Небо в огне
Шрифт:
Длинный хвост, протянувшийся к зернохранилищу, преградил дорогу ящерам с пряностями, и жители сгрудились вокруг, отвязывая и стаскивая корзины. Алсек со вздохом взвалил на спину куль листьев Тулаци и побрёл к приземистому каменному строению. «Этой ночью доберусь до дома,» - думал он. «Если будет на то воля богов…»
Два дня (и много разнообразных дел) спустя Алсек снова сидел во дворе Пряного Склада и чистил ягоды Сафлы от семян. Солнце близилось к зениту, работа – к завершению, и жрец мечтал избавиться от повязок, пропитанных потом и жгучим соком. Большую их часть он уже снял, остались только обмотки на руках – от запястья до плеча –
– Хаэй! Что у вас? – из Пряного Склада, обойдя нагромождение пустых корзин и кулей, вышел Эрсег. От него пахло крепкой смесью пряностей – он таскал вороха листьев и короба ягод с самого рассвета, и тогда же снял доспехи, а сейчас остался в одной набедренной повязке, и всё равно его красная шкура блестела от пота. Внутри под присмотром Красной Саламандры разгорались сушильные печи, там было жарко, и жгучий сок превращался в пар и облаком висел под каменным сводом. Людей перестали пускать туда ещё утром, а теперь, когда работа шла к концу, из всех хесков остался только Эрсег. Ещё двое – уже в доспехах – стояли у ворот и сочувственно косились на него.
– Погоди, - покачал головой Алсек. – Будет ещё один короб – и куль семян.
– А, - Эрсег обошёл гору очистков, стряхнул их с краёв циновки на середину и запустил лапу в короб с очищенными и разрезанными плодами. Алсек уткнулся взглядом в пол – когда при нём жевали ягоды Сафлы, ему мерещилось, что он хлебнул кипящего масла. Из всех жителей Эхекатлана одни лишь Гларрхна могли такое есть…
– Хорошо, - ухмыльнулся, дожевав, Эрсег. – Своим отошлю, будут рады.
Алсек мигнул.
– Своим? А… Ох!
– В Ал-Асегу, - буркнул хеск, недовольно покосившись на жреца, и отошёл к груде циновок.
«Боги! Надо же было так ляпнуть,» - досадливо покачал головой Алсек. «Знал же, откуда все они пришли… Может, у Эрсега и жёны есть…»
Хеск вернулся, собрал очистки в куль, бросил чистую циновку на место унесённой и уволок её к мусорным коробам. Они заняли уже немалую часть двора, и время от времени кто-нибудь заглядывал в них и перетаскивал один-другой на Дровяной Склад. Иногда через несколько мгновений короб возвращали на место, и в небеса летели проклятия – не всё, что не годилось в дело, подходило для сожжения.
– Эрсег! – окликнул хеска изыскатель, когда тот вернулся к дверям сушильни.
– Чего там? – тот неохотно подошёл, снова сунул лапу в корзину – в этот раз за целой ягодой.
– У тебя много родни там осталось? – вполголоса спросил Алсек. – Ты ведь можешь навещать их? Вы обычно не говорите о родичах…
– Тебе что за дело, знорк? – нахмурился Гларрхна.
– Эрсег, не злись, - помрачнел изыскатель. – Если тебя тут держат силой или обманом, я пойду к наместнику. Если нет – он не увидит плохого в том, чтобы ты выбрался к родичам. Только скажи…
Хеск изумлённо мигнул, и клешня на его хвосте негромко защёлкала, а сам он едва удержал ухмылку.
– Что у тебя в голове, Сонкойок? Я хочу передать своим хорошие плоды. И ещё год мне осталось служить. Будет
– А-а, - облегчённо вздохнул Алсек. – Я уж испугался… Ты давно тут, в Эхекатлане? Трудно это, должно быть…
– Четыре года, знорк, и до этого – трижды, - Гларрхна, раздумав есть, вернул плод в корзину и принялся разминать плечо. – Я привык. Не о чем тут говорить. Но Сафла в этом году хороша…
– Хвала богам, - отозвался изыскатель, возвращаясь к работе.
Яркое жёлтое пятно на крыше зернохранилища притянуло ненадолго его взгляд, и он неуверенно усмехнулся – там, сложив крылья, сидел сегон и с опаской озирался по сторонам. «Зген всесильный! Рассветный странник посреди города?! Как только его сюда занесло?» - Алсек отложил нож и осторожно, чтобы не потревожить пустынного кота, встал с мостовой. «Должно быть, испугался до полусмерти…»
– Эрсег! – прошептал изыскатель, указывая на жёлтую кошку. – Смотри!
Громкий треск заглушил его слова. Над Дровяным Складом взвыл ветер, и в небо устремился высоченный дымовой столб, ещё мгновение – и из узких окошек зернохранилища рванулись языки пламени. Со двора, сбивая с одежды искры, выкатился житель, застигнутый огнём, и с отчаянным воплем кинулся к водяной чаше.
– Бездна! Хаэ-э-э-эй! – заорал во всё горло Эрсег и бросился следом. Там уже возились двое стражников, пинками заколачивая в мостовую каменные пластины, разворачивая жерло водоводной трубы к башне. Со всех сторон сбегались жители, кто-то пытался затоптать пламя, кто-то сунулся к башне – но отступил от страшного жара.
Алсек, бросив всё, кинулся во двор и отшатнулся, едва не задохнувшись в дыму. От стены до стены всё полыхало, брошенные наземь кули, обвязки, подсохшие листья и щепки, - всё занялось в один миг. В дыму сновали люди, отбирая у огня пищу. Алсек ухватился за тяжёлую связку стеблей, ладонью прихлопнул несколько искр и едва успел увернуться – связку бросили к стене, а для одного изыскателя она была слишком тяжела.
Струя воды ударила в окно зернохранилища, к небу облаком взвился пар, но большая часть влаги расплескалась по стене – бойница была слишком узкой. Кто-то из стражников, цепляясь за камни, взбирался на крышу, летучая мышь прорывалась туда же с неба, но дым не давал ей приблизиться. Алсек растерянно огляделся и увидел, как пламя всползает по дверной завесе склада, и как жёлтая кошка мечется в огне, сбивая хвостом искры.
– Сюда! – крикнул он, хватая с трубы мокрую циновку, и задержал дыхание, влетая в дым. Завеса рухнула от одного рывка, мокрый тростник погасил тлеющее дерево, кошка с коротким воплем вылетела из-под ног и метнулась к груде горящих стеблей.
– Стой, куда?! – закричал изыскатель. Эта вязанка, брошенная у стены, вспыхнула первой, и вытащить к воде её не успели – огонь набрал силу, пламя жадно пожирало стебли, но никуда больше перекинуться не могло. Лиственный сор во дворе вспыхнул быстро – и так же быстро обратился в золу, промоченные насквозь листья на крыльце склада преградили огню дорогу, теперь горела лишь башня зернохранилища – и одинокая вязанка у стены. Кошка взлетела по стеблям и закружилась среди огня, хлопая лапами по раскалённым углям. Алсек замахал руками на стражников с «водомётом», но им было не до него – их товарищ взломал люк на крыше зернохранилища, и вода, ударяясь о крышку, низвергалась в башню. Пламя в окнах сменилось густым чёрным дымом, следом повалил пар.