Потому что ночь
Шрифт:
Я переворачиваюсь на бок, чтобы лучше видеть его. Но ничего не происходит. Я кривлю лицо и сосредотачиваюсь еще сильнее.
— Ты пытаешься читать мои мысли? — спрашивает он со слабой улыбкой.
— Не получается.
— Просто спроси, о чем я думаю. Так будет быстрее.
— Хорошо, — говорю я. — О чем ты думаешь?
— О том, что ситуация в Лос-Анджелесе сложнее, чем мне нравится. Но я по-прежнему считаю этот город своим домом. Пока, по крайней мере. — Он кивает подбородком на прикроватную тумбочку. — Выпейте свои пакеты с кровью. Как только солнце сядет, мы уезжаем.
Я сажусь и замираю. Потому что на
— Пустяк, я нашел что-то, что валяется без дела. Подумал, что тебе понравится.
Внутри лежат две серьги с бриллиантами. И они не маленькие.
— Ни хрена себе. Это не пустяк. Даже отдаленно.
— Не делай из мухи слона. Я купил их в Бельгии некоторое время назад. — Его темные брови сходятся вместе. — Полезно диверсифицировать инвестиции. Не стоит все связывать с недвижимостью.
— Они прекрасны. Первое издание Остин, а теперь это… Я начинаю думать, что где-то в глубине твоего темного и жуткого сердца я тебе действительно нравлюсь, Лукас.
Он хмыкнул.
— Поторопись и выпей свою кровь. У нас не вся ночь в распоряжение.
Я откладываю дорогое украшение и начинаю сосать красную жидкость.
— Куда мы идем и насколько это будет опасно?
— Все должно быть просто. Арчи владел Boulevard. Его семья в смятении, поэтому мы претендуем на здание и его место в совете.
— А что будет с теми, кто там остался?
— Мы не причиним вреда никому, кто не попытается причинить вред нам. Все его люди, все еще находящиеся в здании, могут переселиться в другое место. Наверняка у него есть и другая недвижимость, которую мы можем использовать для этой цели. — Лукас оглядывает меня. — Скай, ты умеешь стрелять из пистолета или защищаться?
— Я ненавижу оружие. Но я прошла курс самообороны, когда мне было восемнадцать.
— Держись подальше и не высовывайся. Всегда делай то, что тебе говорят, — говорит он. — Я ясно выражаюсь?
— Ты беспокоишься о том, как все пройдет сегодня вечером. — Мне не нужно читать мысли, чтобы понять это. Это очевидно по языку его тела и тону голоса.
— Все будет хорошо. — И это все, что он говорит.
Бенедикт водит пуленепробиваемый Mercedes G Wagon. Он так же огромен и укомплектован, как и сам мужчина. Он серьезно относится к своей работе охранника. Как только мы выходим из дома, его взгляд постоянно устремлен вдаль, ожидая нападения. Количество оружия, которое они с Генри вынесли из оружейной комнаты, было просто диким. Однако они не позволили мне взять даже кинжал. Даже достаточно тупой нож для писем. Что оскорбительно. На мне еще одни черные джинсы, ботинки и футболка. Почти такие же, как и на других. А то, как Лукас сочетает джинсы и футболку с V-образным вырезом, просто поражает воображение. Современная, повседневная одежда ему очень идет. Я игнорирую тихое предложение Бенедикта вытереть слюни с моего подбородка. Кто-то из нас должен вести себя как взрослый.
В один из этих вечеров я перестану быть такой завороженной Лукасом. В любой момент. Это было бы неплохо.
Бриллиантовые серьги все еще лежат в целости и сохранности на прикроватной тумбочке. Я даже не знаю, что думать о подарке. Ничто в этой ситуации не имеет смысла. А причины, побуждающие Лукаса к действиям, как правило, в лучшем случае неясны.
Когда
— Ты просто не мог остаться дома и оставить это мне, не так ли? — спрашивает она хриплым голосом с акцентом. — Почему я не удивлена?
Лукас тепло улыбается ей.
— Лейла.
— Привет, старик. Давно не виделись. — Она кивает каждому из нас по очереди, бросая на меня любопытный взгляд. — Добро пожаловать в семью, сестра.
— Спасибо.
— Тогда пойдемте, закончим с этим, — говорит она, поворачиваясь к зданию. — Мои люди уже начали работу на нижних уровнях. Всех, кого мы найдем, задержат в баре для допроса. Почему бы нам не пойти наверх?
Мы поднимаемся по лестнице. В отеле шестьдесят номеров и сьютов, и все они должны быть очищены. Вместе с бальным залом, рестораном и так далее. На других уровнях царит та же атмосфера запустения. Затхлый воздух и плесень на стенах. Изношенный ковер и потрепанная мебель. Я бы дала этому месту максимум две звезды. Как нам сказали, семья Арчи, похоже, сбежала. Отель кажется пустым. Почти.
Моя задача — прислушиваться к двери в поисках каких-либо признаков жизни, затем распахнуть ее и оставаться в стороне, пока Генри проносится по комнате, как ураган. Как только комната будет признана чистой, мы переходим к следующей. Лукасу не нравится, когда я делаю даже так много. Хотя у меня есть четкое ощущение, что моя работа была придумана специально для меня. Генри хотел, чтобы я чувствовала себя причастной. Но неважно. Я не возражаю против того, чтобы остальные занимались более жесткой работой.
То, что мне поручают безопасные обязанности, не мешает мне быть взвинченной с ног до головы. И я ломаю добрых три дверные ручки, прежде чем беру себя в руки. И все это при том, что Лукас смотрит на меня сквозь пальцы. Так что это не помогает.
Мы находим испуганных вампиров, прячущихся на третьем этаже. В моей голове возникает слово «Лесник», окруженное страхом. Когда Лукас не предпринимает никаких действий, чтобы причинить им вред, они выглядят растерянными. Генри спускает их в бар в подвале. Больше на третьем этаже ничего не происходит.
Но один из прячущихся на четвертом этаже открывает по нам огонь из какого-то пистолета. Звук выстрела из пистолета с глушителем ужасен на слух. Слишком напоминает стрельбу у ночного клуба.
Лукас прикрывает меня и прижимает к себе, когда первая пуля пролетает над моей головой. В одно мгновение я стою на ногах, а в следующее — падаю лицом в пол. Слава богу, это убирает меня с линии огня.
Через мгновение в коридоре появляется Лукас с другим сердцем в кулаке. У меня даже не было времени среагировать. Бенедикт просто протягивает мне руку и вздыхает, словно расстроенный тем, что ему не удалось вырвать ничьи внутренние органы. Может, он и охранник, но говорить Лукасу, чтобы он держался в стороне и не мешал, было бы пустой тратой времени. Вампир делает то, что хочет.