Одного поля ягоды
Шрифт:
— Том! — вскрикнула Гермиона, подпрыгивая с места и бросившись к нему.
— Гермиона, — ответил Том, его глаза загорелись на лице, расфокусированный взгляд заострился в узнавании.
— Миссис Риддл? — целительница обратилась к Гермионе.
— Простите? — поперхнулась Гермиона. — Эм, вы со мной разговариваете?
Целительница нетерпеливо кивнула.
— Н-но Том и я не женаты! — заикалась она.
— Разве в формах не сказано, что у вас общий домашний совиный адрес? — спросила целительница.
— Да, — сказала Гермиона, — но это временно, мы не…
Целительница
— Значит, это не моё дело, чем вы, молодёжь, занимаетесь, но, раз Вы записали себя его медицинским контактом, Вы убедитесь, что он принимает зелья. Два раза в день три дня, потом раз в день семь дней, и он должен соблюдать постельный режим и избегать изнурительной активности на это время — никакого квиддича!
В обезболивающих зельях есть восстановитель костей — нам пришлось использовать немного его собственного материала, чтобы залатать трещины, — и внутри свиток с инструкциями и указаниями по применению. Если синяки и мышечная боль после этого не пройдут, принесите свиток обратно, и мы выпишем Вам ещё.
Речь закончилась, и целительница покинула комнату.
Гермиона прижала шкатулку с зельями к груди и посмотрела на Тома:
— Ты в порядке? Как ты? Болит?
— Я хорошо, — сказал Том. — Они дали мне зелья, сваренные с… М-м-м… Корнем валерианы, думаю. Дешёвый заменитель масла красной мирры, чтобы снять отёк, но его побочные эффекты… Неприятны.
— Усыпляющий эффект? — спросила Гермиона. — Молотая валериана используется для снятия боли, она расслабляет нервы и является основным ингредиентом успокаивающих настоек. Но расслабляющий эффект может вызвать сонливость у некоторых людей. О… Ну, по крайней мере, больше не болит, полагаю.
Том отлично понимал, как магические растения и части животных взаимодействовали друг с другом. Она, в свою очередь, всегда добуквенно следовала инструкциям учебника. Том был не таким точным, но более интуитивным, экспериментируя с зельями на уроке, к её ужасу (что, если он испортит их отвар и они получат ноль баллов за занятие?!) и восторженной похвале Слагхорна. Но у неё была лучшая память: когда дело касалось энциклопедических списков, она, в отличие от Тома, до сих пор могла зачитать материал первого и второго курсов.
— Нет, — скривился Том. — Но сейчас я хочу домой — как ты вообще меня сюда доставила?
— Это долгая история, — сказала Гермиона, настороженно глядя на бедро Тома. — Которую лучше оставить на другой раз, — она обернулась через плечо на Нотта. — Можешь теперь призвать Эмити!
Зевнув и потянувшись руками над головой со звуком выскакивающих суставов, Нотт поднялся со стула и прошёлся к ним:
— Вы закончили? Ничего не будешь покупать в сувенирной лавке?
— Нет, — сказала Гермиона, — нам надо вернуться до того, как кто-то заметит наше отсутствие. И мне бы хотелось поспать несколько часов перед тем, как бабушка Тома заставит нас фотографироваться для семейного фотоальбома.
— Ладно, — сказал Нотт. — Эмити!
Маленькое существо появилось сбоку от Нотта с двумя слишком большими варежками для духовки.
— Что это? — сказал Том, уставившись
— Я его позвала, — спешно говорила Гермиона, — потому что я не знала, кто ещё смог бы аппарировать нас сюда в срочном порядке.
Том сдвинул брови:
— Но почему он согласился?
— Почему нет? — вставил Нотт, в голосе которого звучала обида.
— Потому что тебе не нравимся мы или наш непозволительный статус крови, — открыто сказал Том. — И никому не нравишься ты.
— Если ты забыл, Риддл, — сказал Нотт, — наш факультет был основан волшебником, чьи личные убеждения не нравились другим основателям. Но это не помешало им поддерживать профессиональные отношения.
— Пока они не вышвырнули его, потому что он слишком далеко зашёл в своих учениях, — заметила Гермиона.
— Они достаточно уважали его, чтобы сохранить основанный им факультет до настоящих дней, — самодовольно сказал Нотт.
— Другие основатели держались за Слизерина, потому что он был полезен — искусный ремесленник и чародей. Но когда он закончил строить свою часть замка, он больше им был не нужен, — сказал Том, повернувшись к Гермионе. — Давай без урока истории, что ты пообещала ему, Гермиона? Нотт никогда бы не согласился помочь бесплатно.
— Что, я не мог вызваться по доброте душевной? — спросил Нотт, складывая руки.
— Нет, — одновременно сказали Том с Гермионой.
— Ну да, ладно, — сознался Нотт. — Поскольку я вмешался в смертельные обстоятельства, по формальным и магическим законам ты обязан мне долг жизни.
— Очень хорошо, — спокойным голосом сказал Том. — Гермиона, передай мне мою палочку…
— Нет! — вскрикнула Гермиона, засовывая руку в карман, чтобы Том не смог призвать свою палочку обратно.
Том обиженно посмотрел на неё:
— Самый быстрый способ разобраться с долгом жизни — это поставить Нотта в так называемые «смертельные обстоятельства». И чем быстрее мы с этим закончим, тем быстрее мы можем вернуться домой.
— Если пытаться создать их специально, ничего не выйдет, — сказал Нотт, неловко потянув воротник мантии. — Такая магия основана на намерении, которое невозможно заставить или подделать, сколько бы сил ты ни вложил в него. Таким же образом даже самый великий волшебник не может выбрать себе форму анимага. Но это неважно — я откажусь от долга при одном условии, — его рука нырнула под плащ в поисках собственной палочки. — Которое обнулит все долги и сделает их недействительными.
— И что это? — нетерпеливо сказал Том.
— Помоги мне найти Тайную комнату, — сказал Нотт, — и я буду считать долг оплаченным. Нет необходимости разрабатывать сложный план, чтобы отменить его.
— Но Тайная комната — миф, — сказала Гермиона. — В «Истории Хогвартса» говорится, что Комната — это легенда, история, передаваемая учениками трёх других основателей, которые хотели усилить репутацию Салазара Слизерина как шовиниста крови.
— Да, — сказал Том. — Тогда это бессмысленно? Как искать зуб белого феникса. Ты просто тянешь время. Гермиона — мою палочку, пожалуйста.