Одиннадцать сердец
Шрифт:
— До ужина, — произнесла растерянно я, не отводя глаз от Эшера. Он вдруг тихо засмеялся:
— Вижу, с Дизгарией ты поладила! Не хватает только слов «Вольно, солдат»!
Я засмеялась, подхватывая его звучный смех. Сейчас я могла бы смеяться вместе с ним над чем угодно.
— Дизгария хорошая, — сообщила я, переплетая свои пальцы с пальцами Эшера. — А ты поладил со своим отрядом?
Эшер повел плечом.
— Во всяком случае, мне не хочется спрятаться от них где-нибудь. Я боялся, что меня не примут, но все вроде бы хорошо.
И он повел меня вперед, к саду Лигнесы, в котором росли изящные высокие яблони, которые в это время года выглядели по-осеннему грустными и поникшими, но не для нас. Под одной из них мы с Эшером устроились. Эшер предложил положить мою голову на свое плечо, чем я с удовольствием воспользовалась.
— Ну, рассказывай, — когда мы немного посидели в тишине, Эшер решил расспросить меня о моих приключениях. О своих он сразу же сказал, что ничего интересного с ними не приключилось, и за все путешествие он пригодился только тем, что разжег огонь фаерболлом. «Зато какой это был фаерболл!».
Мой рассказ оказался дольше, я в подробностях рассказывала про Вестеймград, про университет, совершенно не заметив, что вплетаю в повествование не только нашу с Дизгарией и Ривален миссию, но и свою прошлую жизнь в столице. Поняла я это только когда Эшер сказал:
— Мне жаль, что тебе пришлось покинуть родной город. Вижу, у тебя с Вестеймградом было много приятных воспоминаний. Университет, друзья, светские рауты…
Я выразительно посмотрела на Эшера, не скрывая иронию во взгляде.
— Думаешь, если бы я все это так любила, то решила бы уехать в глушь, чтобы написать свою научную работу? — я опустила глаза и покачала головой. — Я знаю, все мои однокурсники стремились занять места в столице или в престижных городах. Но мне был интереснее Лойран. И как же я рада, что выбрала именно его!
Я улыбнулась Эшеру, который, судя по теплому взгляду, без слов понимал, чему в Лойране я была рада больше всего.
— Собираешься потом что-нибудь писать? — поинтересовался он, подразумевая под «потом» счастливое время, когда мы уничтожим камни и, даст пантеон, обретем мир и спокойствие. Я задумчиво подняла голову, любуясь голыми ветвями яблони, которые пересекали затянувшееся облаками осеннее небо.
— Будущее, — протянула я, и сжала руку Эшера. — Перед тем как заснуть, я пытаюсь представить, каким оно будет. Это помогает уснуть. Потому что, честно признаюсь, мне страшно. Мне кажется, я столько раз уже могла умереть, что думаю только о следующем разе, когда выпадет такая возможность. И, знаешь, что я представляю, перед тем как заснуть?
Я внимательно посмотрела на Эшера, что так же смотрел наверх, увидела, как в его глазах отражается серое небо, и тонкие веточки дерева складывались в паутинку. Его губ коснулась неуверенная улыбка.
— И что же ты представляешь?
— Представляю нас с тобой. Живых, здоровых, и, главное, счастливых, — я закрыла глаза, вслушиваясь в собственные
Я резко закусила губу, чувствуя, как все мое тело пронзает дрожь от множества чувств. Мне холодно и тепло, и к горлу почему-то подкатывают слезы. Я осторожно посмотрела на Эшера, на его профиль, и глаза, обращенные куда-то вдаль.
— Айрин, — он сильнее сжал мою ладонь, и, также, глядя куда-то за горизонт, произнес, — я тоже думаю об этом. О нас с тобой, о доме и о…
Он резко втянул воздух в легкие, повернулся ко мне, положил обе мои руки на плечи, от чего я чуть полностью не улеглась на траве. И произнес то, что я одновременно хотела и не надеялась услышать:
— Айрин, чтобы не случилось с нами сейчас, мы доживем до этого будущего. Мы будем жить ради этого. Потому что я хочу с тобой навсегда связать свою жизнь. Будь моей женой!
Не знаю почему, но по моим щекам потекли слезы, а из груди вырвался радостный смех. Я потянула Эшера к себе на траву, положила руку на его щеку и произнесла:
— Я согласна!
А после мы потонули в долгом поцелуе, ярком и горячем, как тысяча искорок пылающего костра.
Мы сидели вместе до тех пор, пока небо полностью не потемнело, а мой живот не начал настойчиво урчать от голода.
— Нам пора на ужин, — с неохотой прошептал Эшер. Ни он, ни я не спешили подниматься и куда-то идти, но оба понимали, что не можем сидеть так вечно. Когда живот в очередной раз напомнил о себе утробным воем, маг поднялся и протянул мне руку, помогая встать. — Наверняка Хеленикус уже придумал какой-нибудь план. Но в этот раз, Айрин, я тебя одну никуда не отпущу, пойду с тобой.
— С удовольствием, — с нежностью в голосе сказала я, не отпуская его ладонь.
— А после ужина я поговорю с Хеленикусом по поводу нашей свадьбы. Устроим ее по древним обычаям? — Эшер потер шею. — Я знаю, ни тебе, ни мне они не близки так, как наши, однако выбирать не приходится.
— Кое-что все равно придется сделать по нашим обычаям, — широко улыбнулась я, глядя в глаза, которые потемнели вместе с небом, но наполнились искорками от фонарей. — Тебя нужно будет познакомить с моими родителями.
И пока мы обсуждали всю предстоящую суету, каждое мгновение которой отдавалось в нашем сердце предвкушением, не заметили, как вошли в главный зал.
Ждали только нас. Столы были накрыты, почти все стулья были заняты древними. Нас снова ждал стратегический совет только для приближенных древних, и я радовалась, что древние, в отличие от большинства народов людей, не видели ничего плохого в том, чтобы совмещать трапезу вместе с важным совещанием. Однако слушала я в пол уха, в большей степени думала о нас с Эшером, и о еде, потому что была ужасно голодна.