Обновленческое движение Русской Православной Церкви в 20–40-е гг. XX в. (на материалах Ставрополья и Терека)
Шрифт:
В августе 1935 г. епископ Лев был приговорен к пяти годам лишения свободы, в 1937 г. мера пресечения заменена на смертную казнь. По данному делу было привлечено к уголовной ответственности 96 человек, а Ставропольская кафедра была расформирована как контрреволюционная организация. Ставропольская епархия была закрыта в 1935 г. после невозможности выехать по новому месту назначения епископа Антония (Романовского), а Пятигорская – в октябре 1937 г. после ареста архиепископа Мефодия (Абрамкина) [507] . Архиепископ Мефодий осуществлял серьезную работу по борьбе с обновленческим расколом, что было расценено как антисоветская деятельность [508] .
507
Coelestin Patock OSA. Die Eparchien der Russisch-Orthodoxen Kirche // Ostkirchlichen Studien. Wiirzburg, 1998. № 47. S. 192-193
508
Выписка
С 1935 по 1937 гг. Пятигорская кафедра фактически являлась основной на Северном Кавказе. Викарных архиереев на Ставрополье и Тереке после 1937 г. не оставалось, а немногие сохранившиеся канонические приходы были прямо подчинены Местоблюстителю Патриаршего Престола митрополиту Сергию (Страгородскому). Интересно отметить, что в Северной Осетии пик арестов православного духовенства пришелся на 1931 и 1937 гг. [509]
Процесс закрытия епархий наблюдался и в обновленческой юрисдикции, но он не принял такие острые формы, как в Патриаршей Церкви. В 1931 гг. произошло слияние Терской и Владикавказской епархий, в 1932 г. закрылось Моздокское викариатство. Тогда же вновь соединились в одну Терская и Пятигорская епархии. В 1934 г. на Терскую кафедру был назначен обновленческий архиепископ Василий Кожин, вскоре он также получил в управление Северо-Кавказскую митрополию. 5 декабря 1935 г., с объединением Терской и Ставропольской епархий, Василий Кожин стал митрополитом Ставропольским и Северо-Кавказским [510] , возглавив одну из крупнейших обновленческих епархий. То есть, к концу 30-х гг. на Ставрополье и Тереке осталась только одна обновленческая епархия, тогда как Патриарших – ни одной. Тут ясно видно стремление местной власти сохранить за обновленцами монополию религиозной жизни на Ставрополье. 1935 год стал очередным (1923 г., 1926–1929 гг., 1935 г., 1943 г.) переломом в противостоянии т. н. «староцерковничества» и обновленчества на Северном Кавказе.
509
Ответ № 68/85/и/1493 управления ФСБ РФ по РСО-А на обращение Архиепископа Владикавказского и Махачкалинского Зосимы. 10 августа 2011 г. // Архив Владикавказского Епархиального управления
510
Мануил (Лемешевский), митр. Указ. соч. С. 686
Интересный инцидент, иллюстрирующий борьбу власти за сокращение количества действующих епархий, произошел в 1937 г. в Северной Осетии. Заместитель начальника управления НКВД по Северной Осетии С.З. Миркин докладывал об аресте на территории республики епископа, который «вел большую контрреволюционную разложенческую работу, как по нашей Республике, так и по другим городам Северного Кавказа» [511] . Установить личность этого арестованного архиерея не удалось, но можно предположить, что это был один из обновленческих архиереев, выведенных за штат и назначенных настоятелем на приход или лидер какой-нибудь местной катакомбной псевдоцерковной группы. Вряд ли это мог быть епископ Патриаршей юрисдикции, так как каноническая Церковь нуждалась в архиереях, и нередко арест епископа приводил к закрытию кафедры. Проживавший же некогда в г. Владикавказе избранный в епископа А.П. Малиновский умер еще в 1931 г. [512]
511
Из стенографического отчета о работе II Орджоникидзевской городской партийной конференции. – Доклад заместителя начальника управления НКВД по Северной Осетии С.З. Миркина о деятельности органов госбезопасности. 23 мая 1937 г. // Царикаев А. Т. Указ. соч. С. 203
512
Горобец А., Киреев Ф. Страсти по Александру (о протоиерее Владикавказской епархии А. П. Малиновском) // Северная Осетия: история и современность. Сборник научных трудов. Владикавказ, 2000. С. 110
Таким образом, 1920-е гг. стали временем расцвета обновленчества, укрепившегося благодаря нескольким причинам: во-первых, развитие в марксистско-ленинском учении направлений сотрудничества с религией в целях превращения в идеологический инструмент (А.В. Луначарский, Л.Д. Троцкий) окончилось воплощением в жизнь идеи использования религии в государственных целях для приобретения социальной опоры в верующих массах; во-вторых, левые течения в православии, выступавшие за легализацию Церкви в новых условиях, смогли закрепиться благодаря заявлениям о лояльности советской власти и сотрудничеству с государством в подавлении «правых» течений в Церкви; в-третьих, формальный обход канонов обновленческими лидерами, тяжелая ситуация на православном Востоке и проблема схизматических автокефалий Болгарии, Грузии и Украины обеспечили обновленцам внешнее признание.
Обновленцы удерживали монополию в религиозной жизни Ставрополья с 1923 по 1925 гг., Терека – с 1923 по 1929 гг. Противодействие духовенства, поддерживающего линию патриарха Тихона, подавлялось административными методами. Государственная поддержка обновленчества на Ставрополье и Тереке продолжалась все двадцатые годы, без переключения в 1926 г. на протекторат по отношению к григорьевскому расколу (ВВЦС).
Несмотря
Отошедшие от обновленчества анархистские группы также не получили поддержки в силу своей маргинализации и сектантизации и вскоре распались, чаще всего со смертью или уходом своих лидеров. Раскол обновленчества на «синодальное» и «анархическое» и последовавший затем кризис последнего стали закономерным завершением оккультно-мистических поисков русской интеллигенции в условиях раннесоветского общества.
С ужесточением антирелигиозной политики в 1929 г. обновленчество, также как и другие конфессии СССР, испытало организационный кризис. Его усугубило поражение в противостоянии с Патриаршей Церковью в 1923 г. Некоторые обновленческие лидеры отличались карьеризмом и нередко не воспринимали обновленчество как «истинную» Церковь. Многие архиереи и священники продолжали подчиняться Священному Синоду только благодаря признанию обновленчества другими Поместными Церквами с 1924 по 1935 гг. В связи с этим раскол часто воспринимался как противостояние двух равноправных частей одной Церкви.
В 1930-е гг. обновленцы полностью зависели от воли органов государственной власти. Сначала были закрыты все обновленческие духовные учебные заведения и печатные органы. Это было связано с переходом к поддержке григорьевского раскола, а затем с полным отказом от сохранения на территории СССР религиозных структур. На Ставрополье местные органы государственной власти сохраняли свою частичную поддержку обновленчества до середины 1930-х гг., стараясь осуществлять ее в русле советского религиозного законодательства. Основной удар был нанесен по Патриаршей Церкви, которая в 1934 г. лишилась на Ставрополье, а в 1937 г. – на Тереке даже епархиального управления. На Ставрополье и Тереке осталась только одна обновленческая епархия, в 1937 г. также на семь месяцев лишенная руководства из-за ареста и пребывание в Ставропольской тюрьме обновленческого митрополита Василия Кожина [513] .
513
Автобиография митрополита Северо-Кавказского Кожина Василия Ивановича // ГАРФ. Ф. Р-6991. Оп. 7. Д. 34. Л. 3
3.2. Кризис обновленческого движения во второй половине 30-х – 40-е гг. XX в.
В связи с резким уменьшением количества приходов, обновленческий Синод был вынужден идти на крайние меры – 25 марта 1934 г. было принято постановление, предписывающее принимать в обновленчество священнослужителей только вместе с приходами [514] . 29 апреля 1935 г. под давлением НКВД были «самораспущены» Священный Синод, митрополитанские и епархиальные управления [515] . Вторая половина 1930-х гг. была ознаменована массовыми репрессиями против партийных, общественных, хозяйственных, культурных и религиозных деятелей.
514
Шишкин А. А. Сущность и критическая оценка «обновленческого» раскола русской православной церкви. Казань, 1970. С. 351
515
Об упразднении коллегиальной системы управления в Православной обновленческой Церкви. 29 апреля 1935 г. // Там же. С. 351
На фоне структурного кризиса обновленческой церкви второй половины 1930-х гг. в 1934–1936 гг. начались репрессии и против обновленческих деятелей. К 1938 г. в составе обновленческого клира оставалось 60 архиереев, из которых только 7 было старого поставления. Остальные епископы возвратились в Патриаршую Церковь, либо находились в местах лишения свободы. Некоторые были расстреляны. Однако это не помешало продолжать односторонние заявления о лояльности советской власти [516] .
516
Письмо И. В. Сталину от обновленческого духовенства Вяземской епархии по поводу принятия Конституции 1936 года. Февраль 1937 г. // Русская православная церковь и коммунистическое государство, 1917–1941: документы и фотоматериалы. С. 320–321
Интересно проследить динамику угасания обновленческой приходской жизни на Ставрополье и Тереке в 30-е гг. в сравнении с Патриаршей Церковью. На 1 июля 1931 г. в Северо-Кавказском крае, объединявшем тогда территории Донской и Кубанской областей, Ставропольского и Терского округов, Дагестанской АССР, Адыгейской, Кабардино-Балкарской, Карачаевской, Северо-Осетинской, Черкесской и Чечено-Ингушской автономных областей, насчитывалось 115 Патриарших и 69 обновленческих приходов [517] .
517
Статистика приходов Северо-Кавказского края //ГАРФ. Ф. P-5263. On. 1. Д. 1535. Л. 8