Поселенцы (= Пионеры) [старая орфография]

Купер Джеймс Фенимор

— Слышите, Луиза! это, кажется, крикъ ребенка! нтъ ли здсь по близости проски, или не заблудилось ли гд дитя?

— Иногда это случается. Но мы пойдемъ на крикъ. Быть можетъ, путешественникъ томится въ горахъ.

Побуждаемыя этою мыслію, двушки быстрыми и нетерпливыми шагами направились на звуки, которые, казалось, глухо и печально раздавались изъ чащи лса. Неоднократно казалось Елисавет, что она уже видитъ страдальца, какъ вдругъ Луиза схватила ея руку и сказала, указывая назадъ:

— Посмотрите на вашу собаку!

До сихъ поръ врный Браво ни на минуту не отставалъ отъ Елисаветы, но

онъ лишился своей дятельности отъ старости и бездйствія, и тихо слдовалъ за ней, вмсто того, чтобы бжать; когда же путешественники останавливались, чтобы любоваться видомъ или садились на землю, то онъ ложился спать. Оглянувшись по зову Луизы, Елисавета увидла, что собака совершенно переродилась: глаза ея были неподвижно устремлены на отдаленный предметъ, она держала голову низко, и ощетинила шерсть, какъ бы отъ страха или злости; послднее было боле врно, ибо она издавала рычанія и необыкновенно скалила зубы, такъ что двушки могли бы испугаться ея, еслибъ не знали ея тихаго нрава.

— Браво, Браво, успокойся, сказала Елисавета: что ты видишь, мой старый, врный песъ?

При звук голоса Елисаветы злость собаки, вмсто того, чтобы уменьшиться, видимо увеличилась. Она вскакивала, бросалась къ ногамъ своей госпожи, громко выла и выказывала свое раздраженіе ворчливымъ и отрывочнымъ лаемъ.

— Что чуетъ она? спросила Елисавета. Такъ какъ отвта на эти слова не было, то двушка обернулась и увидла Луизу съ мертвенно-блднымъ лицомъ и дрожащими руками, показывающую вверхъ. Быстрый взглядъ Елисаветы устремился по указанному направленію, и глазамъ ея представился гордый видъ и огненные глаза пантеры, злобно устремленные на нее.

— Убжимъ! вскрикнула Елисавета, хватая Луизу за руку. Но въ эту минуту съ той сдлалось дурно, и она безъ чувствъ повалилась на землю.

Благородное сердце Елисаветы не допускало ее оставить подругу въ такомъ отчаянномъ положеніи. Она упала на колни передъ недвижимой Луизой, старалась привести ее въ чувство, разстегивая крпко стягивавшее ее платье, и своимъ голосомъ ободряя собаку, — единственнаго своего защитника. Храбре, Браво! добрый другъ! кричала она. Между тмъ молодая пантера перескочила съ низкаго дерева на втви стараго бука, гд сидла ея мать. Неопытное животное приближалось къ собак съ игривостью кошки и особенной дикостью своей породы. То садилась она на заднія лапы и, какъ шаловливый котенокъ, рвала передними куски древесной коры; то била себя хвостомъ, разрывая землю, какъ бы желая игриво передразнить злость своей матери.

Собака стояла, не пугаясь опасности, и слдила за всми движеніями пантеры и молодаго животнаго, приближавшагося къ собак при всякомъ скачк. Вой трехъ животныхъ былъ ужасенъ. Но наконецъ молодое животное перевернулось и упало навзничь около бульдога. Испуганный крикъ объяснилъ ужасное зрлище. Нельзя было и думать о борьб. Браво схватилъ молодую пантеру зубами и потащилъ къ дереву съ такой силой, что задушилъ ее. Храбрость Браво возвратила мужество Елисавет; но она опять помертвла, когда увидла старую пантеру, которая однимъ скачкомъ на разстояніи 20 футовъ отъ буковаго дерева сла на спину бульдогу.

Невозможно описать страшной борьбы, сопровождавшейся громкимъ, ужаснымъ лаемъ и воемъ. Елисавета, все еще на колняхъ, пристально смотрла на бой и, казалось,

забыла, что жизнь ея въ опасности. Старая пантера, сильнымъ, легкимъ скачкомъ очутившись на собак, смло смотрла въ глаза своему врагу и храбро стояла при всякомъ новомъ поворот. Не смотря на множество ранъ, нанесенныхъ когтями, Браво подбрасывалъ какъ перо раздраженнаго врага и защищался зубами и поднятыми передними лапами. Онъ всталъ на заднія лапы и началъ бой съ открытой пастью и безстрашными глазами. Но старость и спокойная жизнь не приготовили его къ такому состязанію. Бульдогъ выказывалъ однако во всемъ, не исключая храбрости, свои прежнія качества.

Сильный скачекъ спасъ ловкое и злое животное отъ собаки, которая съ отчаянія пыталась поразить его, но оно въ одинъ моментъ опять сло ему на спину. Собравъ послднія силы, Браво сбросилъ пантеру и злобно вцпился въ нее зубами. Елисавета видла, какъ изъ-подъ ошейника струилась кровь, и поняла, что врный песъ не долго выдержитъ. Онъ упалъ на землю и увлекъ за собой звря, въ бокъ котораго вцпился зубами. Напрасно старалась пантера вырваться, пока наконецъ врный Браво не издохъ; и она наконецъ освободилась. Елисавета увидла себя оставленною на произволъ хищнаго звря.

Утверждаютъ, что въ образ Божіемъ лежитъ что-то, что вселяетъ страхъ въ сердца низшихъ животныхъ. Ударъ былъ сдержанъ въ этотъ моментъ какъ бы угрожающей силой. Глаза чудовища и глаза стоящей на колняхъ двушки встртились въ тотъ моментъ, когда животное смотрло на убитое свое дтище. Но зрлище это возбудило злость матери: глаза ея запылали огнемъ, она протянула свои когти и злобно била хвостомъ о землю.

Елисавета, будучи не въ состояніи встать, ни бороться, обратилась къ Богу, a закрытые глаза были устремлены на врага. Смертная блдность покрыла ея лицо; казалось, наступилъ ужасный конецъ, и она уже смиренно покорилась жестокой судьб, какъ вдругъ ей послышался легкій шелестъ листьевъ.

— Тише, тише! шепнулъ голосъ. Нагнитесь немного, шляпа закрываетъ мн голову животнаго.

Скоре невольно, чмъ по приказанію, Елисавета наклонила голову; затмъ раздался звукъ выстрла, свистъ пули и вой озлобленнаго звря. Поднявъ голову, Елисавета увидла, что животное падая увлекало за собой сучья и втви. Около ея очутился Кожаный-Чулокъ, кричавшій своимъ собакамъ:

— Сюда, Гекторъ! сюда! вдь это животное живуче, и если оно вскочитъ, то теб будетъ плохо.

Натти спокойно стоялъ около Елисаветы, не страшась скачковъ и ужаснаго вида пантеры. Зарядивъ вторично ружье, онъ приблизился, прицлился въ ухо животнаго и этимъ выстрломъ совершенно поразилъ его.

Не смотря на силу и мужество, выказанныя Елисаветой во время борьбы, смерть животнаго казалась ей возстаніемъ ея изъ гроба. Еслибъ она была одна, то, конечно, приняла бы мры къ спасенію, но съ безчувственной пріятельницей побгъ былъ невозможенъ. Какъ ни былъ ужасенъ видъ разъяренной пантеры, но пристальный взглядъ Елисаветы былъ покоенъ. Долго посл этого часто видла она во сн злобное животное, нарушавшее ея покой.

Мы предоставляемъ судить читателю о пробужденіи Луизы и благодарности двушекъ. Кожаный-Чулокъ слушалъ изъявленія благодарности Елисаветы съ добродушіемъ, но и беззаботностію, показывавшею, какъ мало цнилъ онъ оказанную услугу.