Письмо самому себе: Стихотворения и новеллы

Нарциссов Борис Анатольевич

ЗЕРКАЛА

1

Эксперименты с зеркалом – вы сели Перед стеклянной глубиной И в двойника вперили взгляд: отселе Для вас начнется мир иной. Иной – он мир обратный: лево – справа… Зеленоватый холодок Сочится в мозг мой тонкою отравой И застилает потолок. И виден только в глубях отраженный, Немой внимательный двойник. Он слишком хищно, слишком напряженно С той стороны к стеклу приник. И вдруг встает, уходит деловито Куда-то вбок и в глубину. И мне он улыбнется

ядовито: «Иди за мной!..» И я тону.

2

Ах, святой Христофор! Чтобы зеркало

Так безбожно меня исковеркало!

Это я – и не я: Эспаньолка моя! – Нет се – как яйцо, За стеклом вылезает босое лицо! Это что ж? Колдовство? Отраженье кого? Ведь за мной – никого! Это все-таки я – но надет Бестолковый берет, Серый в клетку, – со лба поперек – Так не носят теперь – козырек – А светильник – как матовый шар, На веревкевисит … Но туман или пар Всё в стекле заволок. Вот опять потолок, И свеча, и колет, И мой красный берет! Чтоб не быть от моих отражений в накладе: Ух, не любят таких там, в Святой Эрмандаде! — Перекрутят, как жгут, А потоми сожгут! Разбивать зеркала не к добру. Лучше вот поутру Заверну я проклятую вещь в покрывало И снесу в потайную каморку подвала: Там в сто лет не найти К ней, проклятой, пути!

3

В моих экспериментах с зеркалами Был странный случай: как-то я вошел В свой кабинет под вечер за делами, Чтоб не искать их утром, запер в стол, И вот, смотрю – в стекле венецианском Я в маскарадном виде отражен. В костюме, как мне кажется, испанском. Со шпагою – почти что из ножон. Я был в спортивном клетчатом жакете, – А там – шелка, и буффы. и перо, – И всё же я – в ботфортах и в колете, С бородкою, подстриженной остро. Движенья наши повторялись те же: Недоуменье и потом испуг. Как долго длилось? Миги долго брезжат… Всё помутнело и исчезло вдруг. Но перед тем бездонной вереницей В зеркальной глуби были огоньки, И отражали бесконечно лица Испуганные двойники.

4

В зеленой глуби, без движенья, В прозрачных потайных углах, Живут бездонно отраженья В двух параллельных зеркалах. Они таятся там веками, Пока не вызовешь их ты, И, как огней болотных пламя, Они всплывут из темноты. И ты поймешь тогда, что время – Лишь отраженье двух зеркал, Где два Ничто играют теми, Кто попадает в их оскал.

КАКАДУ:

«КАК В АДУ!»

Попугаи, змеи, скорпии

Припекают, режут, жгут…

Н. А. Некрасов, «Влас»

Там я был совсем посторонним И даже как будто прозрачным: Вот, допустим, кто-нибудь тронет И, как в воздух – совсем не значит… Эти люди зря суетились, Совершая то, что не нужно: Поджидали, чтоб кто-нибудь вылез, А потом и душили дружно. Гомоздили малярные лестницы, А в своем деловом разговоре Уверяли, что будут месяцы «Без

пальта ходить в калидоре». Аж на лбу выступали вены – Так пузатый скакал и топал. И тащили бюст «Бетховена» И с надсадой хрякали об пол. А с налета броском пугая, С потолка нещадно орали Сизо-черные попугаи – Какаду вороненой стали. И от этого пыльного чиха, И такого содома голого Озверелая палачиха Обрубала ненужные головы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

АЛЕФ

Алеф – символ множества в математике.

– «Замечательной красоты комбинация: Мат внезапный слоном и конями!» И вот тут собираюсь дознаться я, Что зовем красотой мы сами, – И без нас красота – что такое? Говорят – красота в покое, Говорят – красота в движенье… Может быть, она в выраженье? – При чем здесь шахматы? Известно, Что биллионы всех ходов Возможны на пространстве тесном Условной битвы игроков. Бессмыслен весь Великий Алеф Возможностей всего и всех. Но древний Змий, свой хвост ужалив, В кольцо сплетает мысли грех. Он соблазняет Прометея Похитить мысленный огонь. И вот, над хаосом потея, Весь в мыле, мат совершает конь. И красота – в любом усилье Создать сверканье мысли в нас. Смотри: из угля – черной пыли – В земле рождается алмаз.

ЗВЕЗДНАЯ ПТИЦА

(Вашингтон, 1978)

ЗВЕЗДНАЯ ПТИЦА

Звездная птица опустит свой клюв,

Тонкую шею к земле изогнув…

«Стихи», стр. 54

Когда злонравный Сагиттарий

Тугую тянет тетиву…

«Шахматы», стр. 27

Звездная птица, – Лебедь туманный! Крылья простерла вечное осанной, Там, где за бездной черных провалов Время седое бег оборвало. В клюве ты держишь света волокна: Фосфором бледным зримый поток на Малые земли, луны, планеты… Так вот явилась некогда мне ты Звездная Птица, лебедь стоокий! Время настало: полнятся сроки. Пусть Сагиттарий целит стрелою – В светлых волокнах птицею взмою!

ОФИУХ

Из цикла «Звездная Птица»

Я – змиеносец, реком – Офиух, Змия ношу на восплечиях двух. Змий этот в небе весьма протяжен, Лижет сандалии звездные жен. Он предрекает на тысячи лет В судьбах змеиный, извилистый след. Мне – запредельные зренье и слух: Вижу, что будет, сквозь звездную мгу. Но преложить ничего не могу, Змия бессильный слуга – Офиух.

LUNARIA

1. Бессонница

… В часы бессонниц твоих…

Нона Белавина

…Забвения!..

Байрон, «Манфред»

Под ветвями, как фосфор, лунело, Застывало и тенью, и пятнами, И, – расплавясь дымно и бело, – Письменами совсем непонятными. Оттого, что печальный, далекий, Сверху месяц висел ущербленный, И бессонные, острые соки Источал он в мозгу просверленном. Было поздно, а может быть, рано. В этот час не ночной и не утренний Открывало в памяти рану Меж извилин железом иззубренным. И бессонный олуненный житель Одного лишь хотел – забвения, Но ему не давал Усыпитель Даже самого обыкновенного.