Поўны збор твораў у чатырнаццаці тамах. Том 9
Шрифт:
Но, кажется, он прошел дальше, чем следовало, — напротив был дом под номером 88 — и обеспокоенно повернул назад.
Быстрым шагом он прошел возле парикмахерской, сберкассы, и снова остановился в недоумении. На углу дома белел номер 76-й. Кажется, он запутался и соображал, куда идти дальше.
— Дядя, а какой вам дом надо?
Сзади, глядя на него, стояли две девочки. Одна, беленькая, лет восьми, игриво раскручивала возле себя сетку с пакетом молока в ней, другая, черненькая, ростом немного больше подружки, доедала из бумажки мороженое.
— Мне
— Семьдесят восьмой знаем. А какой корпус?
Он опустил на тротуар чемоданчик и из внутреннего кармана пиджака достал помятый конверт, вынул из него письмо.
— Вот посмотрим… Какой тут указан корпус? Что-то не помню…
Но в письме после номера дома действительно следовала буква К и цифра 3.
— Вот, кажется, три. Так, что ли?
Девочки обе разом заглянули в бумажку.
— Да, три. Это где Нэлька злая живет. За песочницей, — сказала черненькая с мороженым. — Мы вам покажем.
Он взял чемоданчик и пошел за девочками. Обойдя угол дома, они все втроем оказались в огромном дворе, окруженном новыми многоэтажными домами, с асфальтированными дорожками, рядами молодых деревцев, песочницами, площадками — типичном дворе нового дома, не совсем благоустроенного квартала. Всюду суетилась, галдела, гоняла на велосипедах детвора, где-то играли в волейбол, и удары по мячу глухо отдавались в глубине застройки.
— Дядя, а почему у вас одной руки нет? — спросила беленькая с сеткой. Ее сразу же оборвала старшая.
— Ну как ты не понимаешь, Ирка! Дядину руку на войне оторвало. Правда, дядя?
— Правда, правда. Догадливая ты, молодец.
— А в нашем дворе живет дядя Коля, так он на одной ноге ходит. Другую у него немцы оторвали. Он на маленькой машине ездит. Маленькая такая машина, чуть побольше мотоцикла.
— А моего дедушку на войне убили, — забегая вперед, c печалью сообщила младшая и вздохнула.
— Они хотели уничтожить всех, но наши солдаты не дали. Правда, дядя?
— Правда, правда, — сказал он, светлея лицом от этой их детской осведомленности.
Младшая с сеткой снова забежала вперед.
— А у вас есть, дядя, медали? У моего дедушки было шесть медалей. На фотокарточке видела.
— Шесть — это хорошо, — сказал он, избегая прямого ответа на ее вопрос. — Значит, герой был твой дедушка.
— А вы? Вы тоже герой? — смешно гримасничая от солнца, спросила меньшая.
— Я? Я не герой. Так просто…
— Boн этот дом, — показала чернявая на такой же, как и все тут, пятиэтажный дом из серого силикатного кирпича. — Третий корпус. А какую квартиру надо?
— Квартира пятьдесят вторая.
— Пятьдесят вторая… А там написано. Вверху над каждой дверью написано.
— Ну спасибо вам, девочки. Большое спасибо! — сказал он почти растроганно.
— Пожалуйста, — ответила они обе разом и побежали наискосок через дорожку.
Замедленным шагом он приближался к указанному дому. Остановился, осмотрел написанный масляной краской номер, обогнул угол дома. Прежде чем войти в подъезд, внимательно перечитал различные надписи
На скамейке здесь сидели две древние, несмотря на жару, одетые во все теплое старушки, они внимательно присмотрелись к Левчуку, но он, ни о чем не спросив, прошел мимо в подъезд. По лестнице он поднялся на третий этаж и увидел на площадке над левой дверью номер 52. Внизу лежал крохотный половичок. Он опустил у ног чемоданчик и не сразу, преодолевая волнение, тихо постучал пальцем. Потом, выждав, постучал громче. Показалось, где-то послышался разговор, но, вслушавшись, он понял, что это звучало радио, и постучал снова. На этот его стук отворилась дверь соседней квартиры.
— А вы позвоните, — сказала с порога женщина, вытирая фартуком руки. Пока он оглядывал дверь в поисках звонка, она переступила порог и нажала малозаметную на косяке кнопку. Послышался глухой треск, но и после этого дверь 52-й не отворилась.
— Значит, нет, — сказала женщина. — С утра тут малая бегала, да вот что-то не видно. Наверно, пошли куда-то.
Левчук растерянно прислонился к лестничным перилам и не знал, что делать. Но, видно, и стоять тут тоже не имело смысла.
Нелепо так получилось! Хотя что ж, оно и понятно: выходной день. Зачем сидеть дома?
Он медленно пошел вниз по лестнице. Соседка, перед тем как закрыть дверь, крикнула:
— Во, да футбол же сегодня! Наверно, на футболе они.
Может, и на футболе. Или еще где. Мало ли куда можно пойти в городе в погожий выходной день. Не то, что в деревне. Интересных мест, наверное, тут пропасть. Уж не надеялся ли он, что они будут тридцать лет сидеть дома и ждать, когда он явится к ним в гости?
Левчук спустился с лестницы и вышел из подъезда. Старушки проводили его настороженным взглядом. На краю тротуара он остановился, оглядел двор.
Но не ехать же обратно, если уж приехал за пятьсот километров. Когда еще придется выбраться в такую даль? Наверно, надо подождать. Авось до ночи вернутся…
Он увидел в глубине двора незанятую скамейку под стеной гаража и направился к ней. Поставил чемоданчик, устало сел сам и вытянул натруженные ноги. Невдалеке в песочнице играли дети, двое мужчин возились возле разобранного «Москвича». Отсюда ему хорошо был виден подъезд со старушками, и он начал ждать.
Нет, обязательно надо дождаться, если даже ждать придется до вечера. Надо свидеться. И поговорить. Все-таки есть о чем поговорить. Главное, узнать — как и что он? Да и рассказать о себе. Пусть знает. Тоже не мешает и ему обо всем узнать. Хотя и через тридцать лет.