Повесть о первом взводе
Шрифт:
– Не проханже, - поморщился Угольников.
– Не выйдет.
Танкист с удивлением глянул на него.
– Чего это не выйдет?
– Не пойдут они на нас оттуда, - Угольников ткнул пальцем в сторону дороги, за оврагом. Овраг.
– Почему не пойдут? Самое для фрицев разумное - развернуться и рвануть на орудия. Вполне грамотно. Оврага оттуда не видно.
– Самое для фрицев разумное, прежде чем придти сюда, на карту глянуть, - напомнил Угольников.
– Фрицы, они тоже не дурные и вполне грамотные. Прежде чем начать наступление, должны посмотреть:
– Конечно, посмотрят, - согласился Иванов.
– Но такой мелочи, как овраг, на нормальной карте нет. А крупномасштабных у фрицев быть не может. Даже у нас таких карт нет.
– У нас нет, а у фрицев вполне могут быть, - не согласился Угольников.
– Могут, - поддержал его Логунов.
– "рамы" целыми днями в небе болтаются. Аэрофотосъемка.
– Ну и что? У нас тоже аэрофотосъемка есть, а ты хоть раз видел крупномасштабную карту?
– спросил Иванов и сам ответил: - Не видел. Наш комбриг постоянно напоминает: "Раздолбайство - категория международная и присущая всем армиям. Берите, ребята, всегда упреждение на раздолбайство". Ты что, для фрицев исключение делаешь? Думаешь, у них в штабах раздолбаев нет?
– поинтересовался танкист.
– Пожалуй, прав твой комбриг, - согласился Логунов.
– Должны быть раздолбаи и у них.
– А если сообразят?
– Угольников не сомневался, что у фрицев в штабах имеются раздолбаи. Но всегда рассчитывал на худшее, такой неприятный характер был у сержанта.
– Может у них главный раздолбай сейчас в отпуске.
– Если так, то ничего мы не теряем, - Иванов, в отличие от Угольникова, надеялся на лучшее. А возможно, он эту проблему со своим комбригом уже обсудил.
– Тогда фрицы сразу идут в обход оврага, чтобы пройти через Лепешки и ударить по вашим орудиям. Вы разворачиваетесь и встречаете их...
– Не разворачиваемся и не встречаем, - прервал его Логунов.
– Как это?
– не понял танкист.
– А так это... Если нам надо ударить по колонне, когда она еще на марше, а потом встретить танки, когда они рванут к оврагу, то орудия надо поставить вон там, - Логунов показал на левую окраину высотки, на которой они сейчас стояли.
– А когда танки пойдут на нас из Лепешек, орудия должны быть вон там, - он показал вправо, в сторону деревушки. По другому нельзя. Понимаешь?
– Как же так, - растерялся Иванов.
– А комбриг сказал, что можно...
– Ваш комбриг танкист, - напомнил лейтенанту Логунов.
– И ты танкист. И рассуждаете вы, как танкисты. На танке можно в одну сторону пострелять, потом быстро переехать и пострелять в другую сторону. А у нас пушки. И чтобы на прямой наводке работать, для них надо "пятачки" подготовить. У орудий брони нет, без укрытия танки наши пушки быстро расшибут. Поэтому надо для них специальные окопы соорудить. И возить их машиной с места на место под огнем - дело дохлое. Быстро накроют.
– Как же теперь?..
– А комбриг сказал: " Здесь артиллеристы их и встретят"...
Чтобы встретить их и здесь, рыть нам в два раза больше, - он посмотрел на Угольникова
Птичкин промолчал, только пожал плечами: " Как скажешь, командир..." Угольников промолчать не мог:
– Ну, прямо, сплошная хренатень прет, - возмутился он.
– Нам, чтобы по-настоящему обжить эту высотку, пару дней надо. А за день... Ну, не двужильные же мы. Чего они там, в штабах?.. Ни хрена не соображают?! Вчера надо было начинать.
– Что предлагаешь?
– спросил Логунов.
– Будем мы копать, или не будем, танки все равно пойдут.
– А ничего я не предлагаю!
– Угольников сердито сплюнул.
– Нас же так подставили, что деваться некуда. Придется вкалывать как каторжным...
– Подставили, не подставили, а деваться нам некуда, - Логунов глянул в сторону Лепешек.
– Роем "пятачки" и здесь. И пулеметные гнезда тоже. Так?
– Так, - подтвердил Птичкин.
– Попробуем, может и успеем, - пожал плечами Угольников.
– А если и успеем, так вымотаемся...
– Сколько успеем, - решил Логунов.
– А вы?
– спросил он у Иванова.
– Встретим мы здесь фрицев. А вы тогда здесь зачем? Вы что делать станете?
– Вот!
– обрадовался танкист, что артиллеристы решили принять план комбрига.
– В этом то и все дело! Когда вы огонь откроете, они же больше ничего соображать не будут, решат, что вы здесь одни и без оглядки на вас попрут. Вам продержаться всего-то минут пяток. Мы тянуть не станем. Как только мимо Лепешек танки пройдут, мы и выходим. Бьем их с тыла. Комбриг говорил: " Клещи им надо устроить!" Мы и устроим. Вы с одной стороны, мы с другой. И кранты им.
– Ну, ты стратег, лейтенант, - искренне похвалил танкиста Логунов.
– Как будто академию кончал.
– Ага, саратовское танковое училище. Четырехгодичный курс. Но за шесть месяцев, - ухмыльнулся он.
– На фронт прибыли, первым делом отоспались. Потом отъедаться начали. Это же после училища - курорт. А со стратегией, это наш комбриг все рассчитал. Он здесь все излазил, все осмотрел. И набросал план боя.
– Интересный у вас комбриг.
– Не то слово. Он еще и в Финскую воевал, Линию Маннергейма на танках штурмовал. А это, скажу я вам, такой орешек был...
– Чего это он: с таким стажем и всего комбриг?
– Так его после Финской посадили. Его каким-то шпионом объявили: не то японским, не то испанским. Или сразу и тем и другим. Война началась, сказали: "Ошибочка вышла". Выпустили, дали взвод. Сейчас комбриг.
– Про пехоту ваш комбриг ничего не сказал? Нам много и не надо. Хоть бы один взвод.
– Как не сказал? Полной мерой выразился. Сказал, что судя по бардаку, который здесь наблюдается, пехоты нам не подбросят и это хреново.
– У фрицев пехота будет, - напомнил Угольников.
– Они без пехоты - никуда. Они за своими танками на машинах катят. Когда заварушка начнется, автоматчики в овраг скатятся, укроются там, потом полезут на высотку. А нам не до них будет, нам бы с танками управиться.