По ту сторону тьмы
Шрифт:
Усталость накатывает на меня — и эмоциональное, и физическое — и оттесняет беспокойство на второй план. Уставившись на растворившуюся бомбочку для ванны, вздыхаю. Боже, мне это позарез необходимо.
Поднеся фужер с вином к губам, делаю глоток. Как только я лезу в ванну и опускаюсь в воду, ставлю фужер на плоский кафель рядом с собой.
Тепло воды обволакивает тело, и я медленно вздыхаю, желая выдохнуть все напряжение, которое все еще мучает меня.
Отпиваю еще глоточек вина, пальцами ног поворачиваю краны и втягиваю
Откинув голову назад, подношу фужер к губам, наслаждаясь фруктовыми нотками, когда вино попадает мне на язык, и практически чувствую, как тяжесть этого дня спадает. Тишина в доме убаюкивает, и после последнего глотка вина мои движения становятся вялыми, потому опускаю фужер, чтобы расслабиться в воде в ванной.
Веки тяжелеют, и я поддаюсь порыву закрыть глаза, предпочитая не обращать внимания на шепот в глубине сознания, который произносит:«Следовало отвалить от него. Теперь ты должна сдохнуть».
***
«ПРОСНИСЬ».
«ПРОСНИСЬ!»
Незнакомый голос умоляет проснуться, однако я не в силах ответить. Моя голова расположена под неудобным углом к краю ванны, а когда я пытаюсь пошевелиться, жжение в горле и носу вызывает приступ кашля.
С усилием разлепляю тяжелые веки, но только через минуту понимаю, что маленькую комнату заполняет густой дым. Хотя я странным образом отрешена от своих эмоций, страх изо всех сил пытается пробиться внутрь.
«ВСТАВАЙ».
Снова этот голос. Мужской. Как он оказался в моей голове?
«ВЫБИРАЙСЯ ИЗ ДОМА ИЛИ УМРЕШЬ».
Мужчина звучит так уверенно, так решительно, что я пытаюсь пошевелиться. Мышцы не работают должным образом, и в итоге неуклюже переползаю через край и падаю на пол.
Когда я задыхаюсь от боли, отдающей в бедро, начинается приступ кашля, переходящий в хрипы. С трудом вижу сквозь пелену дыма, но сквозь дымку оцепенения пробивается какое-то осознание. На четвертинках я доползаю в спальню и подбираюсь к окнам.
Продвижение всего на несколько футов занимает целую вечность, но мои мышцы желейные, а силы иссякли. Когда я наконец добираюсь до окон, то, используя всю волю, поднимаюсь на ноги, чтобы отпереть и распахнуть их.
Они не поддаются. Провожу трясущимися руками по основанию, натыкаясь на что-то металлическое, но не могу понять, почему они не сдвигаются с места. На той неделе я как раз открывала эти самые окна, чтобы почистить их.
Первая волна паники пробивается внутрь.
— Боже, боже, боже, — хриплю. — Стив! Помогите! — голос звучит странно для собственных
«ОТЫЩИ ДРУГОЙ ПУТЬ. ПОТОРОПИСЬ!»
— Пы… — Я начинаю задыхаться, и Господи, легкие словно воспламеняются внутри. Пробую поползти к двери в надежде найти выход, но очередной приступ кашля приводит к судорожному хрипу и головокружению.
Просто необходимо притормозить на минутку и отдохнуть. Опускаю лицо на руки, прикрывая его концами влажных волос. В глубине своего сознания я думаю, не настал ли конец. Может, вселенная решила наказать за то, что я использовала свою способность?
Я не виню ее. Вероятно, стоит перестать сопротивляться и просто сдаться.
— Рыжая! — кричит кто-то, и от явного отчаянья в мужском голосе гадаю, кого он ищет. — Рыжая! — голос звучит все ближе, затем раздается громкое: — Срань господня!
Затем все кругом погружается во тьму.
ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ
БРОНСОН
— Эта чертовщина затянулась надолго. — Мы только что завершили совещание, которое должно было закончиться как минимум два часа назад.
Дэниел посмеивается.
— Так ли это? Или тебе просто не терпится увидеть свою женщину?
— Не буду оправдываться.
По дороге к нашим автомобилям он проверяет телефон как раз в тот момент, когда я достаю свой из кармана. Когда он резко останавливается, меня охватывает беспокойство.
— Что стряслось?
Его глаза встречаются с моими за секунду до того, как он нажимает на кнопку и подносит телефон к уху.
— Стив не написал о последних отметках.
У меня сводит живот, а когда смотрю на телефон, становится еще хуже: есть непрочитанное сообщение с неизвестного номера.
«ЖИВО езжай к Джорджии».
Когда Дэниел произносит: «Не отвечает», я бегу к автомобилю. В безмолвном повиновении он мчится к своей, крича: «Встретимся там!», прежде чем я сажусь за руль.
Нарушаю все известные человеку правила дорожного движения, чтобы вовремя добраться до ее дома, и когда я сворачиваю на тупиковую улицу, клубящийся дым служит сигнальным огнем.
Господи. Припарковываюсь у подъездной дорожку, и бегу к двери как раз в тот момент, когда появляются Дэниел и еще несколько парней.
Дэниел подбегает с ломом, и я, напрягаясь, пробиваю им входную дверь. Дым заполняет каждый дюйм этого места; я окликаю ее.
— Рыжая!
Мчусь в ее спальню, где жара становится почти невыносимой. Глаза горят, слезясь от едкого дыма. Когда я нахожу ее обнаженной на полу спальни, паника и ужас охватывают тело, едва не лишив сил.
— Рыжая! — срываю с себя рубашку и укутываю женщину, как только могу. — Поговори со мной, рыжая! — она все еще не реагирует, когда я поднимаю ее на руки и выбегаю из дома, впервые за многие годы молясь.