Оливер Твист
Шрифт:
VI. Оливеръ, раздраженный насмшками Ноэ, начинаетъ дйствовать и приводитъ его въ удивленіе
Мсяцъ испытанія прошелъ, и Оливеръ былъ формально принятъ въ ученики. Это былъ сезонъ, обильный заболваніями или, говоря коммерческимъ языкомъ, обильный спросомъ на гроба, такъ что въ теченіе нсколькихъ недль Оливеръ пріобрлъ много опытноcти. Успхъ коммерческихъ спекуляцій мистера Соуэрберри превзошелъ вс его ожиданія. Старйшіе обитатели города не помнили времени, когда такъ свирпствовала корь, вліявшая роковымъ образомъ на существованіе дтей; много было, поэтому, похоронныхъ процессій, во глав которыхъ шелъ маленькій Оливеръ въ шляп въ длиннымъ крепомъ,
Напримръ, когда Соуэрберри хоронилъ какую нибудь богатую старую леди или джентльмена, имвшихъ множество племянниковъ и племянницъ, которые казались неутшными во время болзни родственницы или родственника и были повидимому совершенно поглощены своимъ горемъ, выглядли на похоронахъ довольными и счастливыми, непринужденно и весело разговаривая между собою, какъ будто бы ничего ршительно не случилось. Мужья перенесли потери своихъ женъ съ героическимъ самообладаніемъ. Жены, надвая трауръ по своимъ мужьямъ, какъ будто бы главнымъ доказательствомъ горя могла служить лишь извстная одежда, заботились больше всего о томъ, чтобы костюмъ этотъ шелъ имъ къ лицу. Замчателенъ былъ вообще тотъ фактъ, что вс эти леди и джентльмены, такъ страстно выражавшіе свое неутшное горе во время церемоніи, тотчасъ же по возвращеніи домой приходили въ себя и совершенно успокаивались къ тому времени, когда наступало время чаепитія. Все это было весьма любопытно и поучительно и Оливеръ съ большимъ удивленіемъ присматривался къ этому.
Научился ли Оливеръ Твистъ покорности судьб на примр столькихъ добрыхъ людей, я не могу сказать, не смотря на то, что я его біографъ; одно только могу я съ достоврностью утверждать, что въ теченіе нсколькихъ мсяцевъ онъ стойко переносилъ помыкательства и издвательства Ноэ Клейполя, который сталъ относиться къ нему несравненно хуже съ тхъ поръ, какъ началъ завидовать, что только что поступившій на службу мальчишка, фигурируетъ въ процессіяхъ съ черной палкой и въ шляп съ крепомъ, тогда какъ онъ, несмотря ли старшинство свое, остается по прежнему въ своей старой шапк и кожаномъ передник. Шарлота обращалась съ нимъ худо, потому что такъ обращался съ нимъ Ноэ. Мистриссъ Соуэрберри была его непреклоннымъ врагомъ, потому что мистеръ Соуэрберри выказывалъ склонность быть его другомъ; находясь такимъ образомъ между этими тремя особами съ одной стороны и изобиліемъ похоронъ съ другой, Оливеръ чувствовалъ себя далеко не такъ хорошо, какъ голодный поросенокъ, попавшій въ кладовую съ зерномъ при пивоварн.
Теперь я перехожу къ весьма важному эпизоду въ исторіи жизни Оливера и хочу описать одинъ случай, на первый взглядъ какъ бы незначительный и пустой, а между тмъ имвшій косвенное вліяніе на весьма существенную перемну во всхъ его будущихъ планахъ и поступкахъ.
Въ одинъ прекрасный день, когда наступилъ обычный часъ обда, Оливеръ и Hoэ спустились въ кухню, гд имъ приготовленъ былъ лакомый кусокъ баранины — полтора фунта самой скверной шеины. Шарлоту вдругъ вызвали за чмъ то; Ноэ Клейполь, который былъ голоденъ и золъ, ршилъ какъ нибудь использовать этотъ короткій промежутокъ времени и нашелъ, что наиболе подходящимъ для этого будетъ, если онъ начнетъ издваться надъ Оливеромъ Твистомъ.
Желая по возможности скоре предаться этой невинной забав, онъ положилъ ноги на столъ, схватилъ
— Эй, ты отродье, — сказалъ Ноэ, — гд твоя мать?
— Она умерла, — отвчалъ Оливеръ;- прошу, пожалуйста, не говорить о ней.
Оливеръ вспыхнулъ и дыханіе его ускорилось; въ углахъ рта и у ноздрей появилось нервное подергиваніе, — то былъ, по мннію мистера Клейполя, врнымъ признакомъ жестокаго приступа плача. Это побудило его продолжать начатое.
— Отчего же она умерла? — спросилъ онъ.
— Отъ разбитаго сердца, — какъ говорили мн наши старыя сидлки, — отвчалъ Оливеръ, говоря какъ бы про себя и не думая о Ноэ. — Мн кажется, я знаю, что значитъ умереть отъ разбитаго сердца.
— Толи-роли, лоли, лоли, фоли-роли, — заплъ Ноэ, замтивъ слезу, скатившуюся по щек Оливера. — О чемъ-же ты это хнычешь?
— Не изъ за того, что вы говорите, — отвчалъ Оливеръ, поспшно отирая слезу, — не думайте этого, пожалуйста!
— Эге, не изъ-за меня! — передразнилъ его Ноэ.
— Нтъ, но изъ-за васъ, — рзко оборвалъ его Оливеръ. — Довольно! Не смйте ничего больше говорить о ней. Лучше не говорите!
— Лучше не говорить! — воскликнулъ Ноэ. — Такъ-съ! Лучше не говорить! Не будь такимъ безстыднымъ, отродье! Твоя мать! Ночная красотка была она, вотъ что! О, господи!
Ноэ выразительно кивнулъ головой и поднялъ кверху свой красный носъ, считая это наиболе подходящимъ дйствіемъ для даннаго случая.
— Знаешь ли ты, нищенское отродье, — продолжалъ Ноэ, которому молчаніе Оливера придавало все больше и больше смлости. — Знаешь ли, нищенское отродье, — продолжалъ онъ съ оттнкомъ притворной жалости, — теперь этому никто не поможетъ и теб даже не помочь! мн очень жаль тебя и, я увренъ, всмъ, ршительно всмъ жаль тебя. Да вдь ты и самъ прекрасно знаешь, что твоя мать была ни боле, не мене, какъ настоящая уличная потаскуха.
— Что вы сказали? — спросилъ Оливеръ, быстро обернувшись.
— Настоящая уличная потаскуха, нищенское отродье, вотъ что! — отвчалъ Ноэ совершенно спокойно. — А потому, нищенское отродье, хорошо она сдлала, что умерла, иначе ее или заперли бы въ смирительный домъ въ Лондон, или бы сосали на каторгу, или повсили.
Слова эти довели Оливера до бшенства; кровь бросилась ему въ голову и онъ, вскочивъ съ мста, опрокинулъ столъ и стулъ, схватилъ Ноэ за горло, тряхнулъ его такъ, что у него зубы застучали и, собравъ вс силы свои, нанесъ ему тяжелый ударъ, моментально свалившій его на полъ.
Вотъ что сдлало жестокое обращеніе съ этимъ, еще минуту тому назадъ спокойнымъ, кроткимъ и безобиднымъ созданіемъ! Но духъ его не могъ нe возмутиться; жестокое оскорбленіе, нанесенное его матери зажгло огнемъ всю его кровь. Грудь его тяжело поднималась. Онъ стоялъ, вытянувшись во весь ростъ, глаза его сверкали и искрились, вся фигура его измнилась, когда онъ гнвно смотрлъ на своего трусливаго мучителя, лежавшаго теперь у его ногъ.
— Онъ убьетъ меня! — оралъ во все горло Ноэ. — Шарлота! Миссисъ! Новый мальчикъ хочетъ убить меня! Помогите! Помогите! Оливеръ сошелъ съ ума! Шар… лота!