — отведите этих моих клиентов в розовую комнату на втором этаже и устройте им там постели. Не смейте их тревожить вашими приставаньями с разговором.
— Эта комната!.. эта самая комната! — вскричал художник, оставшись наедине с другом в отведенной им спальне после удаления невольников, устраивавших постели и принесших воду.
— Верно, тебе памятна, как и мне!.. я здесь виделся с дочерью претора, когда она посылала меня в тюрьму своего мужа. Славная комната!.. выкрашена розовой краской под цвет утренней зари… взгляни, как хорошо нарисованы по стенам эти нимфы с гирляндами!.. на потолке миф о Девкалионе. Вот часы на подставке из индейского дерева, подаренные ей, говорят, мужем в день свадьбы. Остальные ее вещи убраны. Вместо красавицы здесь ночуют клиенты.
— Зачем он поместил нас именно в эту комнату?
— Почему же я могу знать, какой каприз им руководит? тут спят его гости и клиенты, оставшиеся ночевать.
— Гистрионы в этой комнате! о, Люцилла!.. если б она могла это видеть!
Художник упал на колена и заплакал, призывая душу утопленницы. Певец подошел к нему и беспрепятственно снял с него седой парик и бороду.
— Как горяча твоя голова! — сказал он, смачивая водой его темя.
Нарцисс не отвечал, продолжая плакать.
— Художник у ног певца! — раздался голос сзади них.
У двери стояли претор и Росция.
— Он ищет кольцо, которое я обронил, — сказал певец.
— Я не могу найти, — сказал Нарцисс, быстро отерев слезы и вставши.
— А я его вижу; вон оно в углу… укатилось.
— Ты болен, художник? — спросил старик, — у тебя красные глаза.
— Да, я нездоров, милостивый патрон.
— Хорошо ты сделал, что снял парик… не носи этот парик… носи рыжий.
— Я без парика! — вскричал Нарцисс, схватив себя за голову.
— Ты без парика! — сказал старик.
— Он без парика! — вскричала Росция с громким смехом.
— Ты узнал меня, Семпроний! — сказал Нарцисс, в безнадежном отчаянии опустив голову.
— Ты сильно постарел, Каллистрат, но я теперь узнал тебя.
— Какой Каллистрат, почтенный Семпроний? — спросила Росция.
— Это мой беглый
— Ошибаешься, почтенный Семпроний, — возразила актриса, — я также теперь узнала этого человека. Это Нарцисс, наш беглый машинист; он забрал вперед жалованье за два года, продал себя нам в рабство и убежал. Мой отец распнет его.
— Мне все равно, — Каллистрат я или Нарцисс, — сказал художник, — распинайте, если уж такова моя судьба.
— Милостивый претор, — вмешался певец, — этот человек, бежавший от твоего гнева в театральную труппу, достоин твоего прощения… позволь мне сказать.
— Говори, говори, мой застольный Ганимед.
— Вспомни, что он много лет работал на тебя честно, исполняя все твои заказы, иногда чрезвычайно трудные, с самой похвальной аккуратностью. Когда он опрокинул любимую квадригу твоей дочери, он был молод и пьянствовал под влиянием дурных товарищей; теперь он стал трезвым, честным, искусным художником, лучшим исполнителем твоих заказов. Неужели ты, мстя за давний проступок, казнишь такого человека?
— Ты говоришь правду, певец, — ответил претор в раздумье, — квадригу мне не воротить, а хорошего художника казнить — глупо и жестоко. Образованный человек обязан поощрять таланты. Росция, искусство роднит людей; художество и сцена — брат с сестрой… хороший живописец и резчик — такой же артист, как драматический актер. Я беру этого человека под мое покровительство и защищу от претензий твоего отца, если ты…
— Я ничего не скажу моему отцу, почтенный Семпроний, если тебе это угодно, — ответила актриса.
— Но не ходи без парика по улицам, художник! — погрозив пальцем, сказал претор, — не ходи и в моем доме при рабах. Есть у тебя враги, кроме меня с Росцией.
— Я теперь исправился, господин, — сказал художник, — ты не раскаешься, что простил меня; я буду до конца жизни работать, как могу…
— Вместе с моим певцом?
— Если он меня не прогонит.
— А ты помни, что он тебя теперь от нас защитил, и люби его, не ссорься с ним из-за дрянной Лиды, которая никогда не была его женой, а только подругой и помощницей в шалостях.
— Электрон послан мне богами, господин; теперь не в первый раз он меня спасает; он спас меня от голодной смерти и порочной жизни, научив ремеслу. Я его люблю больше всего на свете; я пропаду без него.
— Он тоже тебя любит. Любите же друг друга, забудьте вашу мимолетную размолвку и побеседуйте до обеда с Росцией, а я пойду в Сенат.
Глава XX
Ночь в комнате утопленницы
Электрон и Росция, как давние друзья, уселись рядом на бывшую постель Люциллы. Нарцисс, совершенно измученный ужасом и душевным волнением, лег на другое ложе.