Последний фюрер рейха. Судьба гросс-адмирала Дёница
Шрифт:
Хотя возникали подозрения, что вся эта история может быть дезинформацией, капитанам в море был отдан приказ: «Метокс» не использовать. В то же время Дёниц пришел к выводу, которым поспешил поделиться с Гитлером, что «излучение» может объяснить все неразрешимые загадки, например исчезновения подлодок и то, как корабли противника обходят их позиции. Этот эпизод показывает, насколько отставали немецкие специалисты по радарной технике, и то, что командование подводным флотом вообще едва понимало принципы ее работы. Гитлер был счастлив согласиться с Дёницем, что именно «излучение» «Метокса» виновато во всех потерях!
Когда в середине сентября лодки, ведомые приободренными командирами, вновь двинулись к северным трассам, B-Dienst сообщила о двух караванах, идущих на запад, ONS-18
Этим же вечером «стая» сравняла счет, потопив два конвойных корабля «Заункёнигами». Однако самая яростная битва разгорелась на четвертую ночь, когда был потоплен еще один конвойный корабль и четыре торговых, но с потерей еще одной подлодки. К следующему утру было обеспечено полное прикрытие с воздуха, так как караваны достигли Ньюфаундленда, и операция была свернута.
Результатом этой четырехдневной битвы был один уничтоженный эсминец и два конвойных корабля меньших размеров, один серьезно поврежденный фрегат и шесть потопленных торговых судов, в сумме — 36 000 тонн. Правда, командование подводного флота получило уже цифру в 46 000 тонн. Дёниц пришел в восторг и, вдохновленный верой в то, что торпеды против эсминцев — решающее оружие и что четырехствольные пушки АА могут справиться с угрозой с воздуха, оповестил Гитлера об «успешном» начале новой кампании. Гитлер был в таком же восторге, сказав о «беспрецедентной важности подводной “войны тоннажа”, единственном луче света в темноте положения», и указал на то, что подводная война «должна быть увеличена всеми доступными средствами».
Но луч света оказался недолговечным. Лодки, перегруппировавшись для перехвата каравана, шедшего на восток, потеряли его, и три из них были уничтожены авиацией с Исландии. Снова перегруппировавшись, они сумели лишь обнаружить конвой следующего каравана, и хотя «Заункёнигом» был потоплен один эсминец, еще три лодки погибли из-за ударов с воздуха. Дёниц, только что вернувшийся с совещания гауляйтеров, приказал образовать другую патрульную линию из свежих лодок, пришедших с баз, а также оставаться им на поверхности при виде авиации и сражаться при помощи пушек. Результаты были катастрофическими: в пятидневном сражении с двумя караванами, чьи собственные конвои были усилены группой поддержки и «Либерейторами» наземного базирования, ради уничтожения всего одного торгового судна погибли еще шесть подлодок. На этот раз урок был усвоен; в журнале командования подводного флота появилась запись: «Подлодка, вооруженная 2-сантиметровой зениткой, не может противостоять тяжелому бронированному бомбардировщику».
Однако иллюзия от первого успеха с «Заункёнигами» еще сохранялась, и для встречи восточных караванов была образована новая группа «Зигфрид» — по ее названию можно понять, что этим занимался лично Дёниц. Лодкам было приказано двигаться под водой днем, чтобы не быть обнаруженными, и всплывать лишь по ночам; но караваны по-прежнему ухитрялись их избегать, и были потоплены еще три лодки.
Пытаясь скрыть расположение патрульной линии, в конце октября группы были разбиты на три подгруппы, затем, 5 ноября, — на пять подгрупп, так чтобы одна лодка из каждой группы шла впереди в ожидаемом направлении появления каравана; и все-таки им ничего не попадалось.
Между тем конвойные суда стали использовать шумные «приманки» на буксире, разработанные еще раньше как контрмера против оружия типа «Заункёнига»: они притягивали акустические торпеды, отвлекая их от самого корабля. Вдобавок специальные конвойные группы освоили новую тактику против лодок, идущих на большой глубине; по ней одно судно назначалось направляющим — оно фиксировало положение подлодки «Асдиком», а другое или другие суда группы медленно маневрировали, пока не оказывались прямо над лодкой; когда с направляющей поступала об этом информация, они сбрасывали глубинные бомбы на ничего не подозревающую субмарину, у которой даже не оставалось времени на то, чтобы совершить ускользающий маневр. Эта «ползучая» тактика оказалась столь убийственно эффективной, что ни один экипаж не выжил для того, чтобы оповестить о ней командование.
Итак, во второй раз в этом году уровень потерь достиг критической пропорции, а компенсирующего успеха все не было. В середине ноября, спустя только два месяца после начала новой кампании, Дёниц отдал приказ о ее прекращении; он снова направил свои группы на юг, против гибралтарских караванов, оставив жизненно важные северные трассы без лодок.
Обзор военных действий (Lagebetrachtung) от 10 ноября, который подготовил его штаб, был еще более пессимистичен, чем августовский, и он окончательно развел Дёница и его мыслящих подчиненных. Больше обзоров они не готовили; вся деятельность штаба свелась к тому, чтобы быть рупором его политики. Теперь флот отошел от реальности.
Это совпало с переездом штаба командования флота на новую квартиру в сельской местности, в 30 километрах к северу от Берлина. Новая ставка получила название «Кораль». Это был комплекс бревенчатых бараков, окруженных изгородью, посреди сосновой поляны, по своей конструкции очень похожий на различные ставки Гитлера. Строительство началось еше в июле, но отъезд из Берлина был вынужденно ускорен тяжелыми бомбардировками в ночь на 22 ноября; комплекс командования флота на набережной Тирпица был опустошен пожаром, который вызвали зажигательные бомбы; командование в полном составе было временно переведено в Киль, в здание Северной группы.
К концу месяца переезд в «Кораль» закончился, и Дёниц, который поселился с Ингеборг в одном из двух имевшихся каменных зданий (другим стал Центр командования), оставался там до самых последних этапов войны.
Первые недели в «Корале» совпали с ошеломительным провалом флота, одним из тех, которые привели к окончательному признанию поражения тактики «волчьих стай».
Отход к югу для атак на гибралтарские караваны в середине ноября принес не больше успеха, чем на севере, несмотря на то что удалось добиться взаимодействия с местной авиационной группой. Дёниц лично руководил первой операцией на юге — по крайней мере, это следует из названия сформированной группы,
«Шиль», героя освободительной войны немцев против Наполеона, и по тому, что самые необычные послания по радио группа получала именно от главнокомандующего.
Боевые действия начались 17 ноября, когда воздушная разведка донесла о караване из 60 торговых судов, замеченном в 400 милях от испанского побережья, двигавшемся на север при скорости семь узлов; лодки разбили на три патрульные линии перпендикулярно маршруту следования каравана, и на следующий день он столкнулся с южной линией; одну лодку протаранили и вынудили покинуть зону сражения, зато один из конвойных кораблей был подбит «Заункёнигом» и тоже ушел. Несмотря на мощь обороны, лодке под командованием Вернера Хенке удалось прицепиться и удерживать контакт, посылая рапорты о местоположении, и в 10.45 Дёниц послал приказ: «Группе Шиль. Всем к Хенке! Бейте их до смерти! Главнокомандующий».