Одного поля ягоды
Шрифт:
Нянечкой, что узнал Том, была коза.
Запах нянечки был кислым и травянистым, от неё воняло естественным запахом загнанного зверя, который жил и питался в нескольких шагах от места, где испражнялся. Другими словами, это было отвратительно. Для мальчика, родившегося и выросшего в городе, которого научили важности гигиены и санитарии для долгой и здоровой жизни, животное было антитезой всего, что он ценил.
(Он не отказывался от молока, когда ему его предлагали, если ему не нужно было добывать его самому из тела животного собственными руками.)
Он узнал этот запах, отважившись посетить Хогсмид той весной, когда
Таверна и постоялый двор, которые профессор Дамблдор предоставил ему в качестве безопасного убежища от магловской войны, были не тем, что он ожидал. Когда Том услышал предложение, он представил чистые и светлые «Три метлы», очень популярный гостевой дом, управляемый дружелюбной владелицей, которая могла сделать хаггис{?}[национальное шотландское блюдо из бараньих потрохов] вкусным и всегда наливала сливочное пиво с самым кремовым, толстым слоем пены, трясущейся у края стакана, не проливаясь ни на каплю.
«Три метлы» были простоватыми, но его сокурсников из Слизерина не смущали ни обстановка, ни клиентура. Тому рассказывали, что у них дома представление о качественном обслуживании прислугой заключалось в том, чтобы предложить меню из пяти-семи изысканных блюд, или четырнадцати, если речь идёт о развлекательных вечерах, когда еда подаётся маленькими порциями, потому что их дорогие мамы сделали заказ у портних и хотят влезть в платья, когда они прибудут. Треска с жареной картошкой для них были лакомством — и для Тома тоже, потому что в магловском мире он никогда не ел еду на вынос из кафе, а питание в Хогвартсе следовало сбалансированному формату мяса с двумя овощами{?}[Старая британская традиция, долгое время считавшаяся эталоном сбалансированного питания. Основное блюдо на ужин предполагало один кусок чего-то мясного с двумя овощными гарнирами.].
Другая таверна в Хогсмиде, как и большинство лавок в деревне, могла бы быть названа «простоватой» лишь с натяжкой. Если она и была простоватой, то простоватой в худшем её проявлении.
Она пахла козами.
«Кабанья голова» была несколько отдалённой от главной улицы Хогсмида. Она была три этажа в высоту, но это не давало представления о размере комнат, зная, как искусно волшебники накладывали заклинание Незримого расширения. Она была построена из тёмного камня, но Том не мог сказать, были ли камни добыты такими или окрасились многовековой впитавшейся грязью. Крыша была соломенной, что зимой, будучи покрытой снегом, выглядело бы как на открытке, но в середине весны он видел, где от влаги и постоянных дождей образовались чёрные сырые пятна, перемежающиеся с зелёными, где начал прорастать мох.
Она выглядела запущенной и едва ли лучше, чем его сиротский приют. Она была похожа на место, построенное до изобретения водопровода и принадлежавшее человеку, которого не заботил комфорт постояльцев. Такое место, где от волшебника ожидают, что он воспользуется ведром в сарае на заднем дворе конюшни, а потом сам же изгонит заклинанием свой беспорядок. Том ценил многие практические функции магии, но это было слишком даже для него. У него были свои стандарты.
Подле гостиницы расположился маленький двор и обветшавший сарай, где посетители могли оставить свои мётлы, летающих коней, ковры или фамильяров перед тем, как войти. Сейчас там не было лошадей, но полдюжины коз, прогуливающихся по
Том вернулся ко входу и, посомневавшись под раскачивающейся вывеской с отрубленной головой кабана с капающей кровью, толкнул дверь и зашёл в гостиницу. Его глаза привыкли к темноте.
«Тут слишком холодно, почему здесь так холодно? Я такой сонный, я так хочу спать… Но я чую еду…»
Голова Тома повернулась. Фигура в плаще пила в углу. Что-то прошелестело на уровне его бедра, и Том заметил отблеск чешуйчатой кожи в ярко-зелёную и чёрную полоски. У посетителя была змея, и по размеру её чешуек и обхвату того, что он заметил, она была по меньшей мере несколько футов длиной. Узор на её коже был ему знаком. Он видел её в кабинете зельеварения Слагхорна, содержащейся в застеклённом шкафчике в задней части класса, позади Возрастной линии. Только для учеников выпускных классов.
Он подошёл к бару, его глаза метались между столиками, обозревая уровень клиентуры. Там не было других учеников, лишь, по его ощущению, взрослые ведьмы и волшебники, но он не был уверен. Почему-то все посетители сидели в капюшонах своих плащей, несмотря на тусклость гостиницы, где окна были маленькими и засаленными, сделанными из выдувного стекла, непрозрачного и с клубящимися узорами. В «Трёх мётлах» посетители вешали свои плащи в гардеробной, потому что внутри было тепло от трёх каминов и многочисленных одновременных использований летучего пороха.
Хозяин вытирал поверхность барной стойки грязной тряпкой.
— Вы владелец? — спросил Том.
— Да, — сказал буфетчик. У мужчины были длинные волосы, что не было необычно для волшебников-традиционалистов, как выяснил Том, хотя и более распространено среди пожилого поколения. Лично Том считал длинные волосы на мужчинах неподобающими, потому что большинство не ухаживало за ними, как это делали девушки с ежедневным мытьём и расчёсыванием. Заклинание чистоты могло убрать грязь и жир, но ничто не могло сделать такую причёску красивой. У хозяина бара также была борода, но в «Кабаньей голове» было так темно, что Том не мог разобрать её цвет. Она выглядела просто седой.
— Если ты не собираешься ничего заказывать, то уходи.
— У Вас есть сливочное пиво?
Хозяин бара залез под стойку и вытащил пыльную бутылку с потускневшей этикеткой и пробкой, закреплённой сверху проволочным мюзле.
Металл был тёмным, и Том догадывался, либо слишком грязным, либо слишком ржавым.
«Столбняк или ботулизм? — подумал Том. — Нет, спасибо, ни то, ни другое мне неинтересно».
— Если подумать, — начал Том, — как насчёт молока? Ваши козы дают молоко?
— Да, — сказал хозяин бара. Или Том подумал, что он это сказал. Это было похоже на утвердительное ворчание.
— И оно вкусное?
— Конечно, оно вкусное!
— Можно мне его?
— Семь кнатов за стакан.
Том положил монетки на стойку. Хозяин бара сгрёб их и вышел в заднюю часть комнаты. Через несколько минут он вернулся с чистым стаканом — на нём не было заметных отпечатков пальцев на краю, насколько мог видеть Том, — глиняным кувшином и квадратом белой тонкой ткани.