Остенде. 1936 год: лето дружбы и печали. Последнее безмятежное лето перед Второй мировой

Вайдерманн Фолькер

* * *

Эгон Эрвин Киш всегда окружен коммунистами, боевыми соратниками. Словно полководцы, они обсуждают политическую ситуацию, разрабатывают новую тактику борьбы с европейским фашизмом, планируют съезды, комитеты, обращения. Вилли Мюнценберг – харизматический вождь их кружка. В годы Веймарской республики он был царем коммунистической прессы в Германии, основал целую империю ежедневных газет, еженедельников и иллюстрированных журналов с миллионными тиражами. Ему принадлежали издания, выходившие по всему свету, девятнадцать ежедневных газет в одной только Японии, а также российская кинокомпания [30] . Вилли Мюнценберг олицетворяет коммунистическую общественность. Теперь, после запрета всех немецких и многих других его изданий в разных странах, он – могущественный глава Западного бюро пропаганды Коминтерна. Он не интеллектуал, ничего подобного. Он медведь, крепко сбитый невысокий шкаф. В молодости был сапожником. Потомственный пролетарий, выходец из рабочей семьи [31] , говорит на тюрингском диалекте. Он не отстаивает линию

партии и не плетет интриги. Он прагматик, пропагандист. Когда он появляется, все замолкают, молчат эрцгерцоги, банкиры и министры-социалисты. В комнату входит так, будто проламывает стену. Его сотрудники с опаской смотрят ему в лицо, пытаясь угадать, в каком он сегодня духе. Рядом с харизматическим вождем всегда «три мушкетера». Секретарь Ганс Шульц, шофер Эмиль и телохранитель Юпп. Без этих троих его никто никогда не встречал.

30

Речь идет о кинотовариществе «Межрабпом-Русь», созданном в 1923 году. В 1948 году переименовано в Киностудию имени М. Горького.

31

Вильгельм Мюнценберг (1889–1940) в детстве работал на обувной фабрике, его отец был трактирщиком.

Вилли Мюнценберг заряжен идеями на весь день. Ганс Шульц записывает их, отдает распоряжения, составляет обращения, и так до глубокой ночи. Шульц – высокий, хромой, незаметный, застенчивый. Мюнценберг диктует поручения, а Шульц должен их выполнить. Артур Кёстлер однажды описал, как это происходит: «Напишите Фейхтвангеру. Скажите ему, что статью получили и так далее. Скажите, что нам нужна от него брошюра; мы переправим контрабандой в Германию десять тысяч экземпляров, о спасении нашего культурного наследия и так далее, остальное предоставьте ему, приветы и поцелуи. Затем, Ганс, купите книгу по метеорологии, изучите максимумы и минимумы и так далее, узнайте, какая сила ветра над Рейном, сколько малоформатных листовок мы можем пристроить на воздушном шаре, в какой местности в Германии могут приземлиться воздушные шары и так далее. Потом, Ганс, свяжитесь с несколькими производителями воздушных шаров, скажите, что это на экспорт в Венесуэлу, и попросите посчитать стоимость десяти тысяч шаров. Потом, Ганс…» И Ганс вертится. Нет такого поручения, которого бы он не выполнил. Об этом также заботится «кошачья лапа» Вилли, а именно Отто Кац, он же Андре Симон, как называет он себя здесь, в изгнании. Правая рука Мюнценберга, посол невидимого Вилли, его лицо в мире, но прежде всего его голос. Он говорит на нескольких языках, тогда как Мюнценберг – только на тюрингском; он – прекрасный журналист, чего не скажешь о Мюнценберге. Когда нужно собрать пожертвования среди богатых симпатизантов Мюнценберга, разбросанных по всему миру, Отто Кац – незаменимый человек. Он проводит в жизнь пропагандистскую максиму Мюнценберга: тот, кто жертвует деньги на какое-либо дело, чувствует себя причастным к нему и внутренне связанным. Чем больше денег дает, тем теснее связь. Таким образом, связи Мюнценберга простираются далеко вглубь либеральной буржуазии.

Кац идеально подходит для связей с миром, необходимых его боссу и движению. Обаятельный, умный, веселый, с кротким лицом, но с лукавинкой, остроумнейший собеседник. Когда он курит, закрывает левый глаз. Со временем эта причуда входит в привычку, и вскоре он закрывает глаз просто, чтобы подумать, даже не закуривая. Еврей из Праги, он когда-то был директором берлинского Театра Эрвина Пискатора на Ноллендорфплац, залез в долги и разорился, от отчаяния хотел покончить с собой, но встретил Мюнценберга, который пристроил его в одну из своих газет. «Я выловил его из Ландвер-канала» [32] , – обычно отвечает Вилли Мюнценберг на вопрос о том, как он познакомился с Кацем.

32

Один из водных каналов Берлина.

В этот круг входит и журналист Артур Кёстлер, родившийся в Будапеште в 1905 году. На деньги, полученные от Мюнценберга, он поселился в Бредене близ Остенде, чтобы писать продолжение «Бравого солдата Швейка» [33] . И он пишет, и спорит, и наблюдает за Мюнценбергом и его приближенными. Он замечает в них мелочную ревность, догадывается, что Отто Кац доносит в Москву на своего шефа. Мюнценберга терпеть не могут партийные идеологи, немцы Ульбрихт и Пик, ультраортодоксы, верные партийной линии [34] . Все они стремятся убрать его из Коминтерна. Руководство в Москве относится к его независимости с большим подозрением. Мюнценберг предвидит свой близкий крах, он также догадывается, что Кац за ним шпионит, но он ему нужен. Однако и не скрывает от своего помощника, сколь сильно его презирает.

33

В 1935 году Кёстлер, сотрудничавший тогда с Западным бюро пропаганды Коминтерна, получил задание написать роман «Бравый солдат Швейк снова идет на войну». Он написал около ста страниц, когда было принято решение отменить проект нового «Швейка» как пропагандирующий пацифизм.

34

Вильгельм Пик и Вальтер Ульбрихт после прихода к власти Гитлера находились в Москве и были просталински настроены. Первый с 1935 года возглавлял компартию Германии, второй представлял ее в Коминтерне. Мюнценберг, как известно, критиковал политику сближения СССР и Германии, в частности пакт Молотова—Риббентропа 1936 года.

Артур Кёстлер позже опишет все это в своих мемуарах. Для партии он тоже слишком независим и, возможно, слишком еврей. Рано став сионистом, он, как истый неофит, отправился в 1920-е годы на Святую землю, но в Хайфе ему пришлось зарабатывать на жизнь торговлей

лимонадом, и, разочарованный, он вернулся в Берлин. Он стал репортером ульштейнской [35] газеты Berliner Zeitung am Mittag, много путешествовал – по Советскому Союзу и Ближнему Востоку, пролетел на дирижабле над Антарктидой. Первый крупный книжный успех пришел к нему в 1934 году с первым томом «Энциклопедии сексуальных знаний». Однако теперь, в изгнании, он по-прежнему зависит от благосостояния партии и ее денег.

35

Основателем и издателем газеты был Леопольд Ульштейн. После его смерти в 1899 году издательское дело перешло к его сыновьям, которые в 20-е и 30-е годы взялись за издание книжных серий; среди их авторов были Ремарк, Фейхтвангер, Брехт, Генрих Манн и др.

* * *

Присоединившись к группе Киша, Рот делает вид, будто не замечает за столом коммунистов. Даже когда они смеются над монархистами, он словно их не слышит. Его уши и глаза предназначены только для Киша, который ему безумно нравится. Нравятся его юмор, его прямодушие, его честность. Мало кому Йозеф Рот позволил бы иронизировать по поводу своей тоски по кайзеру. Но ирония Киша ему приятна. Да, этим летом он совсем не настроен шутить, однако шутки Киша нельзя не любить. «Ну, Зепп [36] , – он на самом деле называет Йозефа Рота Зеппом. Он единственный, кому это позволено, – что делает ваш кайзер в Стиноккерзееле [37] ? Надевает ли он свою корону к завтраку?» – спрашивает он об изгнанном наследнике престола. И Рот отвечает дружелюбно, достойно и спокойно: «Да, корону-невидимку».

36

Зепп – производное от имени Йозеф на верхненемецком диалекте.

37

Речь идет об Отто Габсбурге, сыне последнего австрийского кайзера Карла, умершего в 1922 году.

* * *

13 июля газеты сообщают об убийстве в Испании Хосе Кальво Сотело, лидера монархической оппозиции, о первом мятеже офицеров. 17 июля вспыхивает путч во главе с фашистским генералом Франсиско Франко против демократически избранного правительства Народного фронта Испании. С этого момента гостиничный номер Киша превращается в наводненный коммунистами информационно-боевой штаб. Всем ясно, что гражданская война в Испании станет полигоном для будущих войн в Европе, битвой между идеологиями, между европейскими державами. Как отреагирует нацистская Германия? И Италия Муссолини? И Советский Союз? Что предпримет только что избранное правительство Народного фронта во Франции?

И самое главное: как побудить нефашистские европейские страны поддержать испанское правительство? Артур Кёстлер – первый, кто твердо решил ехать в Испанию. Немедля. Мюнценберг против. «Что вам там нужно? В окопах? Какой нам от этого прок?» Пришлось сказать и еще кое-что. Партию больше не интересует книга о Швейке. На ней можно поставить точку. Кёстлера это не волнует. Он рвется в Испанию. У него сохранилось удостоверение корреспондента венгерской газеты «Пестер Ллойд», по которому он может попасть в страну. Глаза Мюнценберга вдруг загораются. Ведь Венгрия почти фашистская. Это же великолепно. Просто замечательно. У него есть идея получше, чем окопы. «Отправляйтесь-ка в штаб-квартиру Франко, осмотритесь там», – говорит он любезно. Цель: подтвердить вмешательство Германии и Италии на стороне Франко. И Кёстлер собирается в дорогу.

Йозефа Рота все это мало интересует. Ему чужда эта наэлектризованная готовность к борьбе. Но и его Австрия в эти недели оказалась в худшем, чем когда-либо, положении. 11 июля его родина подписала соглашение с нацистской Германией. Или это все же хорошая новость? Может быть, это хитрый ход режима Шушнига [38] , чтобы надежней оградить себя от растущего влияния новой Германии? Нет, Йозеф Рот не питает иллюзий. Это еще один шаг к аннексии Австрии нацистской Германией, еще один шаг к катастрофе. Соглашение предусматривает амнистию заключенных – членов НСДАП, запрещенной в Австрии, снятие запрета на некоторые немецкие газеты; кроме того, Шушниг обязался ввести в правительство двух национал-социалистов, одного – в качестве министра, другого – в качестве госсекретаря. Этим соглашением австрийский канцлер надеется продлить суверенитет Австрии. На самом же деле он еще шире открыл дверь немцам. Он не первый и не последний политик, который верит, что Адольфа Гитлера можно умиротворить уступками. Это проявление слабости. И никто не осознает это так ясно и с такой тревогой, как два австрийца на бельгийском пляже. А из этих двоих особенно тот, что в узких офицерских брюках.

38

Курт Шушниг был федеральным канцлером Австрии с 1934 по 1938 год. Его политика, направленная на создание второго по значимости немецкого государства, получила название «австрофашизм».

* * *

К ней он переехал уже через несколько дней после их первой встречи в Cafe Flore. Они живут в Hotel de la Couronne с видом на парусные яхты и вокзал. Никто в это не верит. Такая молодая, загорелая, веселая женщина – и пьяница Рот? Возможно ли такое? И к чему это приведет? «Она пытается отучить его пить, а он пытается привить ей эту привычку. Думаю, побеждает он», – говорит Киш. Стефан Цвейг скептичен, но поначалу радуется, видя, как новая жизнь вливается в его старого друга, встряхивает его и помогает пережить разрыв с Мангой Белл. Тем не менее он остается его беспокойным братом и замечает, что Рот, сидя с Койн, все больше налегает на шнапс. Сухой закон, который действует в Бельгии, не помеха таким опытным выпивохам, как Койн и Рот.