По ту сторону тьмы

Болдт Р. С.

Распознаю запах смерти.

Развернув бумагу, чтобы открыть обед, всё выглядит нормальным; и всё же инстинкт велит приподнять верхний слой хлеб.

— Матерь божья! — Пол стремительно вскакивает со стула, отчего тот опрокидывается назад, ударяясь о пол. Его глаза невообразимо расширяются, а лицо приобретает желтоватый оттенок. — Что, во имя святого, это такое? — сморщив нос, громко сглатывает он и отводит глаза от отвратительного зрелища, фокусируясь на мне.

Продолжая сидеть, снова обращаю своё внимание на дополнительный ингредиент в моём сэндвиче.

— Это голова крысёнка.

—

Кажется, меня сейчас вырвет.

— Тебе, вероятно, следует провести свой обеденный перерыв за собственным столом. — Мой голос отдаётся эхом в ушах, беспристрастный и спокойный, в то время как сердце бешено колотится в груди.

— Я наверху поговорю с офицером Хендерсоном. Господи, Джорджия. Чертовски омерзительно. Кто подумал, что это забавная шутка? — Голос Пола затихает, становясь нечётким, когда он наспех покидает кабинет.

— А что, если это не шутка? — шепчу после того, как дверь за ним со щелчком закрывается. — Что, если предупреждение?

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ДЖОРДЖИЯ

— Судя по всему, рассерженный сотрудник решил расквитаться с менеджером, прежде чем уволиться.

Проницательные голубые глаза офицера Хендерсона осматривают меня, пока он протягивает мне обратно салфетки, которые он свернул веером.

— Нечто схожее случается не в первый раз. По-видимому, тот же сотрудник портил кофе клиентам, подсыпая соль.

Вздрагиваю, вспомнив, как отвратительно было обнаружить крысиную голову в бутерброде. Разумеется, я хорошо осведомлена, что некоторые индивидуумы склоны совершать хреновые поступки сгоряча.

— Я связался с владельцем, и он предложил прислать другой сэндвич. — Он записывает что-то на обратной стороне визитной карточки отдела.

— Думаю, я воздержусь, но признательна за предложение.

Его глаза встречаются с моими.

— Если что-нибудь припомнишь, ты знаешь, где найти меня. — Нотки флирта в его голосе застают меня врасплох.

Разумеется, я восполняю это идиотским словесным поносом.

— Ну, будем надеяться, другой рассерженный сотрудник, который решит отомстить, сделает нечто дерзкое, к примеру, намажет лишний гуакамоле и не будет взимать плату.

Его глаза находят мои; крошечные морщинки расползаются по краям, а губы изогнулись в медленной улыбке.

— Я уже был в курсе, что ты умная и красивая; оказывается, ты ещё и забавная. — Покачав головой, он бормочет: — Убийственная тройка.

Он протягивает мне визитную карточку, но не сразу отпускает, когда я её беру. Его тон становится более интимным, хрипловатым.

— На обороте указан мой номер. Не стесняйся, звони. В любое время.

— Спасибо, офицер.

Господи. Спасибо? Вот что я говорю, когда красивый полицейский проявляет интерес? Хоть бы этот потёртый пол участка сию же минуту целиком поглотил меня.

Словно чувствуя мою взвинченность, он разжимает пальцы на карточке; его внимание сосредоточено на мне.

— Уэйд.

— Точно, — у меня перехватывает дыхание, — Уэйд.

Он всегда

был учтив и никогда не нервировал меня в тех случаях, когда, в одно и то же время, мы оказывались в лифте. Я бы сказала, что ему около двадцати с лишним, и он из тех, кто ценит своё здоровье, ибо я ни разу не видела его со стереотипным пончиком в руке. Со светло-русыми волосами, загорелой кожей и худощавым телосложением он легко мог бы сойти за одного из сёрферов, часто посещающих Джексонвилл-бич, нежели за копа.

Он отступил назад, сжимая в одной руке папку с отчётом, в другой — ручку. Его большой палец нажимает на верх ручки. Щёлк, щёлк, щёлк. В иное время это бы раздражало меня до скрежета в зубах. Меня, наоборот, успокаивает то, что не я одна волнуюсь.

Он опускает взгляд на свои туфли, прежде чем его глаза встречаются с моими; выражение его лица граничит с робостью, что является безумием, поскольку этот мужчина совсем не выглядит невзрачным.

— Слушай, не хочу смущать тебя, так что, если тебе неинтересно, я с уважением к этому отнесусь. Но если ты когда-то захочешь выпить кофейку…

Крепче сжимаю визитку, делаю всё возможное, дабы мой голос был ровным:

— Благодарю, Уэйд. Непременно свяжусь с тобой в следующий раз, когда мне понадобится доза кофеина.

Получше. Прозвучало не совсем нелепо.

Кивая, он пятится назад:

— Надеюсь, это произойдёт скоро.

***

¶

Несколькими часами позже…

Недавно позвонил Пол с предложением подождать и проводить меня, однако я отказалась. Знала, что задержусь с последним вскрытием и потому предпочла бы остаться наедине со своими мыслями во время короткой поездки наверх к автостоянке.

Сейчас я умираю с голоду. Мой желудок почти прогрыз себе путь из моего тела с тех пор, как я перекусила хреновым батончиком мюсли, вместо конфет или чипсов, из торговых автоматов.

От неистовых звуковых сопровождений желудка во мне просыпается чувство вины, ибо голод мой незначителен, когда я думаю о последнем вскрытии за день: семилетний мальчишка был застрелен, когда играл в доме друга.

Видимо, друг обнаружил пистолет, не подозревая, что тот был заряжен, и они играли с ним, после чего он выстрелил.

Потребовалась всего одна пуля, чтобы оборвать жизнь семилетнего ребёнка. А его маленький друг вечно будет нести бремя трагедии, обусловленной тем, что именно он нажал на курок.

Хоть и в большинстве своём я благодарна за своё место и за доверие доктора Дженсена к моим способностям, в подобные минуты хотелось передать ему бразды правления. Но это то, к чему он меня готовит. Чтобы я всецело взяла на себя управление по окончании стажировки, и он официально уйдёт на пенсию.

Небольшой блок под спиной юноши приподнимает его туловище, благодаря чему гораздо легче и с большей точностью вскрыть грудную полость.