О той, что любила свободу
Шрифт:
Кэтрин всю сковало страхом, она зарыдала. Ей и хотелось сопротивляться и бунтовать, да только вот случай был не тот. Кэтрин ясно поняла, что от нее зависит финансовое будущее семьи. Она, как приехала к поместью Сальваторе, еще час простояла на морозе, чтоб успокоить нервы. Затем она, задрав высоко голову, чинно вошла в гостиную, где сидел Деймон, читая свои листы с теорией. Как же он удивился, увидев здесь Кэтрин.
– Я согласна, – еле выдавила она из себя слова.
– Что? Быть того не может! – он оживленно подлетел с дивана.
– Не обольщайся, это не от большой любви к тебе,
– Подожди… – он замешался, – твой отец тебе приказал? Да зачем же так? Если ты не согласна, живи, как сама знаешь, я же не силой тебя хотел к алтарю утащить.
– У меня нет выбора: если я не выйду замуж, меня из дома выгонят метлой, – дрожащим голосом, сдерживая слезы, отчеканила Кэтрин.
– Ах, да… ваша семья. Как я мог не сообразить: с аппетитами на роскошь вашего отца и маменьки, я полагаю, совсем некому стало расплатиться с долгами?
Кэтрин лишь согласно кивнула. Деймону хотелось отказать, поехать разобраться к Гилбертам, надоумить их не выгонять дочь… но с другой стороны: как жалило ему сердце легкая обида, но более всего велик был соблазн получить то, о чем он до сей минуты только мечтал.
– Что ж, я с радостью женюсь на тебе, тем самым моя семья возьмет на себя расходы твоей.
Это был приговор – приговор для них обоих: Кэтрин лишилась своей свободы, а Деймон не смог отказать себе в эгоизме, и это было только начало…
========== 8 Глава. «Кэтрин стала Сальваторе» ==========
Свадьба была назначена на март. Джузеппе, конечно, и рад был породниться семьями с другом, но его волновал вопрос о больших долгах, которые ему предстоит покрыть, он понимал, что планы Гордона во многом корыстны. Но сделал вид, что не угадал намерения друга. Узнав о свадьбе своей сестры с Деймоном, Елена поспешила заявить, что Стефан тоже сделал ей предложение (это случилось через несколько дней после того, как Деймон сделал предложение Кэтрин). Обрадованная такими чудесными новостями, Мэриан Гилберт настаивала на том, чтобы для пущей романтичности, две свадьбы устроили в один день.
В эти два месяца до свадьбы отношения Кэтрин и Деймона более чем охладились. Кэтрин не ездила с семьей больше гостить к Сальваторе (а, со временем, посещение будущих родственников раз в неделю стало привычным делом, как и взаимный приезд Сальваторе к ним). Теперь она, как никогда раньше с головой бросилась в веселье. Так как о помолвке ее с Деймон пока в обществе никто не знал, то и обвинять ее за легкомысленность было некому: Кэтрин много пила на балах, чего раньше не делала, флиртовала с мужчинами так, чтоб к концу вечера непременно столкнуть двух ревнующих лбами. Но все это она делала не специально, а больше подсознательно: для нее самой это все казалось обычным ее поведением, она не жаждала отомстить таким образом своему отцу или Деймону.
Сегодня она возвращалась домой с бала в окружении восьми кавалеров, двое из которых весело шагали с ней под руки. Кэтрин так смеялась, что вызывала ответную улыбку и смех даже у самых серьезных; она громко разговаривала, шутливо спорила, или внезапно начинала петь, и ее сразу же подхватывали остальные. Ей было хорошо и счастливо, она даже забыла, что
Было уже десять часов вечера. К Деймону пришел его один старый приятель детства: они не были такими уж друзьями, но общались легко и просто, к тому же этот приятель Деймона подсознательно тяготел к нему, потому что сам был глуп, а его голова уж очень хотела получить всегда какое-нибудь интересное или полезное сведение. Он был немного пьян, разгорячен и весел.
– Что ж тебя принесло в такой час? – спросил Деймон с улыбкой, наливая себе и приятелю виски.
– Я вот только что с бала! Хух! Ну, и весело ж да суматошно там было, – затараторил он, отрываясь от стакана.
– Да у тебя всегда все весело, когда есть выпивка, даже если это на самом деле утомительно скучно, – шутя заметил Деймон.
– Нет-нет-нет! Ничего ты не понимаешь, заучка ты наш! – он с пьяным удальством похлопал Деймона обеими руками по плечам и улегся обратно на диван, – знавал ты Кэтрин Гилбрет? Вы же с детства вроде бы дружны. Так вот, такая она необыкновенная! Знает толк в любом веселье: никогда мне еще ни с одной девушкой не было столь весело и интересно! Она, знаешь, то умный разговор заведет: сама вся такая раскрасневшаяся и живая, когда что-то доказывает или спорит, а потом раз – и глупость какую выкинет! Как она при мне с друзьями сигару курила! – он громко захохотал, весь трясясь, – сама давится кашлем, но выкурила всю! – он опять впал в приступ нездорового смеха.
Деймон замер, вдохнул глубже, давясь своей злостью и разочарованием. Он понимал, что его отношения с Кэтрин охладели после помолвки, но он не знал, что она и на секунду не расстроена своим положением и продолжает сходить с ума от развлечений.
– И что же? По-твоему это так замечательно? Распущенность – это безнравственно, – злобно парировал Деймон.
– Ну и зануда ж ты! – усмехнулся приятель, – а я, кажись, влюбился! Такая девушка… вот бы узнать, что там у нее на душе, – он мечтательно закрыл глаза.
Деймону так и хотелось закричать на своего приятеля, образумить его, сказать, что он уже давно жених Кэтрин, но он не стал этого делать: ведь если б он так сказал, то опозорил бы ее, потому что не подобает так себя вести девушке, которая помолвлена. Он еле сдерживал слова и эмоции.
Когда друг уехал, Деймон впал в замешательство: ему и больно и обидно было знать обо всем происходящем, но он понимал: Кэтрин есть Кэтрин, и его пугало, что вдруг и замужество не сможет ее изменить.
О помолвке было объявлено в свете лишь в конце февраля. Тогда Гордон Гилберт серьезно пригрозил дочери, что если она продолжит вести себя развязно, он выдаст ее замуж за 60-летнего богача Джеймса Резерфорда – своего знакомого. Кэтрин теперь все время сидела дома, оттого, что и заняться ей было уже, собственно, нечем. Она хоть и радовалась за Елену, которая могла часами болтать, как она счастлива, но в душе глубоко уже даже злилась на сестру, что та, забывшись в собственной радости, не видела, как ей плохо.