Однажды в Манчинге

Зима Ольга

— Хотя он лучший. Лейла — хозяйка этого места и моя добрая подруга.

Прямой нос племянника, точно такой же, как у Мэрвина, задрался вверх, а потому Мидир счел своим долгом опустить мальчишку на землю, чтобы тот не терял опоры и совести.

— И да, она бывшая шлюха. Она помогла мне однажды, я отблагодарил ее. Не знал, что за один рубин Нижнего можно неплохо устроиться в Верхнем!

— Все равно странно.

— Я скажу тебе правду.

Джаред насторожился. Приблизился.

— Дело в том, — прошептал Мидир в самое ухо, — что к Лейле мое

недоверие меньше, чем к прочим обитателям Верхнего мира.

— Сказал бы проще: я ей доверяю.

— Я маг, я отвечаю за свои слова. Эта фраза точнее выражает мои чувства к ней. К тому же этот дом стоит на месте древних Врат, когда-то напрямую соединявших наши миры. Сюда мне возвращаться легче.

В светло-серых глазах зажегся неподдельный интерес, но сразу потух.

— Но все-таки… Почему тебя вообще задели?

Джаред говорил с ним, и это было уже хорошо. Внимание племянника стоило объяснений, которые Мидир мало кому соизволил давать.

— Я позволил себе быть слабым. Быть волком. Я был расстроен… — он поискал слова, — из-за гибели твоих родителей.

— Ты знал об этом еще до того! — вскинул подбородок Джаред.

— Ты слишком внимателен ко мне! — озлился Мидир. Но тот продолжал смотреть так, словно решил во что бы то ни стало доискаться ответа. — Поговорку друидов знаешь?

Джаред потряс головой.

— Многие знания рождают многие печали.

— Лучше быть печальным умником, чем счастливым глупцом!

— Многие из живущих выбрали бы иное, — ответил Мидир, но не смог сбить Джареда с мысли.

— Ты что-то узнал. Точно, ты что-то узнал. Новое и очень больное. Про отца? — Джаред вглядывался в его лицо. Гнев и злость Мидира еще не утихли, держать привычную маску не получалось. — Про маму? Что?! Что ты узнал про маму?! Говори!!!

— Она мертва, Джаред.

— Ты не скажешь мне, да? Ты ничего мне не скажешь… Сидел в своем Нижнем, пока мою семью убивали! Как же я вас всех ненавижу! Если бы…

Джаред отвернулся, и Мидиру вначале показалось, что он смеется. Однако худые плечи сотрясали рыдания. Он осторожно прижал его к себе забинтованной рукой, и мальчишка не отдернулся. Да плакал ли он вообще за эти месяцы? Мидир подождал, когда Джаред успокоится, а его повязка намокнет:

— Если бы твой отец не был ши, его бы не убили. Ты это хотел сказать?

— Нет, я хотел сказать иное, — Джаред говорил тихо и спокойно, словно только что не плакал. — Если бы я не был ребенком, я защитил бы их. Я больше никогда не хочу быть ребенком.

Появившаяся Лейла едва не уронила тяжелый поднос.

— Будь тем, кем ты есть, не стоит тебе торопиться взрослеть!

Джаред мотнул головой, закрепляя собственное решение, принял ещё дрожащими руками поднос, оказавшийся куда тяжелее, чем на вид, пробормотал слова благодарности и поставил на столик подле постели.

Дядя втянул воздух и выдохнул:

— Это божественно, Лейла.

Лейла улыбнулась и тихо ушла.

— Ты расскажешь мне, кто виновен? — попросил Джаред, усаживаясь рядом.

Мидир кивнул, повел

носом.

— Сейчас, как только доем. Хочешь?

— Меня уже накормили.

Мидир ел, Джаред принюхивался. Мидир пах как отец, цветами и хвоей. Если волновался — то зимой и снегом. Когда волновался Мидир, то пах как-то странно. Смолой, нагретой знойным солнцем?

— Мне назвали три имени, — наконец выдал Мидир.

— Как это тебе вот так взяли и все рассказали? — очнулся Джаред от слишком пристального разглядывания взрослого.

— Нельзя вот так взять и не рассказать, когда спрашиваю я, — ухмыльнулся Мидир.

— Значит, сюда ты прилетел в образе… птички? — прыснул Джаред, анализируя сказанное. — Которой слегка подпалили крылья?

— Между прочим, король темного мира Лорканн — грифон. Так что будь повежливее, говоря о птичках! — ответил явно уязвленный Мидир, бормотнул в сторону: — Я уже успел забыть, до чего язвительными могут быть подрастающие волчата.

— Мидир, царь благого мира — голубка! — продолжал смеяться Джаред, пытаясь скрыть нервную дрожь.

— К твоему сведению, — Мидир наставительно поднял палец, — сын моего брата магической крови, держать столь малую форму труднее всего. Как и слишком большую. Мышь там или виверну.

— Виверну? — мгновенно восхитился Джаред. — Настоящую живую виверну? Они такие красивые! В смысле, на картинках, — ответил он вздёрнутой брови Мидира.

— Самые мерзкие злобные твари, что я знаю, еще гаже драконов, только бескрылые и огнем не пышут, — Мидир явно заметил его интерес. — Я ведь мог бы показать тебе Нижний. Просто показать, какой он есть. В это время года единороги особенно доверчивы. Жаль только, феи как раз куклятся, а русалки ужасно злобны. Зато у троллей период гона… А еще ты понял бы, что значит быть волком. Значит, охранять свой мир, свою семью и свой дом. До конца.

Джаред засопел, слишком сказанное зловредным взрослым совпадало с его желаниями, произнес другое:

— А ведь они, эти люди, знают, что ты придешь. Они знают, кто ты.

Они видели тебя волком.

— Они убили того единственного, кто меня видел. Мой отец — твой дед — любил говорить: «Даже поражение всегда можно обратить в победу». Любой минус можно превратить в плюс. Надо только знать как.

— Но ведь ты не проиграл?

— Я позволил себя ранить.

— Что ты задумал?

— Они ждут волка. Они боятся волка. Так добавим им страху!..

Лейла вновь возникла в проеме наподобие пэри, без звука и запаха. Может, в ней тоже есть что-то магическое?

Взрослые переглянулись как-то странно, и Джаред ощутил себя лишним. Попрощавшись, заторопился к себе в совершенном расстройстве. Слишком о многом нужно было подумать. Он накричал на взрослого, постыдно разрыдался и выдал свой интерес к магическим штуковинам! Он почти злился на Мидира, который заставил его так за себя волноваться. «Ничего не случится, мне не причинят вред!» А на самом деле что вышло? Его едва не убили! Он мог лишиться последнего из своей семьи!