Ночь тебя найдет

Хиберлин Джулия

— Эй, чувак, — говорит Брандо. — Тебе нужен не я, а парень на полу.

— Мне насрать. Пистолет сюда. На пол лицом вниз.

Шарп стоит надо мной на коленях, орет в рацию и умоляет меня не отключаться. Он откидывает волосы от моего лица, розовый пот капает с моей головы ему на рубашку.

— Ты выключил воду? — бормочу я.

— Не разговаривай, — приказывает он мне.

Еще одна тень заслоняет свет от входной двери. Испуганное лицо Майка внезапно оказывается в нескольких дюймах от моего лица.

— Вивви, Вивви.

Мое имя звенит у него во рту, как хрусталь.

Я хочу заверить их обоих, что со мной все в порядке. Но губы отказываются шевелиться.

— Я с ней разберусь, — рычит Шарп на Майка. — А ты займись теми двумя.

Мужчина в маске пугающе недвижим. Брандо громко и судорожно всхлипывает.

Майк переворачивает мужчину на спину и надевает ему наручники. Сдергивает маску. Лицо под маской в крови. Майк лезет в задний карман его брюк за бумажником, вынимает права.

Я сознаю, что все это время Шарп прижимает меня к себе. Просто я не чувствую его рук.

— Сукин сын, — изрекает Майк.

— Ты его знаешь? — спрашивает Шарп.

— Да уж знаю. И ты знаешь.

— Где эта чертова «скорая»? — спрашивает Шарп. — А, не важно.

Шарп поднимает меня с пола. Это последнее, что я помню.

Девушка с браслетом украшает мои хлопья «Чириос» черными ягодками, уверяя, что они помогут мне уснуть. Я проваливаюсь сквозь зеленую компьютерную матрицу, переступаю через твиты в джунглях «Твиттера», ползаю по стенам особняка Соломонов, подбираю телефоны, которые не звонят, и пистолеты, которые не стреляют.

Я просыпаюсь, вижу лицо Бридж и капельницу в сгибе моего локтя.

— С возвращением, Вивви.

Я дотрагиваюсь до ее щеки:

— Ты настоящая?

Бридж улыбается:

— Не имеет значения, настоящая ли я. Даже если ты единственное разумное существо во всей вселенной, даже если жизнь начинается и заканчивается с Вивиан Роуз Буше, а мы — просто часть твоего прекрасного, сложного сна. Потому что ты, Вивви, чудо. И ты самодостаточна.

Тот же ответ, слово в слово, она дала, когда мне было восемь, задолго до того, как между нами разверзлась темная пропасть.

— Я скучаю по тебе, Бридж.

— И я по тебе. Ты не представляешь, как сильно.

Я снова поднимаю руку, на этот раз чтобы нащупать комок бинтов на голове. Она отводит мою руку.

— Оставь бинты в покое. Я должна многое тебе рассказать.

— Пуля застряла у меня в мозге? — шепчу я.

Бридж мотает головой:

— Тебе очень повезло. Пуля задела висок. У тебя небольшой перелом черепа и серьезное сотрясение мозга от удара головой о стену...

Я читаю на лице Бридж продолжение фразы.

— А в чем мне не повезло?

— Когда они сделали МРТ, то обнаружили сюрприз... Крошечную тень в мозгу. Размером с ягоду черники.

— Опухоль. Как у мамы, — заявляю я категорично.

— Не как у мамы, Вив. Скорее всего, опухоль доброкачественная. Возможно, она у тебя в мозгу уже много... лет.

— И?

—

Невролог говорит, что, пока опухоль стабильна, она не возьмется ее удалять. Сказала, если опухоль не изменится и не вырастет, она не смертельна. Это загадка. Как ты. Крошечная скрытая луна. Но невролог хочет понаблюдать за тобой еще несколько дней. Сделать кое-какие анализы.

Бридж снова колеблется.

— Когда ты была без сознания — под морфием — ты много чего наговорила. Ты так измучилась, Вив. Я думаю, тебе стоит... выбросить из головы Синюю лошадь. Пожалуйста, не пойми меня неправильно. Мы с Майком считаем, что у нас все наладится. — Она замолкает. — Во всех смыслах.

Это странно, потому что в своих наркотических снах я не помню стука копыт. И это больше, чем все остальное, заставляет меня сжиматься от ужаса.

То, что я не помню ее, не означает, что Синяя лошадь ушла из моей жизни. Напротив, это может значить кое-что похуже. Вдруг она совсем рядом, преодолела столько миль, что ей больше не надо скакать галопом. Может быть, она просто ждет, ждет в последний раз, когда луна снова пойдет на убыль.

Я сжимаю руку Бридж и выдавливаю улыбку. Внезапно кружится голова.

— Как Шарп нашел меня?

Слова растягиваются, словно густой сироп.

Бридж показывает свой телефон.

— Приложение для определения местонахождения у меня в мобильном. Похоже, ты устала. Наверное, это все морфин внутривенно.

— Кем был... тот мужчина... под маской? — невнятно бормочу я.

И уплываю прежде, чем Бридж успевает ответить.

Когда в следующий раз я открываю глаза, на стуле рядом с моей кроватью сидит Майк. Знакомая картина. На долю секунды я задумываюсь, неужели мне одиннадцать? Прошло всего несколько часов после того, как я вытолкнула Майка из-под колес, а все, что было потом, — впечатляющая, захватывающая воображение кома. Наша история любви еще зарождается. Только моя нога не торчит в воздухе, как тогда. И у Майка в те годы не было таких затравленных глаз, щетины, как у бездомного, и в руке он не держал стаканчик кофе, похожего на табачную жижу.

— Бридж знает, где ты? — бормочу я слабо.

— Знает. Я дал ей передохнуть. Сейчас она дома, наслаждается заслуженным сном вместе с твоим племянником.

— Как долго я пробыла в больнице?

Он смотрит на часы:

— Почти восемнадцать часов. Бридж не хотела оставлять тебя в одиночестве и решила, что ты не уснешь спокойно, не узнав об аресте.

Как великодушно с ее стороны нам довериться.

— Правда или вымысел, — мягко произносит Майк.

Новый поворот в нашей старой игре.

— Правда.

— Лиззи жива.

— Правда, — признаю я тихо.

— Ты должна была мне рассказать, Вивви. Лиззи, она же Элис Макбрайд, сейчас в участке. Они с сестрой сами пришли туда после того, как увидели по телевизору в аэропорту, что в тебя стреляли. Их родители уже летят сюда. Мы делаем собственные анализы ДНК. Но Элис — это Лиззи. Родимое пятно у нее на плече такое же, как на снимке, который ее мать сделала больше десяти лет назад.

— Прости. Я чувствовала, что не смогу... что все пойдет по-другому, если я...