Одного поля ягоды
Шрифт:
— Ш-ш-ш! — Гермиона зашипела на него, оглядываясь в поисках библиотекарши. — Ты не можешь тут ругаться! Это библиотека!
— «Гонт» — это фамилия волшебников, — выплюнул Нотт сквозь сжатые зубы. — Истинное волшебное имя, из списка достойных семей.
— Может быть совпадением, — предложила Гермиона. — «Блэк» — это чистокровная фамилия, но её носит множество людей, и они маглы.
— Это не совпадение, — Нотт покачал головой. — Ты сказала, что «Марволо» — его среднее имя, и теперь, зная, с какой фамилией оно соотносится, это всё объясняет! В отцовском «Справочнике чистокровных волшебников» был один «Марволо Гонт» — умер в двадцать седьмом, но они
Гермиона моргнула:
— Что? Почему… Почему бы ему это делать? Змеи не разговаривают!
— Они умеют, и они разговаривают — просто не с каждым, — очень таинственно сказал Нотт, сузив глаза в подсчётах. — У меня есть теория… Распределяющая шляпа решила, что Риддл достоин Слизерина. Она что-то знала, не так ли? Она обязана была знать — он провёл несколько минут под ней в первый год, он почти стал шляподумом. Я всегда считал, что она размышляла, скинуть ли его в Хаффлпафф или ещё какой из низших факультетов — не в обиду, Грейнджер, — но теперь я думаю, что она, должно быть, что-то знала… И Риддл всё это время это скрывал, подл…
— Всё это время он был полукровкой, — сказала Гермиона, которая всегда пыталась вырвать факты из полубормотания Нотта. — Ты это имеешь в виду? Он не маглорождённый, если у его мамы волшебная фамилия. Она… Она должна была быть ведьмой!
Это была теория, которую они обсуждали с Томом много лет назад, когда узнали, что в них есть магия и что магия обычно передавалась в семье. Тогда Том не знал ни своего отца, ни мать, считая себя сиротой, и Гермиона решила, что есть шанс, что оба его родителя могли бы быть волшебниками. Том отверг идею, что его мать могла быть ведьмой: из ограниченной информации, которую ему дали приютские работники, он знал, что его мама пришла в приют Вула посреди зимы и родила его прямо там, в фойе, а затем умерла лишь через несколько минут, после того как дала ему имя.
Какая беременная волшебница сочтёт магловский сиротский приют идеальным местом, чтобы оставить там младенца? Почему она не пошла в больницу Святого Мунго? Если ведьме было слишком опасно аппарировать во время родов, оставалась каминная сеть, и множество мест в Лондоне были к ней подключены. К тому же больница работала на пожертвования от зажиточных семей, которым нравилось, что их имена были выгравированы на табличках у входа. Медицинское обслуживание было бесплатным для нуждающихся, а скорое деторождение считалось экстренной ситуацией.
Годами Том считал, что именно его отец был волшебником, мужчина был источником его уникальной способности, и лишь этим летом он встретил Риддлов из Северного Йоркшира вживую. Гермиона подозревала, что к текущему моменту Тома больше не волновало его происхождение — он счёл обе стороны своей родословной бесполезными, если не считать материальных преимуществ, которые они предлагали. (В настоящее время это ограничивалось расточительным променадом миссис Риддл за дорогими безделушками и одеждой.)
Будучи маглорождённой, она от всего сердца поддерживала такую смену мнения, и её даже не слишком заботило то, как бессердечно Том говорил о Риддлах, будто он просто ждал, пока они иссякнут от старости, чтобы он мог собрать своё наследство и потратить всё на редкие книги заклинаний. (Если
Мистеру Риддлу нравилось пить вино за обедом и ужином с бренди и сигарами после, а к каждой трапезе добавлять много мяса и сливочного масла. Гермиона была дочерью доктора и, несмотря на отсутствие медицинских квалификаций — или любой тренировки в магическом искусстве прорицаний, — она сочла безопасным предсказать, что он не переживёт восьмой десяток, и даже седьмой пройдёт с натяжкой. Она всё ещё испытывала лёгкое беспокойство, зная, что Том не отличался терпением, и он всегда был более жадным, чем стоило бы… Он же не попытается торопить события?
(Когда Том шутил о своём наследстве, действительно ли он шутил?)
Нотт скорчил гримасу:
— Она была чистокровной ведьмой. Выдающийся род, идеально несмешанная кровь и священная фамилия — всё это, пока она не побежала и не бросилась под магла.
— Несмешанная кровь, — сказала Гермиона ровным голосом. — Означает ли это, что она родилась в кровосмешении?
Нотт отмахнулся от оскорбления невнятным мановением руки:
— Все чистокровные вступают в брак между собой, если хотят оставаться чистыми, не задевай этим свою безродную магловскую чувствительность, — он поморщился. — Агх, я уверен, что это делает Риддла моим шестым кузеном или что-то в этом роде. Клянусь, был Корвинус Гонт, который женился на Ингеборге Роул в тысяча семьсот восьмидесятых, и Роул того поколения, который женился на Селандин Нотт.
— Ну, если считать связь через брак, это ставит между тобой и ним хотя бы одну степень родства через поколение, — заметила Гермиона.
— Ха-ха, Грейнджер, — проворчал Нотт. — Уморительно. Мне надо изучить это — это лучшая зацепка, которая у меня есть. Если предположить, что это не подстава, тогда эта информация слишком многообещающая, чтобы не обратить на неё внимания.
Он оттолкнулся от стола, сложил перья и чернила в пенал, очистил место от книг и пергамента и засунул всё в свой портфель. Должно быть, он был зачарован незримым расширением, потому что Гермиона услышала, как всё загрохотало внутри, когда Нотт захлопнул крышку и прочно её застегнул.
Нотт провёл дрожащей рукой по волосам, бормоча про себя.
— Эй! — сказала Гермиона, торопливо подбирая собственные книги и пергамент. — А что насчёт письма? Нам ещё надо сходить в совятню и отправить его!
— Ладно, — проворчал Нотт. Он резко поднял голову в сторону дверей библиотеки. — Тогда поторапливайся, у меня ещё есть дела.
По дороге в совятню Гермиона завалила Нотта вопросами о семье Гонтов, которые оказались небольшим и достаточно таинственным родом в официальном списке. Она никогда не читала «Справочник чистокровных волшебников», ведь знала его магловский эквивалент, который был не более чем регулярно обновляемым списком британских пэров. Её не впечатляло явное самовозвышение, которое лежало в основе всего существования этих книг, и если её отсутствие энтузиазма по отношению к концепции «Справочника» было очевидно в её тоне, она не удосужилась поправить себя, даже чтобы пощадить Нотта и чувства его отца.