Новый курс или кривая дорожка? Как экономическая политика Ф. Рузвельта продлила Великую депрессию

Фолсом Бертон

Приверженность Форда свободе и независимости давала надежду тем, кто хотел вернуть конкуренцию. Когда Хью Джонсона спросили, что будет с противниками нового кодекса, он ответил угрозой: «Им заткнут рот» [106] .

И хотя непосредственно до Форда кулак Джонсона не дотянулся, многие другие предприниматели, не пожелавшие поставить под удар свои компании и подчиниться требованиям кодексов, испытали-таки на себе силу закона, получив тюремные сроки. Так, Фред Перкинс, проживавший в Йорке, штат Пенсильвания, производил и продавал аккумуляторные батареи для фабрик и осветительное оборудование для ферм. За десять лет он создал в Йорке бизнес, приняв на предприятие около двадцати неквалифицированных работников; все они утверждали впоследствии, что он отлично управлял бизнесом и платил им по справедливости. Однако зарплаты, которые платил Перкинс, были ниже, чем 40 центов в час, как того требовала шкала зарплат Кодекса по производству батарей. Даже платя более низкие зарплаты, Перкинс был вынужден уволить почти половину работников. Поэтому когда кодекс в составе NRA вошел в силу, Перкинс оказался перед выбором: либо закрыть дело, либо платить оставшимся работникам меньше 40 центов за час и попытаться получить хоть

какую-то прибыль. И Перкинс, и его работники решили остаться в бизнесе, пусть и с меньшими зарплатами. Перкинс лично обратился к Хью Джонсону за разрешением, но безрезультатно.

106

По свидетельству репортера Реймонда Клаппера, как-то на обеде Хью Джонсон сказал: «Американский народ непременно найдет управу на Форда, который до сих пор отказывается подчиниться автомобильному кодексу. Дневник Реймонда Клаппера, August 29, 1933, LC. См. также: Nevins and Hill, Ford, 20.

Когда чиновники приехали в Йорк и стали угрожать Перкинсу, он отказался и закрыть дело, и поднять зарплаты. Спустя два месяца он оказался в тюрьме округа Йорк за нарушение кодекса. Перкинс продолжал управлять своим бизнесом и из тюрьмы. Он регулярно обсуждал с сыном и секретарем все производственные проблемы. А работники дружно защищали его перед репортерами. Вот, например, как отзывался о Перкинсе один из работников Дж. Джонс: «Мы попросили у него работу, и он дал нам ее, когда мы бедствовали. Он платил нам честно…» Джонс отмечал также, что м-р Перкинс «заботился о нашем благополучии, он помогал, когда болели близкие, и выручал, когда наседали кредиторы». Последние письма и газетные вырезки, связанные с именем Перкинса, в архиве Уильяма Боры в Библиотеке конгресса, датируются 3 июля 1934 г., и Перкинс на тот момент все еще находился в тюрьме [107] .

107

Fred Perkins to William Borah, May 5, 1934, and July 3, 1934; Senator David Reed to Fred Perkins, June 14, 1934; York Dispatch, May 9, 1934; June 10, 1934, in Borah Papers, LC. См. также: Washington Post, December 17, 1934.

Сажали в тюрьму и тех предпринимателей, которые предоставляли клиентам скидки. Это случилось, например, с Сэмом и Розой Марковиц, владельцами химчистки в Кливленде. По сообщению одной из газет из архива Уильяма Боры, их вина состояла в том, что «за чистку костюма они брали с клиента на 5 центов меньше, чем это предусмотрено в кодексе». Сначала судья Джордж Бэр присудил им штраф по 15 долларов каждому, однако потом, за неуплату штрафа в трехдневный срок, отправил их в тюрьму [108] .

108

Margaret Slamey to William Borah, April 28, 1934; газетная вырезка: “Sentences 2 in NRA Price Cut: Judge Baer Orders Jail for Markowitzes in Dry Cleaning War,” no date, Borah Papers, LC.

Многие владельцы химчисток отмечали, что скидки клиентам были тогда необходимым условием выживания. «Наше предприятие расположено в нескольких кварталах от центральной части города, – объяснял Р. Джонсон из Меридана, штат Миссисипи. – Из-за нашего менее удобного расположения мы всегда поддерживали цены чуть ниже, чем у более крупных предприятий, находящихся ближе к центру». Установление единых цен, предусмотренных Кодексом для услуг по химической чистке и окрашиванию, причинило серьезный ущерб предприятию. «Наш бизнес стал постепенно сокращаться, – отмечает Джонсон, – и теперь он едва достигает 35 % от прежнего уровня» [109] .

109

R. W. Johnson to N. J. Harkness, April 28, 1934, in Borah Papers, LC.

Тюремный срок получил и 49-летний Джейкоб Магид из Джерси-сити, штат Нью-Джерси. Его история одна из наиболее драматичных. Он занимался глажкой одежды в течение 22 лет и благодаря низким ценам и высокому качеству мог конкурировать с крупными швейными мастерскими, расположенными в более престижных частях города. В соответствии с кодексом цена за глажку костюма должна была составлять 40 центов. Магид, несмотря на многократные предупреждения, упорно продолжал брать с клиентов 35 центов. «Никто не может мне указывать, как вести бизнес», – твердил Магид. Когда ему пригрозили тюрьмой, он сказал: «Если вы можете отправить меня в тюрьму, то вперед» [110] .

110

“Cruel and Unusual,” Washington Post, April 22, 1934; “Tugwell Vs. Maged,” New York Herald Tribune, April 23, 1934. См. также газетную вырезку “Jailing of Tailor Called Necessary,” no date, Borah Papers, LC.

Магида не только посадили в тюрьму, но еще и оштрафовали на 100 долл. «Мы считаем, что это единственный способ провести в жизнь NRA, – сказал Абрахам Траубе, руководивший внедрением кодекса в организацию работы мастерских химической чистки и окрашивания. – Если бы мы так же действовали в Нью-Йорке, мы бы быстро навели порядок в промышленности». Многие газеты встали в этом конфликте на сторону Магида. «Могла ли мастерская Магида, – писала «Вашингтон Пост», – чтобы выжить, продавать свои услуги дешевле, чем это делают роскошные швейные мастерские в центре города? Закон сказал, что не могла». «Подобные примеры, – отмечала «Нью-Йорк Геральд Трибьюн», – следует искать в фашистских или коммунистических странах Европы…» [111]

111

Washington Post, April 22, 1934; New York Herald Tribune, April 23, 1934. Магид скончался от рака в 1939 г. в возрасте 54

лет. См.: Time, April 10, 1939.

Платить штрафы или садиться в тюрьму не хотел ни один предприниматель, однако кодексов было более пятисот и они содержали порой такие хитроумные регламентации, что соответствовать требованиям могли далеко не все. Руководители компании «Онейда Седар энд Ламбер» из Райнленера, штат Висконсин, описывали ситуацию так: «Конкретные кодексы разрабатывали наши крупные конкуренты, а теперь администрируют [их. – Б. Ф.]; естественно, требования кодекса приспособлены к их интересам». Но особенно унизительной для компании была, по словам руководителей «Онейды», необходимость заполнять специальные формы, в которых «теперь требуется представить список покупателей с указанием имен… Эта информация, которую мы, небольшие компании, считаем коммерческой тайной, становится открытой для наших и без того мощных конкурентов» [112] .

112

Oneida Cedar & Lumber Company to Hugh S. Johnson, August 24, 1934; A. Rollman to William Borah, 28 August 28, 1934, in Borah Papers, LC.

Эксперт по инвестиционным ценным бумагам Джилберт жаловался, что в соответствии с требованиями Кодекса инвестиционных банков он «не может приходить домой к людям с целью предложить им купить бумаги без письменного разрешения клиентов на эти посещения… За рассылку писем перспективным клиентам также предусмотрен штраф – 500 долларов…» «Доживем ли мы, – спрашивает Джилберт, – до возвращения к конституционным нормам правления?» [113]

Ювелир из Хьюстона Арманд Фридландер был очень удивлен, узнав, что кодекс «строго запрещает указывать в рекламных объявлениях какие бы то ни было расценки на ремонт наручных часов». Как утверждает Фридлендер, пять крупнейших ювелиров Хьюстона совместно с чиновником, занимавшимся внедрением NRA Диком Голдингом, разработали такой кодекс, который запрещал Фридлендеру и другим предпринимателям отрасли предоставлять клиентам скидки. «А сегодня, – пишет Фридлендер, – мы получили счет на сумму около 6 долл., которые пойдут на финансирование деятельности м-ра Голдинга». Фридлендер хотел избежать судьбы Фреда Перкинса и Джекоба Магида. «Мы прекратили рекламу расценок, – писал он, – потому что не можем себе позволить связываться с судами». Уильяму Боре писали мелкие предприниматели, занимавшиеся самыми разными видами бизнеса – пекари, угольщики, деревообработчики, торговцы овощами, – и все они рассказывали, как после введения в действие NRA они были вынуждены либо сокращать свою деятельность, либо, в некоторых случаях, закрывать предприятия [114] .

113

C. J. Gilbert to William Borah, August, 10, 1934, in Borah Papers, LC.

114

Armand L. Friedlander to Borah, August 8, 1934, in Borah Papers, LC.

Даже из материалов, собранных самими службами, занимавшимися внедрением NRA, видно, что он совершенно не помог экономике США выбраться из Великой депрессии. Консультативный совет по вопросам потребителей NRA сообщал о гигантском росте цен, о фиксировании цен, о регулировании объемов производства и о преследованиях эффективных предпринимателей – и всё это во вред потребителю. Отдел исследований и планирования NRA отмечал, что зарплаты в стране растут, однако розничные цены растут быстрее. Согласно выводам отдела, зарплата в январе 1935 г. в реальном выражении оказалась ниже уровня июня 1933 г., когда NRA вступил в силу. Комитет по надзору за восстановлением национальной промышленности, возглавлявшийся юристом Кларенсом Дэрроу, расследовал огромное количество жалоб на NRA. В своем первом докладе Комитет, после некоторых внутренних споров и разногласий, выступил с резкой критикой NRA. Отмечалось, что многие кодексы стимулировали «вытеснение мелких предприятий» и были нацелены на «усиление власти крупных» корпораций. Профессор Йельского университета Ирвинг Фишер провел свой анализ эффективности ТКФ и сказал Рузвельту, что «NRA замедлил восстановление экономики страны и в особенности замедлил процесс трудоустройства безработных» [115] .

115

Irving Fisher to Roosevelt, August 30, 1934, in Irving Fisher Papers, RPL. Фишер писал: «Если бы не страх работников и нанимателей, вызванный некоторыми положениями Нового курса, то, думаю, мы могли бы выйти из депрессии много месяцев назад…» См. также: Bellush, The Failure of the NRA, 66, 161, 142–146. Подробнее о деятельности комиссии Дэрроу см.: Stephen J. Sniegoski, “The Darrow Board and the Downfall of the NRA,” Continuity (Spring/ Fall 1990), 63–83.

Несмотря на растущее недовольство NRA, Рузвельт оставался его сторонником. Он, правда, заменил Хью Джонсона на юриста Дональда Ричберга, но предпринял этот шаг лишь для того, чтобы ублажить критиков. Были внесены и еще кое-какие косметические изменения – для некоторых предприятий мелкого бизнеса в небольших городах были смягчены ограничения, введенные NRA, в некоторых кодексах появились статьи, устанавливающие более низкие расценки за женский труд. Но эти изменения только вызывали новые вопросы: Можно ли теперь предпринимателям переводить свой бизнес в маленькие города, чтобы избежать предусмотренных NRA ограничений? Можно ли теперь предпринимателям, чтобы сэкономить на расходах по зарплате, увольнять мужчин и вместо них нанимать женщин? Чем больше старался Рузвельт подправить NRA, тем более сложным и запутанным он становился. [116]

116

Bellush, Failure of the NRA, 136–141, 145, 148, 158–168; Ellis W. Hawley, The New Deal and the Problem of Monopoly (Princeton, N.Y.: Princeton University Press, 1966); Ohl, Hugh Johnson.