Ночь тебя найдет
Шрифт:
Я вызываю в памяти снимок браслета с подвесками. Глубоко вдыхаю, призывая темнейшую землю, чернейшую ночь.
Никакого запаха. Картинка статична, негибка, не открывается.
Я вижу, что Брандо пишет сообщение, пока я борюсь с физикой и реальностью, пытаясь выйти за пределы рамки.
Почти одновременно кто-то молотит кулаком в дверь.
— Вивви. Не усложняй. Впусти меня.
Тихо, настойчиво.
Как и Бубба Ганз, Джесс Шарп кажется еще свирепее, когда сдерживает гнев, а не орет во всю глотку. Не сомневаюсь, если я не открою, через
Мои глаза прикованы к сообщению Брандо. Я перечитываю его еще раз, пишет он с ошибками.
— Вивви. — Громче. Еще один удар.
Я открываю дверь, и он влетает внутрь, чуть не сбив меня с ног. Взгляд упирается в кулон-звездочку в глубоком декольте моего черного платья.
— А где Майк? — спрашиваю я с ехидцей. — И глаза подними.
— Майк отстранен от твоего дела.
Теперь его глаза сверлят меня насквозь.
— Моего? Меня в чем-то подозревают? Это дело Лиззи, а не мое.
— У тебя действительно есть дневник с именем похитителя?
— Нет.
Он качает головой:
— Забавно, как легко стать подозреваемой, если вмешиваешься в ход расследования и неоднократно незаконно проникаешь на место преступления. Моего босса уговорили продлить твою охрану еще на одну ночь. Слышишь этих хихикающих крыс на лужайке? Они лучше защитят тебя от похитителя Лиззи Соломон, чем три патрульные машины, которые будут дежурить у твоего дома. Но рано или поздно крысы найдут новую пищу. Они всегда так делают. А ты останешься одна, сама по себе. Ты понимаешь это, Вивви? Сегодня вечером мы должны покончить... со всем этим. Ты должна рассказать мне все, что знаешь. Абсолютно все.
Вот оно как. Сама.
— Я все понимаю, — говорю я. — Спасибо, что присматриваешь за мной. Хочешь «Доктора Пеппера»?
Мое радушие, похоже, выводит его из равновесия. А еще тонкий нейлон платья, облепившего меня, как горячая глазурь, когда я разворачиваюсь в сторону кухни.
— Хорошо выглядишь, — неловко замечает он. — Собиралась куда-то?
— Решила, что немного женской силы не помешает. Может, виски с «Доктором Пеппером»?
— Достаточно «Доктора Пеппера». Я понял.
Он идет за мной и замирает как вкопанный перед холодильником. Маленький толчок, благодаря любезности Эмм, сторонницы вмешательства. Шарп срывает с холодильника рисунок аронии.
— Почему у тебя это на холодильнике? Почему ты это нарисовала? Почему изучаешь?
— А почему тебя это волнует? Боишься того, что я могла бы узнать? Или увидеть?
Я хочу, чтобы он сказал хоть что-нибудь, что угодно, что заставит меня ему доверять, — убедил бы меня, что, хоть он и темный рыцарь, я могу на него положиться.
Пусть убедит меня довериться ему и, не сходя с места, признаться, что Лиззи жива. Я попрошу его о помощи. Я помогу ему.
Шарп резко отворачивается, открывает холодильник, срывает кольцо с жестянки.
— Мне нужно принять душ, — говорю я небрежно. — Хочу смыть с себя Буббу Ганза. Чувствуй себя как дома. Может быть, отыщешь смельчака из доставки пиццы, который бросит вызов толпе? И да, я согласна. Пора нам с этим покончить.
В ванной я включаю душ. Натягиваю свой черный костюм — штаны для йоги, футболку, беговые кроссовки. Выбрасываю из окна спортивную сумку, закидываю рюкзак на плечо.
Я астрофизик, который разрабатывал стратегию спасения людей из космического корабля. Ошибка думать, что у меня нет запасного варианта.
Джип ждет в переулке, где я припарковала его, услышав призывный клич Буббы Ганза после шоу.
Надеюсь, засорившаяся ванна будет полна только наполовину, когда Шарп обнаружит мое исчезновение.
Сообщение от Брандо такое же срочное, как и безграмотное.
Слушал шоу. Знаю что ты лжошь. В опасности.
Готов расказать. Без Шарпа. Черес час. У меня.
Непонятно, кто в опасности, я или он. До смешного короткий срок, чтобы добраться туда в час пик. Ни Шарпа, ни копов, словно мы актеры в плохом криминальном сериале.
Однако сейчас меня волнует только то, что он готов рассказать. Поэтому я объезжаю три полуприцепа и втискиваюсь на парковку между двумя белыми фургонами, потрепанными жизнью, состоявшей из сомнительных перевозок и доставок. Если верить моим часам, я опоздала на десять минут, когда постучалась в дверь с номером 212.
Ответа нет. Я гадаю, не валяется ли Брандо, умудрившийся встретить смерть раньше сестренки, в луже крови, показывая судьбе средний палец. Я стучу еще раз, и дверь распахивается.
Глаза Брандо налиты кровью, то ли от алкоголя, то ли от слез, может быть от того и другого.
Он втаскивает меня внутрь за локоть и запирает дверь на засов.
Вспышки. Шелби, проглоченная больничной койкой, подключенная к капельнице. Джесс Шарп с безумным лицом, вода хлещет через край ванны, словно водопад. Мама качает головой над хрустальным шаром. Ничего хорошего. Я вытаскиваю телефон из рюкзака, тыкаю в экран.
— Серьезно? Решила позвать подмогу?
Брандо хватает телефон, отключает и бросает в раковину. Дверь туалета с грохотом распахивается.
Я из последних сил пытаюсь сохранить бесстрастное выражение лица. Напоминаю себе, что родилась с оружием помощнее, чем все пистолеты в этой комнате.
Напарник Брандо, который выскакивает из туалета, невысок, с брюшком, средних лет. От шеи и вниз на нем полосатая рубашка со стойкой, брюки цвета хаки и дорогие, но поношенные мокасины. Профессионал. Похититель Лиззи. Я знаю это интуитивно.