Пассат
Шрифт:
— Он кто — пират? Прозвище самое разбойничье!
— С него станется, — ответил капитан Фуллбрайт. — Это англичанин, по общему мнению, очень скверный человек. Насколько я понимаю, из тех, кому родные платят, лишь бы они не жили дома. Если происходит что-то отвратительное, от вывоза рабов до контрабанды оружия или наркотиков, похищения людей или убийства, смело можно закладывать свой последний цент, что тут не обошлось без Рори Фроета. Молодой Дэн Ларримор охотится за ним уже два года, но пока так и не поймал. Ему нужны только улики, и когда-нибудь он их раздобудет. Дэн — человек упорный.
— А кто этот Дэн?
— Неужто ваша кузина Кресси ни разу не упомянула о нем? Вот те на!
— Кто ставит?
— «Фурия», шхуна Фроета. Он так назвал ее, и, видно, недаром. Говорят, никак не слушается руля — под стать хозяину.
— И что дальше? Фрост ушел?
— Нет. У канонерки паровой двигатель, и Дэн настиг Рори. Но когда поднялся на борт — рабами там и не пахнет. Он обыскал «Фурию» с форштевня до кормы, не обнаружив ни малейшей улики, а Рори твердит, что не знает ни о каком трупе, небось, какой-нибудь бедняга-негр упал с проходящей дау. Извиняется, что не лег по приказу в дрейф; объясняет, что в это время подкреплялся внизу, а члены команды приняли канонерку за французское работорговое судно. Дэн выходит из себя, но ничего не может поделать. Он узнал потом, что пока Рори увлекал его в напрасную погоню, приятель Фроста, араб-работорговец, на своем судне увез с Занзибара полный трюм рабов.
— Значит, тот поступил так умышленно? Это было хитростью, чтобы…
Геро побледнела, выпятила челюсть, как ее дед, Калеб Крейн, приходя в ярость. И гневно произнесла:
— Таких людей надо вешать!
— Думаю, когда-нибудь повесят. По-моему, это ему на роду написано. Дэн Ларримор хотел бы обеспечить ему петлю. Дэна я за это не виню. Вообще я не особо расположен к англичанам, но лейтенант хороший человек и нравится мне.
— Думаете, и Кресси тоже?
— Дэн Ларримор? Что ж… думаю не только ей, он сложен хорошо, ничего не скажешь, только о вашей кузине у меня просто догадки. Я уж почти год не появлялся на Занзибаре, а они тогда были едва знакомы, правда все замечали, что он ей нравится. Вы сказали, она находит остров романтичным, вот я и решил, что, может, у них все сладилось. А с другой стороны, Дэн отнюдь не единственный мужчина на Занзибаре, и я слышал, что вашу тетушку Эбби и ее дочь очень любят в семье султана. Некоторые из этих арабских принцев — настоящие красавцы.
— Красавцы? Вы имеете в виду чернокожих? Африканцев? Предполагаете, что Кресси…
— На лице Геро застыло негодующее выражение.
— Арабов, мэм! Арабов! Они не чернокожие и не африканцы, многие из них почти такие же белые, как и я — разве что с легким загаром. Предки султана были королями в Омане, он и принцы гордятся этим куда больше, чем ваш дядя Джошуа фамилией Крейн — а он весьма горд ею! Мужчины у них очень симпатичные. И я слышал, что некоторые из дворцовых дам красивы, будто картинки, только поклясться в этом не могу, потому что женщины у них сидят взаперти, бедняжки. Им, должно быть, очень любопытно познакомиться с такими дамами, как ваша тетушка и кузина, которые могут спокойно ходить, где им вздумается.
—
Капитан Фуллбрайт открыл рот, чтобы возразить, однако ничего не сказал. Ему пришло в голову, что мисс Холлис не помешает столкнуться с некоторыми сюрпризами по прибытии на Занзибар. Странно встретить молодую женщину, так одаренную внешне и обеспеченную материально, охваченную страстью к реформам. В ее возрасте легче ожидать интерес к балам и кавалерам, чем к благотворительности и благополучию цветных рас в отдаленных и нездоровых уголках земного шара. Конечно, у каждого свой вкус! Эта девица, решил он, не нашла своего призвания, из нее получилась бы замечательная учительница строгого типа. И еще может получиться! На основании своего краткого знакомства с Клейтоном Майо (а также сплетен и слухов), он не мог представить себе этого красивого энергичного джентльмена всерьез увлеченным такой откровенной и, возможно, холодной особой. Одни только взгляды мисс Холлис на брак способны остудить самого горячего поклонника, и капитан жалел ее будущего мужа — если только у нее появится муж, в чем он сомневался.
«Даже красота не поможет, — думал капитан Тедиес, почесывая седеющую бородку. — Правда, не стоит упускать из виду ее состояния. Благодаря ему она может выйти замуж. Одиночество — перспектива для любой девушки нерадостная, но, может, эта Геро лучшей и не заслуживает. Непонятно, что могла найти в ней Амелия».
4
Мисс Холлис поднялась, шурша черным платьем, разгладила темные складки на скромных обручах кринолина и вытерла пот со лба батистовым платком.
Несколько непослушных завитков каштановых волос выбились из строгого пучка и прилипли к стройной белой шее. Геро с неловкостью сознавала, что подмышками и между лопаток у нее проступают влажные пятна.
— В Индийском океане всегда так жарко и неприятно? — спросила она с ноткой отчаяния в голосе.
— Когда дуют пассаты — нет, — ответил капитан Фуллбрайт. — Думаю, их следует ждать в ближайшее время. Может, вам спуститься вниз и надеть что-нибудь полегче? У вас должно быть среди вещей муслиновое платье. Или что-то светлое и более просторное.
— Есть, конечно. Только я не могу носить их, пока не кончится траур. По крайней мере, еще полгода. Это было бы неуважительно к памяти папы. А потом, кое-кто может подумать, что я не…
Голос ее дрогнул, на глазах выступили слезы. Геро сморгнула их, высморкалась и сказала извиняющимся тоном:
— Простите. Это глупо с моей стороны. Но мне без него очень тоскливо. Понимаете, я… мы были большими друзьями.
Капитан Фуллбрайт был удивлен и тронут. Да, в ней все же есть что-то привлекательное, и Клейтон Майо, видимо, это обнаружил. Грубовато сказал:
— Тем более, мэм… мисс Геро, следует поступать так, как ему бы понравилось. А ваш отец вряд ли бы захотел, чтобы вы затягивались в этот душный черный материал. Да еще при такой погоде. Я хотел сказать миссис Фуллбрайт, что это вредно. Вашему отцу хотелось бы, чтобы вы пребывали в добром здравии, а в такой одежде оно у вас быстро ухудшится.
Геро слегка улыбнулась и покачала головой.
— Вы очень любезны, но я не хочу снимать траур по такой пустяковой причине. Заботы о личном удобстве не главное. А потом, вряд ли эта погода продержится долго. Ведь наверняка скоро задует ветер.