Одного поля ягоды
Шрифт:
— Копируя могущество Матери-Природы, — сказал Нотт. — Хм-м. В некотором роде вы с Риддлом идентичны в своём высокомерии.
— Я не настолько высокомерна, — ощетинилась Гермиона. — Я, в отличие от Тома, знаю, что есть вероятность того, что это может не сработать. В этом случае нам придётся придумать что-то ещё, или мы будем вынуждены ждать действий Министерства, сколько бы это ни заняло.
— Насколько большая вероятность?
— Ну… Не такая уж большая…
— Ясно, — сказал Нотт с самодовольным видом. — Когда меня позже спросят, я уж точно расскажу, что это всё твоя идея.
Гермиона не считала
А когда она была маленькой девочкой, у неё была книга под названием «О тектоническом образовании Британских островов», в которой объяснялись процессы изнашивания геологических масс. Волшебники, рождённые в мире магии, считали природные силы некоторыми полубожественными мудрёными воплощениями, чем-то в духе сказочной фигуры «Смерти». Для кого-то вроде Гермионы, кто мог бы попросту родиться в современной библиотеке, Природа была рядом широкомасштабных стихийных сил, которые можно воспроизвести… Если у кого-то есть возможность использовать стихии по своему усмотрению.
По другую сторону поезда, подальше от глаз авроров, была подготовлена яма. Горстка гриффиндорцев убежала устанавливать контрабандные фейерверки, стоило предоставить им преимущество хорошего отвлекающего манёвра, что облегчило тяжёлую задачу по борьбе с худшими из нарушителей порядка. После того, как мутная от ила вода достигла почти края ямы, в её центр сбросили валун, словно монетку в колодец желаний. Ученики толкались в поисках места вокруг ямы, прижимаясь плечом к плечу, а младшим приказали отправиться наблюдать в вагоны с закрытыми ради безопасности окнами.
— Направляйте палочки на воду, а не друг на друга! — учила Гермиона. — Это не дуэль, и вы не должны вставать в стойку перед противником. Это и не соревнование межфакультетской борьбы. Это совместная работа всех нас, ведьм и волшебников Хогвартса, направленная на защиту друг друга!
— Неплохая речь, — прошептал Том. — Очень похожа на черновики твоего заключительного слова старосты школы.
— Может, я и позаимствовала несколько строк тут и там, — сказала Гермиона. — Но это не жульничество, я же их сама написала.
Вместе они призвали одно заклинание: Гласиус.
За неделю тренировок с Дамблдором и мальчиками из Слизерина они вместе призывали заклинания, целый рой Жалящих и Разоружающих заклятий, что магловские учебники называют «обстрел продольным огнём» — подобный подвиг Том повторил и самостоятельно, создавая залп дублированных гранул грязи. Но хоть они и колдовали согласованно, семь волшебных палочек стреляли семью раздельными всполохами красных зачарованных искр, и ни одно из заклятий не усиливало изначальную мощь в семь раз. Даже когда они вместе призывали Щитовые заклинания, результатом был двух- или трёхслойный щит, а не заклинание, чья граница расширялась от обычного полукупола до полный.
Однако,
Некоторые ученики кашляли от ноющего мороза, который проникал сквозь летние мантии и вгонял сосульки в хрупкие мешочки лёгких. От холода было больно, а потому Том, произносивший своё заклинание с решительной уверенностью магического вундеркинда, положил левую руку на спину Гермионы поверх её мантии и послал невербальное согревающее заклинание, хотя и придерживался основного, призванного имитировать естественный цикл замерзания скандинавской зимы.
Гермиона попросила остановиться, стоило воде в яме замёрзнуть до состояния цельного блока. Затем те ученики, кто чувствовал себя слишком усталым, уступили место своим более отдохнувшим товарищам, и началась следующая фаза заклинания: огонь расплавлял лёд, чтобы заставить расшириться крошечные бороздки в структуре камня. Это заклинание не было направлено напрямую на камень, но пользовалось фундаментальной термодинамикой на его окружение: это естественный процесс, которым ледники разрывают горы Норвегии и создают долины, а также миллионы фьордов, даровавших стране репутацию её живописности.
Созданное ими общее пламя было раскалённым добела, и когда оно коснулось замёрзшей ямы, она зашипела и затрещала, как разрывающиеся над их головами фейерверки, создавая гейзер пара, достигающий неба. Стена жара обрушилась на них с силой физического удара, и круг учеников беспорядочной массой отбросило назад: щёки порозовели от жара, сравнимого с сауной, с бровей капала смесь конденсированного пара и пота. Пожухлая трава на краю ямы обугливалась и тлела, а сама яма высыхала, оставляя якорный камень в трясине засыхающей грязи.
— Ещё раз! — приказала Гермиона, и они снова заполнили яму водой и заморозили её до твёрдого состояния.
Четвёртый цикл замораживания и оттаивания окончательно загонял треть участников, и Гермиона огляделась по сторонам, подсчитывая, кого среди излишне усердных учеников, присоединившихся в самом начале, можно уговорить влить свою магию в очередной раунд. На пятом цикле к ним подключились гриффиндорцы, вернувшиеся после того, как отвлекли авроров своей коллекцией контрабандных фейерверков, и Гермиона заметила, что каждый раз процесс занимает чуть больше времени, чем предыдущий. На шестом цикле добровольцев стало вдвое меньше, чем в начале. Она с удовлетворением отметила, что ни один из слизеринцев из клуба по домашней работе не поддался изнеможению: похоже, бескомпромиссное отношение Тома к их магическому образованию придало им бoльшую выносливость, чем всем учащимся Хогвартса.