Полное Затмение
Шрифт:
Ещё он рассказал, что фронт противостояния НАТО и русских стабилизировался милях в сорока к северу от Парижа. Обе стороны по-прежнему воздерживались от применения тактического ядерного оружия, а это значило, что угрозы радиоактивного заражения пока нет.
Французское правоцентристское правительство перебралось в Орлеан, миль за полтораста к югу от Парижа. Контролировало оно, помимо самого Орлеана, разве что Гиень и Прованс.
Остальные территории либо были оккупированы русскими, либо попали под контроль местных марионеточных демагогов, которыми всецело вертели функционеры Второго Альянса. Во французской армии процветало дезертирство, провоцируемое жестокими децимациями. Французские войска в основном охраняли орлеанское правительство или занимались снабжением натовского фронта. Оставшиеся в Париже солдаты присоединились
Полицейские и бойцы МКВА проводили облавы на всех, кого разведка ВА причисляла к «неблагонадёжным или криминальным элементам», сиречь коммунистов, темнокожих иммигрантов (если тем удавалось подыскать преступления), евреев-левоцентристов и диссидентов всех сортов. Мародёров и обычных преступников ловили по остаточному принципу.
— Линия фронта во Франции пока пребудет в относительном спокойствии, — продолжал Стейнфельд, — если только русским вдруг не удастся нейтрализовать Звезду войны-2.
Звезда войны-2, американская орбитальная боевая, коммуникационная и наблюдательная система, представляла собой комплекс орбитальных боевых станций за «оградой» заякоренных спутников. Отставание русских в космических технологиях [47] пока что делало Звезду войны-2 неуязвимой.
— Источник в Пентагоне сообщает, — говорил Стейнфельд, — что русские намерены произвести серию запусков новых противоспутниковых боевых систем, нацеленных в особенности на Звезду войны-2. Если это им удастся, натовцам будет сложнее прикрывать тылы, а ещё в начале войны мы выяснили, что тылом своим они считают космос. Русские смогут десантировать войска с орбиты прямо в тыл НАТО... — Он сделал паузу для переводчика. Потом добавил: — В таком случае город этот снова станет полем битвы. Говоря точнее, он вскоре будет стёрт с лица земли. Если это произойдёт, бойцы ВА застрянут за линией войск НАТО. Мы последуем за ВА, куда бы те ни направились, и будем всячески подрывать их деятельность. Тем временем...
47
Учитывая существующие тенденции освоения космоса, перспектива крайне сомнительная. Роман написан до сворачивания американской программы шаттлов.
— C’est suffit! [48] — воскликнул алжирец. — Мне вот что хотелось бы узнать: чего мы ждём? Мы ничего не делаем, только листовки печатаем... C’est merde! Почему мы не дерёмся с ними? Мы в них не стреляем, не взрываем, мы бережём оружие, как жадный ребёнок — игрушки! Понемножку, по чуть-чуть используем, то тут, то там. И больше ничего. Отчего же мы ждём? Э? Почему мы ждём, пока нас отстрапонят?
— Ответ очень прост, — отозвался Стейнфельд с холодной усмешкой. — Вы меня ждали. Ожидание закончилось. Я прибыл. И теперь мы переходим в наступление.
48
Достаточно! (франц.).
В коридоре D было не продохнуть от мусорной вони и давящего чувства постоянной угрозы. Белль сказала Клэр:
— Мы зовём это местечко Алфавитным Городом. Ну, знаешь, тот район в старом Нью-Йорке, где авеню именовались по буквам: A, B, C, D... [49]
Клэр сидела спиной к стене за баррикадой, вроде как на часах. Вместе с ней дежурили ещё четверо. Двое техников, взобравшись на приставные лестницы, заглядывали на ту сторону через проделанные в баррикаде бойницы. Внизу Энджи и Крис следили за пустым коридором, сидя в кабине грузовичка. Клэр знала, что Энджи втайне надеется кого-нибудь там увидеть. Какую-нибудь цель.
49
Ист-Виллидж,
Клэр полагалось бы играть роль посредницы и девочки на побегушках для часовых. Большую часть времени она бегала туда-сюда, поднося кофе. Коридор был завален мусором, перемешанным и утрамбованным до полной неузнаваемости; из водомётных шлангов, которыми отгоняли толпу бойцы ВА до постройки баррикад, торчали скрученные трубками новостные листовки; когда Клэр совершала вылазки по коридору в поисках работающего туалета, под ногами хрустели и разламывались пустые пластиковые коробочки для еды. Вентсистема работала едва на четверть номинальной пропускной способности. Тут воняло, как после отрыжки огромного червя.
Клэр старалась дышать неглубоко, но вдыхаемый вонючий воздух смешивался с дымом от ржавых бочек с ГСМ, расставленных за баррикадой. Мятежные техники бравировали храбростью, грея руки над бочками и поплёвывая в пламя; плевки с шипением испарялись под смешки и добродушную ругань радикалов. Вентиляция частично вытягивала чёрный дым, но в основном он скапливался в коридоре, вился кольцами под потолком, усиливая возникшее у Клэр впечатление удушья.
— Прелестно, — проворчала Клэр, чуя во рту горькую желчь. Она приподнялась, выглянула в дыру между ящиков, натасканных повстанцами из разграбленного торгового центра ниже по коридору; двери магазинов валялись, сорванные с петель, из разорванных обгоревших занавесок там и сям торчали нелепо вскинутые и вывернутые головы витринных манекенов. В потолочном свете раскиданные по полу осколки стекла казались перенесёнными снаружи звёздами.
— Для полноты картины им остаётся разрисовать стены собственным дерьмом, — пробормотала девушка.
Чёрт подери, она же выросла в Колонии. Да, ей хотелось отсюда выбраться — она отдавала себе отчёт, что ей хотелось этого всегда. Но в каком-то смысле Колония была её частью. Многолетним домом. Аванпостом человеческого фронтира. Нельзя так обращаться со станцией.
Коридор D относился к главным на этом уровне. От пола до осветительной полосы по центру потолка было двадцать пять футов, а в ширину проход достигал пятидесяти. До возведения баррикад коридор D был постоянно запружён трафиком маленьких служебных электрических грузовиков или бусиков, велосипедов, трибайков или электромопедов. Сейчас в коридоре осталось только два грузовичка: они стояли нос к носу, встроенные в передовую баррикаду.
Дополнительной опорой баррикаде служил стыренный из плавилен на южном конце станции обломок астероида, который мятежники подтащили сюда тягачами и поставили на попа; от потолка скалу отделяло не более фута. Грузовички превратили в посты слежения. Вооружённые часовые открывали водительскую дверцу, залезали внутрь и, устроившись за рамой окна со стороны пассажира, вели наблюдение за коридором. Доступ в дальний его конец был перегорожен тыльной баррикадой в шестидесяти футах отсюда.
В торговом центре некогда располагался пост охраны, или Девятый полицейский участок, как величала его Белль. В первые же дни мятежа участок выгорел дотла и был заброшен, и так получилось, что запаниковавшие эсбэшники сбежали оттуда стремглав, позабыв уничтожить небольшой оружейный склад. В распоряжении мятежников оказалось четыре полуавтоматических газовых ружья калибра 30.06 с компьютеризованной системой целеселекции и ящик патронов к ним; кроме того, повстанцы нашли один пистолет калибра 0.22, а к нему тридцать разрывных пуль. Менее существенная добыча состояла из метательной установки для снарядов со слезоточивым газом и четырёх резинострелов.
— Большинство эсбэшников Колонии не любят огнестрела, потому что рикошетирующие пули могут повредить системам жизнеобеспечения станции, — говорил Бонхэм, сидя у костра на площадке, откуда открывался вид на открытое пространство. — Но стены очень прочные. Штурмовики слишком осторожничают. Мы — не обязаны. В большинстве мест ни пули, ни даже бомбы не причинят реального ущерба системам жизнеобеспечения. Станцию строили с запасом прочности на случай самых разных внутренних неполадок.
Вспомнив сейчас эти слова, Клэр задумалась, а не стоило ли их переубедить, что Колония-де более уязвима, чем им кажется. Впрочем, её, беженку из Админов, и так с трудом терпели. За Клэр и её отцом постоянно следили, и девушка чувствовала себя в безопасности только в присутствии Энджи.