Одиннадцать сердец
Шрифт:
— Да, потому что я полукровка. Но вы молодцы, что взяли меня собой, а то останься я в Лигнесе, всех ваших потравил бы, — он горько усмехнулся.
Черты лица древнего вдруг изменились, он засмеялся, а затем хлопнув по плечу Эшера.
— Ладно, я шучу. На самом деле хотел сказать, что рад, что ты с нами, — сказал Риливикус бодрым голосом и протянул руку. Эшер не ожидал увидеть такой резкой перемены в лице мужчины. И все-таки понял, что тот говорит искренне, и протянул ему руку в ответ. После рукопожатия, оба почувствовали, что напряжение между ними развеялось. Остальные лишь недоуменно переглянулись,
Исследование пещер ничего не дало. Судя по оставленным то тут, то там инструментам, тут уже побывали археологи, но быстро покинули место. Либо они отправились исследовать остальные пещеры, либо вовсе вернулись в столицу. Однако древние все равно изучили вдоль и поперек пещеру, но из интересного им нашлось только разоренное гнездо размягчителей. Зал, в котором Эшер нашел камни, стал больше, потому что из него вывезли все таблички, и теперь это место напоминало просто обычную большую пещеру. От этого места веяло холодом, и Эшеру было сильно не по себе, когда он разглядывал этот зал. Остальные чувствовали что-то подобное. Когда-то это место содержало в себе что-то невероятно важное и ценное, а теперь стояло пустое, разграбленное, как старый дом, из которого вынесли всю мебель.
Вечерело. Возвращаться в ночь в Лигнесу уже не было смысла, поэтому четверо древних и двое полукровок остановились в лесу. Лагерь разбили за границей земли мифов, поэтому людей можно было не опасаться.
Эшер жалел, что сам Лойран они обошли стороной, даже издали не посмотрели на город. Оно и понятно, графство переживало не лучшие времена, а подходить слишком близко к городу или замку было равносильно самоубийству. Да и много ли радости принесет увиденное? Эшер подумал, что только расстроится.
Остальные и так были расстроены, но совсем по другой причине. Вылазка получилась бесполезной, домой они возвращались ни с чем. А еще многие были встревожены, ничего не отвлекало их о мыслях о той группе, которая направилась в столицу. К этому времени они как раз должны будут добраться до столицы. А по закону равновесия, если у одной группы все было спокойно, то, значит, у второй может случиться какая-нибудь беда. Эшер пытался не думать об этом, чтобы мысли вдруг не воплотились в жизнь.
Так они сидели вокруг костра и жевали похлебку. Каждый пытался избежать своих мыслей, но первым заговорил Риливикус. Эшер видел, что тот и сам волновался не меньше него. Рядом с древним бегал бельчонок, который должен был бы вызывать улыбку, но его хозяин, казалось, вовсе не обращал на него внимания.
Как ни странно, тишину вдруг нарушил Алан, подав голос.
— А вы общаетесь с кем-нибудь, кроме древних? И людей, — полувеликан неуютно поерзал на месте, жалея вдруг, что задал такой вопрос. Рыжебородый Ходжекус, опуская похлебку на землю, решил ответить на его вопрос.
— Ты, верно, о великанах говоришь, я прав?
Алан пожал плечами и опустил голову, будто стыдясь, что вообще напомнил о себе. Эшер понимающе посмотрел на него, а Ренефрия вдруг весело сказала:
— Как-то раз мы с Омарикусом угнали у них дикую корову! — ее глаза засияли. — Он рассказывал вам эту историю? — она с любопытством посмотрела на остальных. Риливикус поморщился, остальные просто покачали
— Это случилось лет пять назад, — начала она. И, чтобы Ренефрия не говорила о своем даре рассказчика до этого, сейчас Эшер с интересом стал вслушиваться в ее историю. — Мы с Омарикусом отправились на север, к границам королевства. Это была дальняя и очень опасная дорога, как раз для таких матерых теней, как я и Омарикус, да хранит его Элипсона, — она на миг прикрыла веки, и под ее глазами залегли тени от длинных черных ресниц. — Точно уже не помню, в чем заключалась наша миссия, но по пути мы встретили караван великанов. Они же, как известно, кочевники, и гонят свое стадо вместе с собой. Мы с Омарикусом поразились тогда, увидев этих крупных рогатых коров. Одна из них была больше моей хижины!
— Мамонт, — вдруг подал тихий голос Адам, и все с любопытством повернули голову к нему. Полувеликан задумчиво перебирал палкой угли в костре, и не поднимал с него взгляд. — Этих животных называют мамонтами. У них длинная шерсть, большой хобот и…
— Рога, — подсказал Ходжекус, когда молчание затянулось.
— Бивни, — покачал головой Адам, и осторожно посмотрел на рыжеволосого древнего, будто боясь, что тот спросит у него какой-то каверзный вопрос. Но Ходжекус лишь вскинул брови и почесал бороду.
— Вот как!
— Итак, — Ренефрия осмотрела собравшихся у костра, — мне продолжать?
Никто не возразил, и древняя возобновила рассказ.
— Так вот, мы с Омарикусом были ошарашены таким зрелищем, и сами не заметили, как подобрались к каравану совсем близко. Мы пытались быть тихими и выглянули из-за холма. И в этот момент эта огромная корова прошла прямо рядом с нами. От их топота даже земля под ногами дрожала! А затем животное заметило нас и так страшно заорало, что я подумала, что сейчас точно оглохну. Омарикус тут же понял, что нужно убегать, и мы так и сделали. А потом, вечером, сидя вот так же у костра, мы обсуждали увиденное, и Омарикус предложил угнать нам одно из этих животных…
— Да уж, на такое могли пойти только мудрые и матерые тени, — не скрывая сарказма в голосе, промолвил Риливикус, однако продолжил с интересом слушать.
— Ночью мы снова подобрались к каравану. Эти огромные великаны дремали, вокруг их разбитого лагеря лишь ходил кругами один часовой. Мы подобрались к месту, в котором спали эти коровы. Омарикус засунул в нос одной из них чар-траву, и животное без всяких капризов пошло за нами. Удивительно, как от его топота не проснулись остальные животные!
— Может, они ленивые, эти мамонты? — впервые сказал хоть что-то Мортекус и посмотрел на Алана, который, как ему казалось, должен был разбираться в этих животных. Полувеликан лишь пожал плечами.
— И что вы сделали с ним? Съели? — поинтересовался Ходжекус.
— Нет, — грустно вздохнула Ренефрия, — мы думали довести его до Лигнесы, но животное оказалось очень вредным. Оно напало на нас, когда мы совсем того не ожидали, а затем сбежало.
— Наверное, вернулось домой, — улыбнулся Ходжекус.