Одиссея капитана Блада - английский и русский параллельные тексты

Сабатини Рафаэль

Your followers will be included in your commission."	– Ваши люди также будут взяты на королевскую службу.
"And d' ye think they'll go with me to hunt their brethren - the Brethren of the Coast?	– И вы полагаете, что они будут охотиться вместе со мной за своими товарищами из "берегового братства"?
On my soul, Lord Julian, it is yourself does the misapprehending.	Клянусь, лорд Джулиан, это вы ничего не понимаете!
Are there not even notions of honour left in England?	Неужто в Англии не осталось даже и тени чести?
Oh, and there's more to it than that, even.	Но не будем об этом говорить. Поговорим о другом.
D'ye think I could take a commission of King James's?	Как вы могли думать, что я приму от короля Якова офицерское звание?
I tell you I wouldn't be soiling my hands with it - thief and pirate's hands though they be.	Мне не хочется даже пачкать вашим патентом свои руки, хотя это руки вора и пирата.
Thief and pirate is what you heard Miss Bishop call me to-day - a thing of scorn, an outcast.	Вы слышали, как мисс Бишоп назвала меня сегодня вором и пиратом, то есть презренным человеком, отщепенцем.
And who made me that?	А кто меня сделал таким человеком?
Who made me thief and pirate?"	Кто сделал меня вором и пиратом?
"If you were a rebel...?" his lordship was beginning.	– Если вы были бунтовщиком... – начал лорд Джулиан.
"Ye must know that I was no such thing - no rebel at all.	Но его перебил капитан Блад: - Вы-то должны знать, что я не был бунтовщиком и вообще не участвовал в восстании.
It wasn't even pretended. If it were, I could forgive them. But not even that cloak could they cast upon their foulness. Oh, no; there was no mistake.	Если бы это было так или если бы судьи просто ошиблись, то их несправедливость по отношению ко мне я мог бы еще простить, но никакой ошибки не было.
I was convicted for what I did, neither more nor less.	Меня осудили именно за то, что я сделал, не больше и, не меньше.
That bloody vampire Jeffreys - bad cess to him! – sentenced me to death, and his worthy master James Stuart afterwards sent me into slavery, because I had performed an act of mercy; because compassionately and without thought for creed or politics I had sought to relieve the sufferings of a fellow-creature; because I had dressed the wounds of a man who was convicted of treason.	Этот кровавый вампир Джефрейс, будь он проклят, приговорил меня к смерти, а достойный его хозяин Яков Стюарт превратил меня в раба. А за что? За то, что я, выполняя свой профессиональный долг, из сострадания, не думая об убеждениях или политике, пытался облегчить муки другого человека, позднее осужденного за измену.
That was all my offence.	Вот все мое преступление.
You'll find it in the records.	Это легко проверить по документам.
And for that I was sold into slavery: because by the law of England, as administered by James Stuart in violation of the laws of God, who harbours or comforts a rebel is himself adjudged guilty of rebellion.	И за это я был продан в рабство!

D'ye dream man, what it is to be a slave?" He checked suddenly at the very height of his passion. A moment he paused, then cast it from him as if it had been a cloak. His voice sank again. He uttered a little laugh of weariness and contempt.	Видели ли вы хотя бы во сне, что значит быть рабом?.. Блад внезапно умолк, и было заметно, как он боролся с собой, а затем устало засмеялся. От этого смеха легкий холодок пробежал по спине лорда Джулиана.
"But there! I grow hot for nothing at all.	– Ну, хватит, - сказал капитан Блад.
I explain myself, I think, and God knows, it is not my custom.	– Похоже на то, что я пытаюсь защищать себя, а всем известно, что это не входит в мои привычки.
I am grateful to you, Lord Julian, for your kindly intentions.	Признателен вам, лорд Джулиан, за ваши добрые намерения.
I am so.	Да, да!
But ye'll understand, perhaps.	Возможно, вы поймете меня.
Ye look as if ye might."	Вы кажетесь мне человеком, способным меня понять.
Lord Julian stood still.	Лорд Джулиан стоял не двигаясь.
He was deeply stricken by the other's words, the passionate, eloquent outburst that in a few sharp, clear-cut strokes had so convincingly presented the man's bitter case against humanity, his complete apologia and justification for all that could be laid to his charge.	Он был глубоко взволнован словами Блада и страстным взрывом его негодования. В нескольких коротких и ясных выражениях Блад убедительно изложил причины своего озлобления и своей ненависти, так же как и доводы в свою защиту и оправдание.
His lordship looked at that keen, intrepid face gleaming lividly in the light of the great poop lantern, and his own eyes were troubled. He was abashed. He fetched a heavy sigh.	Уэйд посмотрел на энергичное, смелое лицо капитана, освещенное огромным кормовым фонарем, тяжело вздохнул и медленно произнес:
"A pity," he said slowly. "Oh, blister me - a cursed pity!"	– Жаль, чертовски жаль!
He held out his hand, moved to it on a sudden generous impulse.	– И, движимый внезапным хорошим чувством, протянул Бладу руку.
"But no offence between us, Captain Blood!"	– Надеюсь, вы все же не будете обижаться на меня, капитан Блад?
"Oh, no offence.	– Нет, милорд.
But... I'm a thief and a pirate."	Ведь я... вор и пират.
He laughed without mirth, and, disregarding the proffered hand, swung on his heel.	– Он невесело засмеялся и, не обратив внимания на протянутую руку, ушел.
Lord Julian stood a moment, watching the tall figure as it moved away towards the taffrail.	Лорд Джулиан постоял на месте, наблюдая за высокой фигурой, медленно удалявшейся вдоль гакаборта.
Then letting his arms fall helplessly to his sides in dejection, he departed.	Затем, уныло покачав головой, он направился в каюту.
Just within the doorway of the alley leading to the cabin, he ran into Miss Bishop. Yet she had not been coming out, for her back was towards him, and she was moving in the same direction.	В дверях коридора его светлость чуть не наткнулся на Арабеллу Бишоп, идущую туда же, куда шел и он.

He followed her, his mind too full of Captain Blood to be concerned just then with her movements.	Уэйд следовал за нею, слишком занятый мыслями о капитане Бладе, чтобы поинтересоваться, куда она могла ходить.
In the cabin he flung into a chair, and exploded, with a violence altogether foreign to his nature.	В каюте он бросился в кресло и вспылил с необычайной для него силой:
"Damme if ever I met a man I liked better, or even a man I liked as well.	– Будь я проклят, если когда-либо встречал человека, который мне так нравился бы!
Yet there's nothing to be done with him."	И тем не менее с ним ничего нельзя сделать.
"So I heard," she admitted in a small voice. She was very white, and she kept her eyes upon her folded hands.	– Да, я слышала все, - призналась Арабелла слабым голосом, склонив голову и не отрывая глаз от сложенных на коленях рук.
He looked up in surprise, and then sat conning her with brooding glance.	Он удивленно взглянул на нее и, помолчав немного, сказал задумчиво:
"I wonder, now," he said presently, "if the mischief is of your working.	– Я вот о чем думаю... Не вы ли виновны в том, что произошло с капитаном?
Your words have rankled with him. He threw them at me again and again.	Ваши слова гнетут его, он не может забыть их.
He wouldn't take the King's commission; he wouldn't take my hand even.	Он отказался пойти на королевскую службу и даже не захотел пожать мне руку.
What's to be done with a fellow like that?	Ну что можно сделать с таким человеком?
He'll end on a yardarm for all his luck.	Да, ему сопутствуют счастье, успех, удачи, а жизнь он кончит на нок-рее.
And the quixotic fool is running into danger at the present moment on our behalf."	Сейчас же этот донкихотствующий болван из-за нас подвергает себя смертельной опасности!
"How?" she asked him with a sudden startled interest.	– Как? Почему? – взволнованно вскрикнула она.
"How?	– Как?
Have you forgotten that he's sailing to Jamaica, and that Jamaica is the headquarters of the English fleet?	Да разве вы забыли, что мы идем к Ямайке, где находится штаб английского флота?
True, your uncle commands it..."	Правда, этим флотом командует ваш дядя...
She leaned across the table to interrupt him, and he observed that her breathing had grown labored, that her eyes were dilating in alarm.	Арабелла, подняв голову, прервала его, и он заметил, что дыхание ее участилось, а широко раскрытые глаза тревожно взглянули на лорда Джулиана.
"But there is no hope for him in that!" she cried.	– Боже мой! – воскликнула она. – Это не поможет ему.
"Oh, don't imagine it!	Даже и не думайте об этом.
He has no bitterer enemy in the world!	В мире у него нет злейшего врага, чем мой дядя.
My uncle is a hard, unforgiving man.	Он ничего не прощает.
I believe that it was nothing but the hope of taking and hanging Captain Blood that made my uncle leave his Barbados plantations to accept the deputy-governorship of Jamaica.	Я уверена, что только надежда схватить и повесить капитана Блада заставила его оставить свои плантации на Барбадосе и принять пост губернатора Ямайки.

Captain Blood doesn't know that, of course..." She paused with a little gesture of helplessness.	Капитан Блад этого, конечно, не знает... – Она умолкла и беспомощно развела руками.
"I can't think that it would make the least difference if he did," said his lordship gravely.	– Не думаю, чтобы Блад изменил свое решение, если бы даже узнал об этом, - печально заметил лорд Джулиан.
"A man who can forgive such an enemy as Don Miguel and take up this uncompromising attitude with me isn't to be judged by ordinary rules.	– Человека, который мог простить такого врага, как дон Мигель, и так решительно отвергнуть мое предложение, по обычным правилам судить нельзя.
He's chivalrous to the point of idiocy."	Он рыцарь до идиотизма.
"And yet he has been what he has been and done what he has done in these last three years," said she, but she said it sorrowfully now, without any of her earlier scorn.	– И все же на протяжении этих трех лет он был тем, кем был, и сделал то, что сделал, - грустно сказала Арабелла без всякого намека на презрение.
Lord Julian was sententious, as I gather that he often was.	Лорд Джулиан, как я полагаю, любил читать нравоучения и был склонен к афоризмам.
"Life can be infernally complex," he sighed.	– Жизнь чертовски сложная штука, - заключил он со вздохом.
Chapter XXI	Глава XXI
THE SERVICE OF KING JAMES	НА СЛУЖБЕ У КОРОЛЯ ЯКОВА
Miss Arabella Bishop was aroused very early on the following morning by the brazen voice of a bugle and the insistent clanging of a bell in the ship's belfry.	На следующий день рано утром Арабеллу Бишоп разбудили пронзительные звуки горна и настойчивый звон судового колокола.
As she lay awake, idly watching the rippled green water that appeared to be streaming past the heavily glazed porthole, she became gradually aware of the sounds of swift, laboured bustle - the clatter of many feet, the shouts of hoarse voices, and the persistent trundlings of heavy bodies in the ward-room immediately below the deck of the cabin.	Она лежала с открытыми глазами, лениво посматривая на покрытую зыбью зеленую воду, бежавшую мимо позолоченного иллюминатора. Постепенно до нее начал доходить шум, похожий на суматоху: из кают-компании доносился топот ног, хриплые крики и оживленная возня.
Conceiving these sounds to portend a more than normal activity, she sat up, pervaded by a vague alarm, and roused her still slumbering woman.	Нестройный шум означал нечто иное, нежели обычную судовую работу. Охваченная смутной тревогой, Арабелла поднялась с постели и разбудила служанку.
In his cabin on the starboard side Lord Julian, disturbed by the same sounds, was already astir and hurriedly dressing.	Лорд Джулиан, разбуженный этим шумом, уже встал, торопливо оделся и вышел из своей каюты.
When presently he emerged under the break of the poop, he found himself staring up into a mountain of canvas.	Он с удивлением увидел возвышающуюся над его головой гору парусов.
Every foot of sail that she could carry had been crowded to the Arabella's yards, to catch the morning breeze.	Они были подняты для того, чтобы поймать утренний бриз.

Ahead and on either side stretched the limitless expanse of ocean, sparkling golden in the sun, as yet no more than a half-disc of flame upon the horizon straight ahead.	Впереди, справа и слева от "Арабеллы" простиралась безбрежная гладь океана, сверкавшая золотом под лучами солнца, пламенеющий диск которого еще только наполовину вышел изза горизонта.
About him in the waist, where all last night had been so peaceful, there was a frenziedly active bustle of some threescore men.	На шкафуте, где еще прошлой ночью все было так мирно, лихорадочно работали человек шестьдесят.
By the rail, immediately above and behind Lord Julian, stood Captain Blood in altercation with a one-eyed giant, whose head was swathed in a red cotton kerchief, whose blue shirt hung open at the waist.	У перил полуюта капитан Блад ожесточенно спорил с одноглазым верзилой Волверстоном. Г олова лейтенанта была повязана красным бумажным платком, а расстегнутая синяя рубаха открывала дочерна загорелую грудь.
As his lordship, moving forward, revealed himself, their voices ceased, and Blood turned to greet him.	Едва лишь показался лорд Джулиан, как они тут же умолкли.
"Good-morning to you," he said, and added	Капитан Блад повернулся и поздоровался с ним.
"I've blundered badly, so I have.	– Я допустил очень большую ошибку, сэр, - сказал Блад, обменявшись приветствиями.
I should have known better than to come so close to Jamaca by night.	– Мне не следовало бы так близко подходить к Ямайке ночью.
But I was in haste to land you.	Но я очень торопился высадить вас.
Come up here. I have something to show you."	Поднимитесь-ка сюда, сэр.
Wondering, Lord Julian mounted the companion as he was bidden.	Удивленный лорд Джулиан поднялся по трапу.
Standing beside Captain Blood, he looked astern, following the indication of the Captain's hand, and cried out in his amazement.	Взглянув в ту сторону горизонта, куда ему указывал капитан, он ахнул от изумления.
There, not more than three miles away, was land - an uneven wall of vivid green that filled the western horizon.	Не более чем в трех милях к западу от них лежала земля, тянувшаяся ярко-зеленой полосой.
And a couple of miles this side of it, bearing after them, came speeding three great white ships.	А милях в двух со стороны открытого океана шли три огромных белых корабля.
"They fly no colours, but they're part of the Jamaica fleet." Blood spoke without excitement, almost with a certain listlessness.	– На них нет флагов, но это, конечно, часть ямайской эскадры, - спокойно сказал Блад.
"When dawn broke we found ourselves running to meet them. We went about, and it's been a race ever since.	– Мы встретились с ними на рассвете, повернули, и с этого времени они начали погоню.
But the Arabella 's been at sea these four months, and her bottom's too foul for the speed we're needing."	Но так как "Арабелла" четыре месяца была в плавании, то у нее слишком обросло дно и она не может развить нужную нам скорость.
Wolverstone hooked his thumbs into his broad leather belt, and from his great height looked down sardonically upon Lord Julian, tall man though his lordship was.	Волверстон, засунув огромные руки за широкий кожаный пояс, с высоты своего роста насмешливо взглянул на лорда Джулиана.

"So that you're like to be in yet another sea-fight afore ye've done wi' ships, my lord."	– Похоже, что вам, ваша светлость, придется еще раз побывать в морском бою до того, как мы разделаемся с этими кораблями, - сказал гигант.
"That's a point we were just arguing," said Blood.	– Об этом как раз мы сейчас и беседовали, -пояснил капитан Блад.
"For I hold that we're in no case to fight against such odds."	– Я считаю, что мы не можем драться в таких неблагоприятных условиях.
"The odds be damned!" Wolverstone thrust out his heavy jowl.	– К черту неблагоприятные условия! – вскричал Волверстон, упрямо выставив свою массивную челюсть.
"We're used to odds.	– Для нас такие условия не новость.
The odds was heavier at Maracaybo; yet we won out, and took three ships.	В Маракайбо они были еще хуже, но мы все же победили и захватили три корабля.
They was heavier yesterday when we engaged Don Miguel."	Вчера, когда мы вступили в бой с доном Мигелем, преимущество тоже было не на нашей стороне.
"Aye - but those were Spaniards."	– Да, но то были испанцы.
"And what better are these?	– А эти лучше?
– Are ye afeard of a lubberly Barbados planter?	Неужели ты боишься этого неуклюжего барбадосского плантатора?
Whatever ails you, Peter?	Что тебя беспокоит, Питер?
I've never known ye scared afore."	Ты еще ни разу не вел себя так, как сегодня.
A gun boomed out behind them.	Позади них грохнул пушечный выстрел.
"That'll be the signal to lie to," said Blood, in the same listless voice; and he fetched a sigh.	– Это сигнал лечь в дрейф, - тем же равнодушным голосом заметил Блад и тяжело вздохнул.
Wolverstone squared himself defiantly before his captain	И тут Волверстон вскипел.
"I'll see Colonel Bishop in hell or ever I lies to for him." And he spat, presumably for purposes of emphasis.	– Да я скорее соглашусь встретиться с Бишопом в аду, чем лягу в дрейф по его приказу! – вскричал он и в сердцах плюнул на палубу.
His lordship intervened.	Его светлость вмешался в разговор:
"Oh, but - by your leave - surely there is nothing to be apprehended from Colonel Bishop.	– О, вам нечего опасаться полковника Бишопа.
Considering the service you have rendered to his niece and to me..."	Учитывая то, что вы сделали для его племянницы и для меня...
Wolverstone's horse-laugh interrupted him. "Hark to the gentleman!" he mocked.	Волверстон хриплым смехом прервал лорда Джулиана.
"Ye don't know Colonel Bishop, that's clear.	– Вы не знаете полковника, - сказал он.
Not for his niece, not for his daughter, not for his own mother, would he forgo the blood what he thinks due to him.	– Ни ради племянницы, ни ради дочери и ни ради даже собственной матери он не откажется от крови, если только сможет ее пролить.
A drinker of blood, he is. A nasty beast.	Он - кровопийца и гнусная тварь!
We knows, the Cap'n and me.	Нам с капитаном это известно.

We been his slaves."	Мы были его рабами.
"But there is myself," said Lord Julian, with great dignity.	– Но ведь здесь же я! – с величайшим достоинством сказал его светлость.
Wolverstone laughed again, whereat his lordship flushed. He was moved to raise his voice above its usual languid level.	Волверстон рассмеялся еще пуще, отчего его светлость слегка покраснел и вынужден был повысить свой голос.
"I assure you that my word counts for something in England."	– Уверяю вас, мое слово кое-что значит в Англии!- горделиво сказал он.
"Oh, aye - in England.	– Так то в Англии!
But this ain't England, damme."	Но здесь, черт побери, не Англия!
Came the roar of a second gun, and a round shot splashed the water less than half a cable's-length astern.	Тут грохот второго выстрела заглушил его слова. Ядро шлепнулось в воду неподалеку от кормы.
Blood leaned over the rail to speak to the fair young man immediately below him by the helmsman at the whipstaff.	Блад перегнулся через перила к белокурому молодому человеку, стоявшему под ним у штурвала, и сказал спокойно:
"Bid them take in sail, Jeremy," he said quietly.	– Прикажи убрать паруса, Джереми.
"We lie to."	Мы ложимся в дрейф.
But Wolverstone interposed again.	Но Волверстон, быстро нагнувшись над перилами, проревел:
"Hold there a moment, Jeremy!" he roared.	– Стой, Джереми!
"Wait!"	Не смей! Подожди!
He swung back to face the Captain, who had placed a hand on is shoulder and was smiling, a trifle wistfully.	– Он резко повернулся к капитану. Блад с грустной улыбкой положил ему на плечо руку.
"Steady, Old Wolf!	– Спокойно, старый волк!
Steady!" Captain Blood admonished him.	Спокойно! – твердо, но дружески сказал он.
"Steady, yourself, Peter.	– Успокаивай не меня, а себя, Питер!
Ye've gone mad!	Ты сумасшедший!
Will ye doom us all to hell out of tenderness for that cold slip of a girl?"	Уж не хочешь ли ты отправить нас в ад из-за твоей привязанности к этой холодной, щупленькой девчонке?
"Stop!" cried Blood in sudden fury.	– Молчать! – закричал Блад, внезапно рассвирепев.
But Wolverstone would not stop.	Однако Волверстон продолжал неистовствовать:
"It's the truth, you fool.	– Я не стану молчать!
It's that cursed petticoat's making a coward of you.	Из-за этой проклятой юбки ты стал трусом!
It's for her that ye're afeard - and she, Colonel Bishop's niece!	Ты трясешься за нее, а ведь она племянница проклятого Бишопа!
My God, man, ye'll have a mutiny aboard, and I'll lead it myself sooner than surrender to be hanged in Port Royal."	Клянусь богом, я взбунтую команду, я подниму мятеж! Это все же лучше, чем сдаться и быть повешенным в ПортРойяле!

Their glances met, sullen defiance braving dull anger, surprise, and pain.	Их взгляды встретились. В одном был мрачный вызов, в другом - притупившийся гнев, удивление и боль.
"There is no question," said Blood, "of surrender for any man aboard save only myself.	– К черту говорить о чьей-либо сдаче. Речь идет обо мне, - сказал Блад.
If Bishop can report to England that I am taken and hanged, he will magnify himself and at the same time gratify his personal rancour against me.	– Если Бишоп сообщит в Англию, что я схвачен и повешен, он заработает славу и в то же время утолит свою личную ненависть ко мне.
That should satisfy him.	Моя смерть удовлетворит его.
I'll send him a message offering to surrender aboard his ship, taking Miss Bishop and Lord Julian with me, but only on condition that the Arabella is allowed to proceed unharmed.	Я направлю ему письмо и сообщу, что готов явиться на борт его корабля вместе с мисс Бишоп и лордом Джулианом и сдаться, но только при условии, что "Арабелла" будет беспрепятственно продолжать свой путь.
It's a bargain that he'll accept, if I know him at all."	Насколько я его знаю, он согласится на такую сделку.
"It's a bargain he'll never be offered," retorted Wolverstone, and his earlier vehemence was as nothing to his vehemence now.	– Эта сделка никогда не будет предложена! – зарычал Волверстон.
"Ye're surely daft even to think of it, Peter!"	– Ты окончательно спятил, Питер, если можешь даже думать об этом!
"Not so daft as you when you talk of fighting that."	– Я все-таки не такой сумасшедший, как ты.
He flung out an arm as he spoke to indicate the pursuing ships, which were slowly but surely creeping nearer.	Погляди на эти корабли. – И он указал на преследовавшие их суда, которые приближались медленно, но неумолимо.
"Before we've run another half-mile we shall be within range."	– О каком сопротивлении можешь ты говорить? Мы не пройдем и полумили, как окажемся под их огнем.
Wolverstone swore elaborately, then suddenly checked. Out of the tail of his single eye he had espied a trim figure in grey silk that was ascending the companion.	Волверстон замысловато выругался и вдруг внезапно смолк, заметив уголком своего единственного глаза нарядную фигурку в сером шелковом платье.
So engrossed had they been that they had not seen Miss Bishop come from the door of the passage leading to the cabin. And there was something else that those three men on the poop, and Pitt immediately below them, had failed to observe. Some moments ago Ogle, followed by the main body of his gun-deck crew, had emerged from the booby hatch, to fall into muttered, angrily vehement talk with those who, abandoning the gun-tackles upon which they were labouring, had come to crowd about him.	Они были так поглощены своим спором, что не видели спешившей к ним Арабеллы Бишоп, а также Огла, который стоял несколько поодаль в окружении двух десятков пиратов-канониров.
Even now Blood had no eyes for that. He turned to look at Miss Bishop, marvelling a little, after the manner in which yesterday she had avoided him, that she should now venture upon the quarter-deck.	Но Блад, не обращая на них внимания, повернулся, чтобы взглянуть на мисс Бишоп. Он удивился тому, что она рискнула сейчас прийти на квартердек, хотя еще вчера избегала встречи с ним.

Her presence at this moment, and considering the nature of his altercation with Wolverstone, was embarrassing.	Ее присутствие здесь, учитывая характер его спора с Волверстоном, было по меньшей мере стеснительным.
Very sweet and dainty she stood before him in her gown of shimmering grey, a faint excitement tinting her fair cheeks and sparkling in her clear, hazel eyes, that looked so frank and honest.	Милая и изящная, она стояла перед ним в скромном платье из блестящего серого шелка. Ее щеки покрывал легкий румянец, а в ясных карих глазах светилось возбуждение.
She wore no hat, and the ringlets of her gold-brown hair fluttered distractingly in the morning breeze.	Она была без шляпы, и утренний бриз ласково шевелил ее золотисто-каштановые волосы.
Captain Blood bared his head and bowed silently in a greeting which she returned composedly and formally.	Капитан Блад, обнажив голову, молча приветствовал ее поклоном. Сдержанно и церемонно ответила она на его приветствие.
"What is happening, Lord Julian?" she enquired.	– Что здесь происходит, лорд Джулиан? – спросила она.
As if to answer her a third gun spoke from the ships towards which she was looking intent and wonderingly.	Как бы в ответ на ее вопрос послышался третий пушечный выстрел с кораблей, которые она удивленно рассматривала.
A frown rumpled her brow. She looked from one to the other of the men who stood there so glum and obviously ill at ease.	Нахмурив брови, Арабелла Бишоп оглядела каждого из присутствующих мужчин. Они угрюмо молчали и чувствовали себя неловко.
"They are ships of the Jamaica fleet," his lordship answered her.	– Это корабли ямайской эскадры, - ответил ей лорд Джулиан.
It should in any case have been a sufficient explanation.	Но Арабелле не удалось больше задать ни одного вопроса.
But before more could be added, their attention was drawn at last to Ogle, who came bounding up the broad ladder, and to the men lounging aft in his wake, in all of which, instinctively, they apprehended a vague menace.	По широкому трапу бежал Огл, а за ним спешили его канониры. Это мрачное шествие наполнило сердце Арабеллы смутной тревогой.
At the head of the companion, Ogle found his progress barred by Blood, who confronted him, a sudden sternness in his face and in every line of him.	На верху трапа Оглу преградил путь Блад. Его лицо и вся фигура выражали непреклонность и строгость.
"What's this?" the Captain demanded sharply.	– Что это такое? – резко спросил капитан.
"Your station is on the gun-deck.	– Твое место на пушечной палубе.
Why have you left it?"	Почему ты ушел оттуда? Резкий окрик сразу же остановил Огла.
Thus challenged, the obvious truculence faded out of Ogle's bearing, quenched by the old habit of obedience and the natural dominance that was the secret of the Captain's rule over his wild followers.	Тут сказалась прочно укоренившаяся привычка к повиновению и огромный авторитет капитана Блада среди своих людей, что, собственно, и составляло секрет его власти над ними.
But it gave no pause to the gunner's intention. If anything it increased his excitement.	Но канонир усилием воли преодолел смущение и осмелился возразить Бладу.
"Captain," he said, and as he spoke he pointed to the pursuing ships, "Colonel Bishop holds us. We're in no case either to run or fight."	– Капитан, - сказал он, указывая на преследующие их корабли, - нас догоняет полковник Бишоп, а мы не можем уйти и не в состоянии драться.

Blood's height seemed to increase, as did his sternness.	Выражение лица Блада стало еще более суровым. Присутствующим показалось даже, что он стал както выше ростом.
"Ogle," said he, in a voice cold and sharp as steel, "your station is on the gun-deck.	– Огл, - сказал он холодным и режущим, как стальной клинок, голосом, - твое место на пушечной палубе.
You'll return to it at once, and take your crew with you, or else..."	Ты немедленно вернешься туда со своими людьми, или я...
But Ogle, violent of mien and gesture, interrupted him.	Но Огл прервал его:
"Threats will not serve, Captain."	– Дело идет о нашей жизни, капитан. Угрозы бесполезны.
"Will they not?"	– Ты так полагаешь?
It was the first time in his buccaneering career that an order of his had been disregarded, or that a man had failed in the obedience to which he pledged all those who joined him.	Впервые за всю пиратскую деятельность Блада человек отказывался выполнять его приказ.
That this insubordination should proceed from one of those whom he most trusted, one of his old Barbados associates, was in itself a bitterness, and made him reluctant to that which instinct told him must be done.	То, что ослушником был один из его друзей по Барбадосу, старый дружище Огл, заставило Блада поколебаться, прежде чем прибегнуть к тому, что он считал неизбежным.
His hand closed over the butt of one of the pistols slung before him.	И рука его задержалась на рукоятке пистолета, засунутого за пояс.
"Nor will that serve you," Ogle warned him, still more fiercely.	– Это не поможет тебе, - предупредил его Огл.
"The men are of my thinking, and they'll have their way."	– Люди согласны со мной и настоят на своем!
"And what way may that be?"	– А на чем именно?
"The way to make us safe.	– На том, что нас спасет.
We'll neither sink nor hang whiles we can help it."	И пока эта возможность в наших руках, мы не будем потоплены или повешены.
From the three or four score men massed below in the waist came a rumble of approval.	Толпа пиратов, стоявшая за спиной Огла, шумно одобрила его слова.
Captain Blood's glance raked the ranks of those resolute, fierce-eyed fellows, then it came to rest again on Ogle.	Капитан мельком взглянул на этих решительно настроенных людей, а затем перевел свой взгляд на Огла.
There was here quite plainly a vague threat, a mutinous spirit he could not understand.	Во всем этом чувствовался какой-то необычный мятежный дух, которого Блад еще не мог понять.
"You come to give advice, then, do you?" quoth he, relenting nothing of his sternness.	– Значит, ты пришел дать мне совет, не так ли? – спросил он с прежней суровостью.
"That's it, Captain; advice.	– Да, капитан, совет.
That girl, there." He flung out a bare arm to point to her. "Bishop's girl; the Governor of Jamaica's niece... We want her as a hostage for our safety."	Вот она... – и он указал на Арабеллу, - вот эта девушка, племянница губернатора Ямайки... мы требуем, чтобы она стала заложницей нашей безопасности.