Одного поля ягоды

babylonsheep

— Ты никогда не устроишься на магловскую работу банковским служащим или управляющим землёй. Я не могу придумать ничего обходящего систему, если только после Хогвартса ты планируешь вообще не браться за работу. Продолжение образования: формальная стажировка или самостоятельное обучение Мастерству? — если кто и мог самостоятельно овладеть магической дисциплиной, так это Том. — Всё, что тебе нужно будет сделать, — создать оригинальное изобретение в нужной области и получить оценку на него у признанного Мастера.

Оригинальные изобретения иногда требовали опасных экспериментов:

именно поэтому Мастера искали учеников, особенно самых плодотворных, участвовавших в создании знаменитых изобретений. Современная гоночная метла, Надзор, омнинокли, Омут памяти. Но она надеялась — надеялась, — что к выпуску из Хогвартса Том научится быть более ответственным.

— Неважно, что я буду делать, если я смогу заработать себе на проживание, — сказал Том, беззаботно пожав плечами.

— Ты просто ещё не решил, что?

— А ты уже решила, что собираешься делать? — Том вернул ей её вопрос, не отвечая на свой.

— До того как я узнала о магии, я хотела учиться медицине, — сказала Гермиона, делая пару шагов ближе к парапету. Вдали внизу были камни и ледяная корка озера. — У моего отца всё ещё остались старые связи с военных дней в Королевском медицинском корпусе. Я бы не хотела быть обязанной кумовству, но ведь это не совсем кумовство, правда? Это лишь помогло бы мне зайти внутрь и дало бы мне равное положение, которое я бы получила по собственным заслугам, если бы родилась мальчиком, а не девочкой. Я думала, что это позволит мне принести наибольшую пользу — доказать, на что способны молодые девушки, помочь следующему поколению карьеристок, как это делали медсёстры отряда добровольной помощи во время Великой войны до моего рождения.

Она подняла свои замёрзшие пальцы к губам и подышала на них. В одной книге она прочитала о заклинании, которое создавало переносной бестопливный огонь. Оно было бы очень полезно сейчас, если бы она выучила, как его накладывать.

— Но после того, как я узнала, что я ведьма, я также поняла, что никто здесь не интересуется женским суфражизмом или продвижением прав женщин на работу, — продолжила Гермиона. Это была одна из первых вещей, которые она спросила про волшебный мир, и это было решающим фактором в принятии магического общества. Ей нравилась эта часть в гражданстве двух наций, но были и вещи, которые ей импонировали меньше. — Однако это не значит, что волшебный мир идеален: там тоже есть неравенства — просто не такие, как в магловском мире. Поэтому я решила, что попытки совершить изменения для совершенствования Волшебной Британии будут более эффективны в качестве бюрократа Министерства, а не целителя из Святого Мунго.

Том облокотился на колонну, и Гермиона увидела, как затряслись его плечи. Через короткое мгновение она поняла, что он беззвучно смеялся.

— Не могу сказать, — выплюнул Том, вытирая глаза, — что эти выродки без подбородков будут очень довольны перспективой Министра магии быть маглорождённым — а маглорождённых министров никогда не было, — и уж тем более такого, кто будет учить их принципам общественных приличий.

— Я ничего не говорила о том, чтобы стать Министром магии!

— Зачем тогда вообще утруждать себя работой

в Министерстве?

— Чтобы реструктуризировать нечестные порядки? — жёстко ответила Гермиона. — Работа в Отделе магического транспорта впоследствии поможет мне подключить к каминной сети дома зарегистрированных опекунов-маглов вроде моих родителей. И больше им не придётся ехать тридцать миль до Косого переулка. И это мы ещё живём в районе Большого Лондона: каждый маглорождённый, живущий за пределами прилегающих к Лондону графств, застрял в гораздо более печальном положении, чем мы.

— Да, — сказал Том с горящим взглядом, — но ты можешь сделать всё это и даже больше, будучи Министром.

— Но разве «выродки без подбородков», как ты их зовёшь, вообще позволят мне стать Министром?

— Восхитительная штука о кровосмешении, — сказал Том тихим голосом, отталкиваясь от колонны и приближаясь на шаг к Гермионе, — что оно не только оставляет их без подбородков, но и без хребтов тоже.

Белый шлейф его дыхания долетал до её лица, гонимый порывом ледяного воздуха. Несколько взъерошенных ветром кудряшек упали на его брови, отбрасывая тени на его тёмные глаза. Его уголки губ изогнулись с выражением веселья, которое было вряд ли чем-то, кроме насмешки.

«Кожа белая, как снег, губы алые, как кровь,{?}[сказка братьев Гримм «Белоснежка»] — вспоминала Гермиона. — Но он ничуть не похож на принцессу».

— Не знаю, что это должно означать, — сказала Гермиона, нервно теребя одежду.

— Это значит, Гермиона, — сказал Том, наполовину прикрыв глаза, — что если ты когда-либо будешь баллотироваться в министры, я отдам за тебя свой голос.

Лишь когда Гермиона вернулась в свою спальню, она поняла, что Том так и не дал ей внятного ответа, что он собирается делать в отношении его планов после Хогвартса.

Она сбросила свои ботинки и со стоном упала лицом в кровать. Если кто-то и был идеально подходящим для политической карьеры, это был Том Риддл. Он мог воспроизводить идеальную манеру поведения политика: при желании он мог общаться с правильным количеством уверенности и искренности, чтобы желчные старики пересмотрели свои взгляды, хотя их убеждения были окаменевшими с начала века. Он обладал особой манерой убеждения, которая через полтора десятилетия позволит ему соперничать с опытным парламентарием. Единственным недостатком Тома было бы отсутствие искренней озабоченности социальным прогрессом — но это и было квинтэссенцией политика. Если смотреть на вещи реалистично, сколько политиков действительно заботились о пересмотре прав для обездоленных и угнетённых?

Было ли вообще важно, что они не придавали этому значения и не понимали этого, покуда они поддерживали идеалы общественного прогресса? Многие знаменитые либеральные политики были выпускниками институтов «старичков», происходили от пэров королевства или владели собственными титулами и никогда не жили жизнь работающей матери, но это же останавливало их от желания улучшить универсальные условия труда…

— Гермиона?

Голос прервал поток мысли Гермионы.

Гермиона подняла лицо от подушки: