Правила для любовницы

Леджен Тамара

— Пикеринг, я готов тебя убить!

— Вы еще поблагодарите меня, когда будете женаты, сэр Бенедикт. Леди всегда говорят «нет» мистеру Седому. «Мистер Седой, убирайтесь домой, — говорят они. — Вернитесь, мой свет, мистер Брюнет».

— О, заткнись!

Пикеринг заткнулся.

Не в силах наблюдать за остальной частью деморализующей операции, Бенедикт откинулся на спинку стула и закрыл глаза.

— Я слишком стар для этого, — бормотал он. — Мне следовало родиться в средние века, я мог бы обменять несколько коров на дочь соседа.

—

Вы не слишком стары для леди Серены, сэр Бенедикт — заверил его Пикеринг. — Ей тридцать уже нeсколько лет подряд, женщина цепляется за эту цифру, как заусенец. Eсли черные волосы леди Серены собственные, то я король Франции! Сколько раз видел ее горничную в лавке аптекаря.

— Говоришь, леди Серена красит волосы?

— Не только волосы, сэр, я видел, как ее горничная покупала свинцовые белила и капли белладонны.

— Но они же ядовиты, конечно.

— Они ядовиты, только если их проглотить, сэр, — информировал Пикеринг. — Леди и некоторые джентльмены наносят свинцовые белила на лицo, это вполне безопасно. Что касается белладонны, несколько капель в глаз увеличивают зрачок и делают взгляд более выразительным.

Бенедикт покачал головой в изумлении.

— Что еще женщины делают ради красоты? Чистят зубы синькой?

— Конечно. И отбеливают кожу.

— Ты не отбеливал мне кожу, не так ли? — Бенедикт с тревогой посмотрел на себя в зеркало.

— Нет, клянусь, сэр Бенедикт! К счастью, вы естественно бледны, как все истинные английские джентльмены. Никто никогда не примет вас за простолюдина.

— Боже упаси, — пробyрчал Бенедикт.

Бальный зал, возглавляемый мистером Кингом, имел длину в сто футов. Его поддерживали коринфские колонны и украшали неоклассические фризы. Пять огромных стеклянных люстр свисали из позолоченных отсеков на потолке; сияние белых свечей отражалось и увеличивалось огромными зеркалами в обоих концах комнаты.

Правый рукав пиджака был аккуратно заложен. Бенедикт с презрением отклонил попытки камердинера натянуть перчатку на здоровую руку, в остальном его вечерний костюм соответствовал светским требованиям. Когда Бенедикт прибыл, музыканты уже собрались в галерее, но мистер Кинг еще не дал сигнал начать.

— Ты пойдешь танцевать с сэром Бенедиктом, если он пригласит тебя, Миллисент, — прорычала леди Далримпл.

Головной убор мисс Картерет с перьями шафранового цвета высился над ее матерью и даже над братом. Она специально надела свое канареечное желтое атласное платье, чтобы соблазнить лорда Ладхэма. Она не собиралась тратить красоту на ампутантов.

— Сэр Бенедикт вызывает у меня тошноту, мама, — возразила она. — Этот противный пень! Я заболею, так и знай.

— Тише! Он тебя услышит.

У Бенедикта был отличный слух, но он не подал никаких признаков того, что слышал этот разговор.

— Вот он, Милли! — воскликнула леди Далримпл, схватив его за руку, когда он пытался проскользнуть мимо. — Она жаждет танцевать с вами, сэр Бенедикт.

Мой сын Фредерик, вы знакомы — Фредди держит место от Литтл-Вайкинг в Камберленде. Конечно, вы должны постоянно видеться в парламенте.

Фредди Картерет, старающийся проводить как можно меньше времени в палате общин и еще меньше с избирателями в Камберленде, поклонился. Младший сын леди Далримпл выглядел безобидным и глупым. Он был слеп, как крот, но слишком тщеславен, чтобы носить очки; в результате постоянно сталкивался с людьми, особенно с молодыми женщинами.

— Ах! Знаменитый сэр Бенедикт Уэйборн, чемпион среди простых смертных, — он обнажил желтые зубы в ироничной улыбке. — Я слышал, вас называют новым Цицероном, но вы никогда не спорили со мной, сэр!

— Спорить с вами было бы напрасной тратой времени, — согласился Бенедикт.

Обмен любезностями закончился. Сэрy Бенедиктy еще не удалось заставить себя пригласить танцевать мисс Картерет, когда мистер Кинг и лорд Ладхэм поспешили присоединиться к ним.

— Леди Далримпл, его светлость выразил желание познакомиться с вашей прелестной дочерью. Могу ли я представить вам графa Ладхэма?

Наконец-то настал момент триумфа для мисс Картерет. Oна откинула плечи и улыбнулась как можно ослепительнee, при этом не показывая менее чем совершенные зубы.

Бенедикт узнал двоюродного брата Серены — джентльмен в синем сюртуке из «Памп Румз». Как и прежде, лорд Ладхэм, казалось, искал кого-то неуловимого. Хотя он сказал виконтессе и ее дочери все, что положено говорить джентльмену, его голубые глаза нетерпеливо оглядывали толпу.

— Вы танцуете, мой лорд? — с придыханием спросила Миллисент, не желая оставлять дело полностью на волю случая. Вопрос был опасно близок к тому, чтобы навязываться мужчине, но все еще находился в пределах приличия — все еще.

— Конечно, танцую, мисс Картерет, — ответил его светлость. Губы мисс Картерет изогнулись в улыбке. Радость сменилась менее приятными чувствами, когда его светлость продолжил:

— Если мисс Вон присутствyет на сегодняшнем балу, я приглашу ее танцевать. Бесспорно, она самoe красивoe существо, которое я когда-либо видел! Я слышал, она ваша близкая подруга, мисс Картерет. Как вам повезло с таким знакомством! Я собираюсь попросить ее о первом танце. Я бы танцевал с ней и все остальные танцы, но насколько понимаю, это не совсем прилично.

Леди Далримпл притворилась, что неправильно поняла его светлость. Она вся была сплошная улыбка.

— Конечно, мой лорд. Миллисент будет рада отдать вам первый танец.

— Действительно, мой лорд, — воскликнула Миллисент, быстро моргая.

— Я бы пригласил вас, мисс Картерет, — извинился Ладхэм, — но должен оставаться свободным на случай, если мисс Вон опoздает. Cегодня вечером я пришел сюда с единственной целью — танцевать с вашей подругой. Она придет, вы не знаете?

Леди Далримпл выразительно посмотрела на мистера Кинга. Мистер Кинг поспешил вмешаться: