Однажды в Манчинге

Зима Ольга

Сотник поднял голову на тихий шорох и обмер на месте, не в силах даже снова закрыть глаза, а волк прошел мимо него, шагая мягко и неслышно такими нестрашными лапами. Лишь шумно втянул воздух, свернул лунной желтизной глаз нездешнего мира — и словно его и не было.

По двору снова затопали, заторопились другие. Светало. Ну хоть вспомнили про луки! Стрелы прошили воздух…

* * *

— То есть, в него попали? — уточнил Руфус.

— Да-да, мне кажется, да, — закивал сотник. — Он не скрывался. А потом

он…

— Хватит! На залитый кровью двор и разорванные трупы мы уже насмотрелись.

— Он не прятался, не прятался! А мог бы уйти дворами! — опять сорвался на крик сотник.

— Раз его можно ранить, значит, можно и убить, — пожал плечами Патрик.

— Один зверь уничтожил пятьдесят воинов! Вот кого надо принимать в охрану, Патрик.

— Нашел бы ублюдка — мог бы и принять. Так тебе ж ничего не доверить. Все приходится делать самому! И ты, это… Ты поосторожнее с именами. Хотя… Твое имя он тоже назвал. Так что будем бояться оба.

«Как? Как же рассказал? Я же не хотел?» — проняло сотника страхом.

— Не хотел, не хотел… Утаивать правду еще хуже, чем лгать. И это очень печально. За это убивают.

— Да что ты возишься с этой падалью? Спишем на нашего волка.

Сотник не успел испугаться, как в сердце кольнуло. От этих зверей никакой бог не спасет. И не водить ему караваны, и не… Мир померк, душа неупокоенная взлетела к крыше.

Горлица встрепенулась, заквохтала словно бы недовольно, переступила лапами на притолоке, подбирая раненое крыло.

Руфус вытащил кинжал и оттолкнул труп.

— Знать бы, куда делась девка!

— Не о девке думать надо. Воспользовался и бросил. Она поди давно в реке или под забором гниет.

— Думаешь, все это тот, мертвый устроил?

— Тоже решил поверить в его воскрешение? Не-е-ет. Последнее, что сказал «тот, мертвый» — бойтесь волка. Я не понял тогда.

— Сейчас понятнее?

— Кому будем докладывать? — поморщился Руфус, отвечая вопросом на вопрос.

— Княже Рагнару. Тот сам доложит, если захочет.

— Слушай… Мэрвин же говорил, у него нет семьи в Нижнем?

— Видимо, ошибся, — вновь нервно дернул плечом Патрик.

— Я не зверь, но чую, мы дорого заплатим за эту ошибку.

Глава 5. Быть волком

Лететь с перебитым крылом оказалось почти невозможно, и Мидира хватило лишь на то, чтобы ввалиться в знакомый дом с наименьшим грохотом, обернувшись в ши при падении на мягкий восточный ковер. Помахал сломанным крылом, которое никак не хотело вновь становиться рукой.

Оставалось надеяться, что в его покоях никого нет.

— Майлгуир! — прозвучал встревоженный голос Лейлы, нарушив все планы. — О старые боги! По тебе словно прошлась армия галатов! Дважды!

— Зато твой цветущий вид вернул меня к жизни. Скучала без меня, красавица?

Мидир сумел дотянуться до ее ягодиц, всегда вызывавших самые однозначные чувства.

— Ай!

Ты как всегда! — взвизгнула Лейла.

Волчий король развалился на полу, подложив руку под голову и всем своим видом показывая: ничего особенного не происходит, он лишь разглядывает прекрасную хозяйку.

— Небесный цвет бериллов дарит очарование твоему облику, серебряная нить плетет кружево страсти, лазурный шелк гладит твою фигурку, словно ладони любовника. Нет, я не прав! Обволакивает, как легкий ветер, что несет аромат… — втянул воздух Мидир, — голубых глициний. Надо подарить тебе топазы, о прекраснейшая из женщин!

— Я бы поверила, что ты решил тут отдохнуть и полюбоваться на меня, — грустно улыбнулась Лейла. — Поверила бы, честное слово! Если бы ковер под тобой не намокал от крови.

— Какая мелочь! — возмутился Мидир. — Скажешь, сколько должен за урон.

— В этом ли дело? — вымолвила Лейла и пропала, чему волчий король лишь порадовался.

Комната медленно вращалась перед глазами, а когда совершила круг, вернулась и хозяйка, придерживая полотенцем таз, блестевший начищенным медным боком. Запахло влагой, травами и теплом: вода определенно была горячей. Лейла оставила таз подле кровати, дошла до Мидира и оглядела его тревожно.

— У тебя всегда кипяток наготове? — спросил он, с трудом поворачивая к ней голову. — Поливать несносных ухажеров?

— Я как чуяла, — Лейла присела рядом, дотронулась до плеча.

— Раньше я подобного не требовал, — через силу улыбнулся Мидир.

— Может, лучше позвать лекаря? Я могла бы найти молчаливого…

— Нет!

— Хорошо-хорошо! Ты можешь опереться о мою руку?

— Это значит принять твою помощь, — протянул Мидир показательно равнодушно. — Даже не зна-а-аю…

— Неужели предпочтешь истечь кровью? О, мой недоверчивый ши Майлгуир! Даю слово, что ничего не попрошу взамен.

Мидир подумал — и согласился. Добираться королю ши ползком было куда более зазорным, чем принять помощь женщины Верхнего. Но даже помощью Лейлы Мидир еле добрел до постели. Женщина подложила под его спину одеяло, пару подушек, и он ощутил себя усталым на все три тысячи земных лет.

— Надо было остаться на коврике, — прошептал он. — И тебе одни хлопоты.

Лейла вновь пропала. Мидир почти уговорил потолок перестать кружиться, когда к губам прикоснулся деревянный край кубка. Волчий король приоткрыл глаза на дивный пряный запах и глотнул горячего вина со специями.

Особо терпкий и очень дорогой сорт. К тому же Лейла не разбавила питье по обыкновению галатов. Она помнила вкус Мидира спустя столько лет!

— Подобного ты не просил, да. Но раньше не зашвыривал ко мне ребенка столь рассудительного, что оторопь берет… разрезать можно? — потянула она за рукав, и дождавшись его кивка, распорола обгоревшую ткань вытащенными из кошеля ножничками, — …и очаровательную девочку, еле перешагнувшую порог девичества. Я ревную!