Одного поля ягоды

babylonsheep

Том Риддл был нечестен в учёбе, мошенником или помощником, или как он там себя называл, но самое главное — он никогда её не обзывал.

«Сделал бы он то же самое для меня? — размышляла Гермиона. — Защитил бы он меня от его соседей по спальне?»

У неё были подозрения, какие семьи имела в виду Шиван, те, у кого старинные фамилии и тяжеловесные хранилища. «Священные двадцать восемь», генеалогический справочник, похожий на книгу пэров{?}[«Пэрство и баронетизм» авторства Джона Бёрка (генеалогического эксперта) — справочник по всем дворянским фамилиям Великобритании, издаваемый с 1826г и по наши дни], которую начали издавать более чем за сто лет до появления волшебного эквивалента. Гермиона скептически относилась к обеим. Она покупала и сохраняла газету каждый раз, когда там

печатали комментарии Т. М. Риддла о своих академических успехах в разделе заметок о школах. Она могла лишь представить, что делали состоятельные семьи, когда видели свою фамилию напечатанной в роскошной книге, и как беспринципный издатель может увидеть выгоду в потакании их неуместному тщеславию.

«Я не знаю, что бы он сделал, чтобы изменить эту ситуацию. Я знаю, что он не считает их своими друзьями: каждый раз, когда я слышу, как он использует слово “друг”, оно звучит с презрением. Традиционные ожидания от дружбы — или те, что я считаю, она должна выражать — не совсем относятся к нему.

Я знаю, что у него есть свои стандарты, — подытожила Гермиона. — Они не совпадают с моими, но мы знаем друг друга достаточно долго, чтобы он прекрасно понимал, какие вещи я считаю приемлемыми или нет».

Ей было легче фокусироваться на менее сложных, более конкретных вещах. У неё были свои проблемы, те, которые она могла понять и найти пути разрешения, потому что для них существовало решение. В отличие от этих странных, запутанных отношений, этой однобокой дружбы — она не могла придумать лучшего определения, — которая была у неё с Томом.

«Дорогая мама,

Ты раньше писала о состоянии Лондона, и войне, и о том, что мы будем делать, когда закончится семестр. Это не выходило из моей головы с начала года, и с тех пор я выяснила, что школа непреклонна в отношении продления пансиона на время школьных каникул. Вместо того чтобы поехать с членами общества Св. Иоанна в Нортгемптоншир на июль и август, я нашла нам способ остаться в безопасности в Лондоне. И это также будет означать, что тебе больше не придётся пользоваться общественными бомбоубежищами: я знаю, вам с папой не нравится, что они такие переполненные и шумные, особенно когда кто-то начинает паниковать из-за еды или воды. Всё, что нам нужно сделать, — очистить подвал и пустить туда волшебника для наложения защиты.

Я копила весь год, и я знаю, что это выйдет дороже, чем я рассчитывала, но я нашла мастера оберегов, который сможет выполнить эту работу без ведома Министерства магии. Его зовут мистер Сигизмунд Пацек, и я приложу его квалификации к этому письму. Мне сказали, что его альма-матер, Дурмстранг, — это Хогвартс Скандинавии и Славянских государств, а институт, присвоивший ему степень Мастера, специализируется на магической архитектуре и строительстве. Он берёт за свои услуги 30 фунтов в день, я знаю, что это довольно много, но он заверяет, что его обереги продержатся до десяти лет с минимальным обслуживанием. Также он может делать другие вещи, помимо оберегов: он сказал, что умеет накладывать заклинание Незримого расширения, которое, согласно “Практическому подходу к продвинутым заклинаниям”, расширяет измерения…»

Весенние дни становились теплее, а моменты украденного солнечного света — всё менее прерывистыми. Каждое утро, когда Гермиона выглядывала из окна своей спальни, она видела, что озеро меняет цвет по мере того, как тает толстая корка его ледяной поверхности, темнея с яркого ледникового белого в серый и, наконец, в глубокий и бездонный чёрный.

Гермиона проводила больше выходных часов, прогуливаясь по окрестностям с Томом, и каждый раз, когда они слышали звон часовой башни, они останавливались, чтобы послушать. Точнее, она останавливалась, а он нетерпеливо притопывал ногой, ожидая, пока она его догонит — он ходил быстрее, и его ноги были длиннее, и он хотел вернуться внутрь как можно скорее. Но она замечала его засунутые в карманы брюк руки и видела подпрыгивание его гортани, как он сглатывал и смотрел в сторону, чтобы изучить каменную кладку на пешеходной дорожке или поросшие зеленью холмы вдалеке. Это выдавало его внутреннее беспокойство и доказывало,

что он не так уж безучастен, как ему хотелось казаться: это доказывало, что не только она пострадала от ползучего чувства опасений.

Она считала оставшиеся в семестре дни, но, в отличие от своих соседок по комнате и, в отличие от Гермионы прошлого года, она не тревожилась о том, сколько времени осталось до прихода итоговых экзаменов.

Ну, это было не совсем правдой.

Она всё ещё переживала о том, чтобы получить «превосходно» по всем предметам, чтобы правильно выбрать факультативы на третий год и чтобы её магическое образование давало ей наибольший результат: она чётко осознавала, что выбрала Хогвартс в счёт магловского университета и возможности стать доктором Грейнджер. Школьные оценки, и рейтинги учеников, и размеренная жизнь в стенах Хогвартса, как бы она ни была благодарна возможности отвлечься, меркли по сравнению с опасностью, лежащей снаружи.

Жиль тоже получал больше, чем положено, упражнений на свежем воздухе.

Почти через день он летал в Лондон и обратно, принося письма из дома и копии «Таймс»{?}[The Times — ежедневная газета Великобритании, одна из самых известных газет] и «Evening Standard». Бoльшую часть весенних месяцев было спокойно, и британцы, как писала мама Гермионы, постепенно привыкали к покупкам по талонам из продовольственных книжек и к более скромной жизни. На волшебном рынке, в свою очередь, в продаже было всё так же много говядины и шоколада, как и прошлым летом, поэтому маме с папой не нужно было сильно менять свой образ жизни. Они знали, что было предпочтительно, чтобы они делали хоть какой-то вклад во имя национальной солидарности, поэтому вместо того, чтобы каждый вечер подавать на ужин кусок мяса, они ели его пять раз в неделю. Среднестатистический британец, у которого не было доступа к волшебному рынку (или к нечистому на руку мяснику), мог себе позволить есть мясо только два раза в неделю.

«Моя дражайшая Гермиона,

Мистер Пацек приходил сегодня днём, чтобы сделать замеры нашего подвала. Мы сочли его очень профессиональным, вежливым, любезным гостем и во всех отношениях прекрасным молодым человеком. Сначала мы и не подозревали, что он волшебник — он появился на нашем пороге в гарусе{?}[Один из видов грубой шерстяной пряжи], с портфелем в руке, и ничто его не выдавало. Я думала, что легко могу отличить волшебников: их шляпы обычно не подходят ко времени или сезону, их пуговицы пришиты обратной стороной, и они носят тапочки вместо подходящей обуви.

Он остался на чай и поделился с нами довольно захватывающими новостями: он покинул Континент, потому что там появился какой-то смутьян, который захватил несколько министерств, и мистер Пацек решительно не согласен с его политикой. Оказывается, этот новый Великий министр активно набирает учеников, настоящих и бывших, из Дурмстранга — что, как выяснилось, волшебная альма-матер и для него, и для мистера Пацека. Мистер Пацек заметил, что у него было слишком мало предложений помимо работы с этим мистером Гриндевальдом, венгерским гражданином немецкого происхождения, и поэтому решил искать свою судьбу за границей. Ему повезло, по его словам, ведь только на прошлой неделе на Норвежскую магическую ассамблею было совершено нападение, а Дурмстранг, скорее всего, скоро окажется в осаде, так что все, кто не эмигрировал или не капитулировал, могут быть арестованы.

Гермиона, похоже, что магический мир столкнулся со своими собственными проблемами…»

Она показала Тому письмо, когда они готовились к своему последнему экзамену школьного семестра. В это время года библиотека была многолюдна, поэтому они договорились вставать пораньше и занимать места к самому её открытию в восемь утра. К позднему утру было бы невозможно найти свободный стол, и, если какие-то места освобождались, то старшеклассникам хватило бы влияния, чтобы занять их первыми. Помогало то, что они могли хранить кексы в зачарованной заклятием стазиса коробке Тома. Им нельзя было есть в библиотеке, но, если они сидели в уголке в самом дальнем конце, никто их не видел. К тому же кексы были такими вкусными, когда хранились горячими, и было совсем несложно найти заклинание для уборки крошек.