Одного поля ягоды
Шрифт:
====== Глава 32. Вымысел и сказка ======
1944
Гермиона оставалась с Томом, пока не пришёл целитель с носилками, чтобы забрать его на лечение.
Осмотревшись вокруг приёмной, она заметила, что никто не убрал гирлянды и зачарованные сосульки после Рождества, которое прошло несколько дней назад. Декорации свисали со стен и позолоченных рам зачарованных портретов: их жители, одетые в зелёные мантии целителей и подходящие по цвету ночные колпаки, похрапывали в мирной дрёме. В это время ночи — или, технически, утра, потому что уже было за полночь, — приёмная была пустой, и журналы на кофейном
Она подошла к стойке, ожидая, чтобы её заметили, но прошло несколько минут, а дежурный волшебник ни разу не поднял глаз от кроссворда.
— Девять по вертикали, «Быстрая остановка, прерванная потерянным маршрутом», там не эхваз{?}[?]. Это райдо{?}[?], — задиристо сказала Гермиона, которая ждала у стойки почти десять минут. — Эхваз означает «движение», «ход», но его альтернативная форма имеет вторичное значение спиритического путешествия — не прерванного. Райдо, в свою очередь, символизирует физическое движение. Если Вы не заметили, в горизонталях все слова абстрактные — просто посмотрите на подсказку в десять по горизонтали: «Внутренний глаз и внутреннее ухо на одной оси».
Дежурный отложил своё перо и раздражённо посмотрел на Гермиону:
— Простите, Вам что-то нужно?
— Да, вообще-то нужно, — сказала Гермиона. — У Вас есть какая-то информация о моём друге? Его забрали четверть часа назад.
С глубоким вздохом дежурный поднялся со своего места и потащился к «голубиным» ячейкам{?}[Популярный метод внутреннего обмена сообщений в Великобритании и США — pigeon-hole messaging. Нечто вроде шкафа с большим количеством маленьких ячеек, в которых оставляют различные заметки и документы. Назван так, потому что внешне напоминает устройство голубятни. ] в своём кабинете. Он порылся и вернулся со свитком пергамента.
— Его определили как «Тип А: Авария с Артефактом». Надо заполнить вот эти формы, перед тем как мы сможем дать больше информации. Если один из вопросов будет заполнен неправильно, Вам придётся заново заполнять всю форму.
Гермиона взяла свиток и отнесла его в приёмную, укладывая листы пергамента на коленях. Ноги Нотта, обутые в домашние тапочки с подкладкой из стриженой овчины, были заброшены на один из свободных стульев, его плащ был обёрнут вокруг тела, как одеяло.
— «Совиный адрес для медицинских сообщений», — прочитала Гермиона. — «Для несовершеннолетних, имя или адрес родителя или опекуна». Ну, полагаю, удобно, что сегодня у Тома день рождения. Его семья подумает, что квитанция из Святого Мунго должна быть какой-то абсурдной шуткой.
— «Удобно», — скептически сказал Нотт. — Ты же не думаешь, что Риддл залил себя кровью в первый час своего совершеннолетия… случайно?
— Нет, — сказала Гермиона, морща нос. — Не случайно. Я знаю, что он сделал какую-то глупость в ту же минуту, как мог: сварил зелье в спальне или экспериментировал с чем-то, прочитанным в книге. Самое важное сейчас — убедиться, что ему станет лучше. Потом он сможет выучить свой урок.
Нотт скривил губу:
— Ты такая всепрощающая.
— Это называется «дружба», — ответила Гермиона. — Сам виноват, что не знаешь, что это значит.
«В
Тому не нравился Нотт, и никто из их учебной группы не знал, что она близко общается с ним. У него обязательно возникнут про это вопросы — так же, как у Гермионы было множество вопросов о внеклассных приключениях Тома. Он сказал, что у него сломан таз, но при переноске его в волшебную больницу она заметила круглое кровавое пятно на его бедре, из которого сочилась кровь, когда фланель его пижамных штанов не смогла впитать ни капли больше. Его кровь испачкала её ночную рубашку и простыни, его палочка была в корках, оставляя сухие хлопья в кармане её пальто.
Она знала достаточно о первой помощи, чтобы опознать травму от удара тупым предметом, что могло сломать таз пожилому мужчине или женщине после падения с лестницы или в ванну, но не произвело бы столько крови. Разрыв кожи мог бы, однако это редкость по сравнению с более реалистичным последствием в виде сильного синяка, отёка и сниженной плотности кости вокруг повреждённого участка. Если бы она не знала ничего лучшего, она могла бы предположить по размеру и форме ранения Тома — круглая точка входа, струйки густой крови — результат выстрела.
Но это же не могло быть им? Если бы Том каким-то образом обзавёлся огнестрельным оружием, экспериментировал бы с ним, она бы услышала его в его комнате, она была прямо через коридор от неё. И где бы он вообще нашёл пистолет, если бы ему хотелось? По какой-то причине Гермиона не могла представить Тома, использующего никакое другое орудие, кроме палочки.
Нотт фыркнул и натянул капюшон плаща на голову:
— Разбуди меня, если что-то произойдёт. Или если Риддл отбросит кони.
Закончив заполнять последний вопрос, Гермиона отнесла стопку форм обратно на стойку регистрации и была вознаграждена кусочком пергамента, на котором значилось время прибытия Тома («пациент 48529»), номер палаты, присвоенный номер и его статус лечения, который был «в процессе».
— Что значит «в прогрессе»? — спросила Гермиона, переворачивая бумагу на другую сторону, которая оказалась пустой. — Я могу его увидеть?
— Это значит «ждите готового», — проворчал дежурный. — А теперь отстаньте от меня, я занят!
Она вернулась в приёмную, где Нотт уснул под своим плащом, и стала тревожно ходить кругами. Несколько будущих пациентов, включая одну беременную ведьму в объёмной мантии, прибывали в приёмную и быстро разбирались с дежурным. Целый час, затем два она грызла ногти и ждала, резко поворачивая голову в сторону двери, когда слышала, что она открывается.
В четыре утра Тома вывезли в приёмную на кресле-каталке, его кожа была нездорового белого цвета, а волосы повисли и свалялись от высохшего пота. Но в остальном он выглядел как обычно, и сердце Гермионы защемило от облегчения. Кровь смыли с его лица, его порванную и испачканную пижаму заменили хлопковой больничной мантией, закреплённой у горла и запястий продолговатыми деревянными пуговицами. Целительница в зелёной мантии толкала каталку, которая должна была быть зачарована, потому что она это делала одной рукой — вторая была занята маленькой деревянной шкатулкой, украшенной печатью Св. Мунго, её содержимое звенело от её шагов.