Однажды в Манчинге

Зима Ольга

— Молчу, я молчу, мой волк!..

Спустя пару часов Лейла отлучилась, а вернулась причесанная, освеженная и с обедом. Сдернутая с подноса салфетка обнажила запеченную дичь.

— Я помню твой аппетит, — улыбнулась женщина и выдернула затычку из бутылки. — Во всем.

Мидир не стал разочаровывать красавицу: мгновенно приободряясь, перекатился ближе к краю и уселся рядом.

— Как дети? Только не говори, что их тянет гулять! Я им погуляю!

— Тебе дай волю, так и запер бы обоих.

— С шалопаем-братом я так

и поступаю. Правда, помогает ненадолго.

Лейла осуждающе вздохнула, поглядывая, как Мидир легко разрывает зубами мясо и, не заметив поначалу этаких тонкостей, пережевывает вместе с костью.

Выплевывать осколки смысла не имело, поэтому волчий король пережевал всё тщательнее обычного и обильно запил. Выразительно приподнял брови:

— Да, я тоже заметил, что съел кость, не вижу в этом ничего удивительного. А вот мясо удивительно вкусное, — поосторожнее отделил следующую порцию, хрустеть толстыми костями не хотелось. — Так что там с детьми?

— Тикки попросила одежду понаряднее и теперь подгоняет ее под себя, принц… — Лейла бросила хитрый взгляд из-под ресниц. — Прости-прости, не буду! Твой племянник Джаред читает запоем.

— Ты нашла ему книгу? — поразился Мидир и вытянул ноги, усевшись почти как дома.

— «Сказания о дальних странах», — Лейла нарочито равнодушно пожала плечами, а потом добавила гордо: — Муж привез, специально для меня, — торопливо договорила, словно боясь сосредотачиваться мыслями на муже и его поступках, спеша сделать мир привычным: — Есть еще одна книжка с востока, и с картинками, да только мальчику рановато!

— Может, ему и «Сказания» рановаты, я их своими глазами не видел! Лейла, смотри, не испорти мне мальчика! — погрозил пальцем Мидир.

— Кто бы говорил! Ешь, мой прекрасный Майлгуир, — Лейла придвинула ближе тарелку. — Можешь съесть перепелку хоть с костями вместе, но не смей сомневаться во мне!

— Вот именно, Лейла, вот именно, я в тебе и не сомневаюсь! — однако должное перепелке Мидир все же отдал.

Насытившись, он решил уточнить, глядя поверх кубка:

— Кто из судей отказал тебе в расторжении брака, когда муж начал зарабатывать на твоем теле?

Интерес у волчьего короля был не праздный. Людские натуры у всех были разные, но особенно мерзкие попадались не так уж часто. Вероятнее всего, особо мерзкий судья за последние десять лет в Манчинге был один.

— О Майлгуир, я была слаба и глупа, — перестала улыбаться Лейла. — Я не хотела бы вспоминать… — она отвела глаза.

Да, Лейла действительно бы не хотела говорить о прошлом, да и мучить женщину у него не было никакого желания, но если Алистер отметился везде, его долг вырастал еще на пару пунктов. Собирать долги Мидир не любил, но умел очень хорошо. Почему бы не потребовать и за Лейлу?

— Не Алистер ли?

— Откуда ты знаешь? — ореховые глаза вскинулись и показались бездонными.

— Просто догадка, — ну не рассказывать

же ей, что на памяти Мидира, длящейся вот уже почти три тысячи лет, подобные люди служили средоточием неприятностей для всех окружающих.

— Когда я обращалась к нему с просьбой, вернее, — Лейла передернула плечами, — с мольбой о милости… Когда то, что началось как разовая жертва, превратилось в постыдное занятие… Я любила, а муж постоянно играл и постоянно проигрывал. Он продавал меня дорого! Мне некому было помочь, а Договор о браке был составлен весьма хитро… Да что там, я сама написала, что принадлежу ему душой и телом, кто знал, чем это обернется… Вот тогда он был простым судьей, — она помяла край рукава и опустила глаза.

— А теперь?

— Теперь он главный судья всего округа, — в дрогнувшем голосе Лейлы были одновременно бессилие, обреченность и негодование.

— «Защитник человечества», птицу Роака ему в брюхо, в богадушумать! — оскалился Мидир, но вспомнив, что он не ругается, сжал зубы и швырнул кубком в стену. На запрет швырять предметы он с племянником не договаривался.

— Что, Майлгуир, что? — встрепенулась Лейла, как вспугнутая птица.

— К нему обращался Джаред, когда вместо родительского дома нашел пепелище!

Джаред не особо распространялся, но и закрываться еще не научился. Насколько Мидир успел понять, Джаред запоминал события легко, вне зависимости от своего к ним отношения. Хорошая, хваткая память могла стать для племянника проклятьем, но привитая Мэрвином дисциплина ограждала Джареда от копошения в прошлом. И родной племянник Мидиру уже страшно нравился. Как старший мог опустить руки и не сражаться за сына, было непонятно. Впрочем, Мидир редко понимал старшего брата. В общем, прочитать события последних недель жизни племянника особого труда не составило.

— И он? — Лейла посмотрела с глубинным страхом, видимо, примеряя обращение с собой на только что потерявшего семью растерянного мальчика.

— Алистер сказал Джареду, что разбойников нынче много, всех не переловать. А казнить непонятно кого без вины он не будет. А потом попросил подождать в гостевом доме, где Джареда едва не убили.

Волчий король помрачнел, восстановив в памяти окровавленный висок, разодранную одежду и загнанное дыхание мальчика. Раз судья навел погоню на Джареда, значит, хорошо представлял, кому и зачем нужен полукровка.

— Алистер пользуется почетом и уважением. Он живет в Манчинге, не так далеко от нас, а судит важные дела за пределами города, — Лейла покачала головой удрученно. — Неудивительно, что мальчик к нему обратился за справедливостью. Бедный Джаред!

Мидир поразмыслил, насколько в черте города будут уместны волки, но решил, что такое событие вызовет слишком много паники. Опять же, возможно, понадобится поговорить. Если получится добиться аудиенции.

Волчий король мечтательно улыбнулся.