Не измени себе

Першин Алексей Николаевич

empty-line/>

— Слушай, с тобой теперь как с обычным человеком можно говорить? — кокетливо поджала она губки.

— И не моги думать. Начинай так: уважаемый Борис Андреич…

Девушка смешливо фыркнула и вдруг цапнула его за палец, который он значительно поднял кверху.

— Почтеннейший Борис Андреевич! А не кажется ли тебе… Такой знаменитости без костюма теперь никак нельзя.

Борис пожал плечами.

— У меня же есть…

—

Это у Гавроша были одни штаны, и он удивлялся: зачем ему другие?

— Ну, уж если Виктор Гюго так считает!..

Люба с досадой посмотрела на Бориса.

— Я с тобой серьезно, Борька. Во-первых, из этого костюма ты просто вырос…

— Неужели я и до тридцати буду расти?

— Не дури, видишь, руки вылезают почти чуть не по локти…

Борис смешался. Он и сам знал, что рукава коротки, что брюки не прикрывают лодыжек.

— Но ведь такой еще крепкий костюм…

— Тебе нынче никто слова не посмеет сказать… Ты вон какие деньжищи огреб! С ног до головы два раза можно одеться. Зайди к Константину Арефьичу, для тебя у него ордера найдутся. Будь уверен… Сегодня и провернем опе­рацию… Да отпусти ты мои пальцы. Расплющишь своей ручищей.

Борис смутился, но руку девушки не отпустил. Он не думал, что кто-то может обращать внимание на его «наря­ды». Но раз уж Люба говорит, наверное, и в самом деле

он смешон. А кто любит быть смешным? Тем более ему предстояло свидание с Женей, ставшей, как она пишет, «королевой».

— Если я после смены увижу кого-то с тобой рядом, но­ги переломаю… — сказал он с нарочитой угрозой.

Смешинки в глазах Любы исчезли, щеки вспыхнули, она порывалась что-то сказать и… не смогла.

— Буду ждать у проходной.

— Только деньги не забудь,— тихо и грустно сказала она.

…Поехали не в ЦУМ или в Пассаж, как ожидал Борис, а куда-то на окраину. В магазине посетителей оказалось немного, хотя в центре кое-какие товары уже продавались без ордеров и в Москву наезжали из окрестных городов и из сел.

— Борька, куда ты смотришь? Вот же костюмы…

А Борис не мог оторвать взгляда от звонкоголосой стай­ки разнаряженных восточных девушек, радостно щебе­тавших на каком-то звонком языке. Наконец Борис и Люба добрались и до отдела, где продавались костю­мы. К ним тотчас подкатила полная улыбающаяся жен­щина.

— Что желают молодые люди?

— Костюм… — одновременно выпалили Борис и Люба.

Все трое рассмеялись. Продавщица попросила Бориса

снять пальто, окинула профессионально примерочным взглядом.

— Пятидесятый размер, рост четвертый.

Несколько ко­стюмов у нас есть. Посмотрите.

Борис подтолкнул Любу локтем и заговорщически под­мигнул ей.

— Давай, давай, жених, присматривай. Королевский выбор перед тобой,— Люба смешливо фыркнула.

Екнуло сердце Бориса от этих наверняка случайных слов Любы.

«Королева! Ох, Женька-Женька!»

Выбор был не велик, но Люба браковала один костюм за другим: то не тот цвет, то не тот фасон…

— Ты что, спятила? — улучив момент, шепнул Борис.— Пo ордерам все-таки.

— Молчи, дуралей. Знаю, что делаю.

Наконец надоело и продавщице.

— Ну уж вы закопались, милые,— с обидой сказала она.— И для жениха такой костюм годится.

— А он у нас больше чем жених, он передовик, о нем газеты пишут. В «Известиях» портрет его видели? — щеки у Любы горели, она готова была пронзить взглядом эту женщину, ничего не знающую о Дроздове.

Продавщица добродушно улыбнулась:

— То-то я смотрю, лицо знакомое вроде. Подождите минутку, сейчас я вам помогу. Только что был завоз и там… есть темно-серые. Как раз вам к лицу.

Борис удивленно взглянул на нее, потом на Любу. Минут через пять его энергично вертели перед зеркалом.

— Будто по заказу сшитый для вас.

А когда продавщица на минутку отлучилась, Люба ткну­лась носом ему в спину и, обняв за плечи, прижалась к не­му. Борис замер от неожиданности, но не сказал ни слова. Люба тотчас отпрянула. Обернувшись, Борис увидел, что глаза у нее полны слез.

— Соринка попала,— прошептала она.

— Вам бы еще ботинки… — несмело подсказала вернув­шаяся продавщица, пересчитывая деньги.— У вас есть ордер?

— Есть, есть. Ему все выдали,—это Люба. Голос хоть и бодрый, но какой-то сконфуженный.

«Да ведь я же подлец! — застучало в голове у Бориса.— Как же раньше не замечал? Ведь она же, наверное, строит какие-то планы…»

— Напротив обувной,— говорила продавщица.

Они купили не только ботинки, но и шапку-ушанку. А Любе Борис вручил в подарок красную косынку в круп­ный белый горошек.

Наконец пришло и воскресенье…

Собираясь, Борис боялся опоздать, по пришел раньше назначенного часа, хотя по дороге заходил в магазины, накупил всякой всячины, даже цветы не забыл. Сообразил, что — кстати.

День был яркий, солнечный, а морозец слабый, под стать оказалось и настроение у всех.

<