Предшественники Шекспира

Стороженко Николай Ильич

Эдуардъ.

Нтъ, нтъ! Когда ршился Меня убить, ты можешь воротиться, А потому ужъ лучше оставайся.

Лейтборнъ (тихо).

Онъ спитъ.

Эдуардъ.

Постой! Не убивай меня! О, погооди еще, еще немного!

Лейтборнъ.

Что съ вами, сэръ?

Эдуардъ.

Да вотъ все кто-то шепчетъ Мн на ухо, что если я засну, То никогда ужь больше не проснуся. Скажи, зачмъ пришелъ ты?

Лейтборнь.

Чтобъ избавить Тебя отъ жизни. Мотривисъ, сюда!

Эдуардъ.

Я слишкомъ слабъ и боленъ: не могу Противиться. О, Боже правосудный! Прими мой духъ, спаси мя и помилуй!

Впрочемъ Мортимеръ и королева недолго наслаждались плодами своего преступленія. Всть о насильственной смерти Эдуарда возбудила негодованіе народа и сгруппировала вокругъ юнаго короля сильную партію перовъ; когда же участіе Мортимера и его преступной сообщницы въ убійств Эдуарда было обнаружено показаніемъ бжавшаго Горнэ, — Мортимеръ былъ казненъ, а королева заключена въ Тоуеръ.

Изложивъ возможно полно содержаніе пьесы Марло, перейдемъ теперь въ оцнк ея выдающихся личностей. Съ наибольшей тщательностью поэтъ обрисовалъ характеры четырехъ лицъ — Эдуарда II,

королевы Изабеллы и ея любовника Мортимера и брата короля, герцога Кента, на которыхъ главнымъ образомъ и сосредоточивается весь интересъ дйствія. Начнемъ съ Эдуарда, поставленнаго если не личными качествами, то самимъ положеніемъ своимъ въ центр изображаемыхъ въ драм кровавыхъ событій. Изъ всхъ лицъ пьесы Эдуардъ мене всхъ способенъ къ той высокой роли, на которую его опредлила судьба. Обладая нкоторыми хорошими свойствами частнаго человка, онъ положительно лишенъ качествъ, необходимыхъ для управленія страной. Слова — народное благо, государственный интересъ и т. п. не имютъ въ его глазахъ никакого значенія; онъ вполн убжденъ, что все въ государств существуетъ только для того, чтобъ удовлетворять прихотямъ его и его любимцевъ. Подобно всмъ слабымъ людямъ, желающимъ уврить и себя и другихъ въ присутствіи въ нихъ характера и силы воли, Эдуардъ замняетъ недостатокъ характера страшнымъ упрямствомъ, не терпящимъ никакихъ возраженій, глухимъ къ самымъ разумнымъ доводамъ; но извстно, что на такихъ хорохорящихся людей стоитъ только прикрикнуть, чтобы они тотчасъ же осли. Такъ и поступаютъ бароны съ королемъ. Видя, что ни просьбы, ни разумныя убжденія на него не дйствуютъ, бароны угрожаютъ ему низложеніемъ — и Эдуардъ сдается и тотчасъ же подписываетъ изгнаніе Гавестона. Вообще въ сценахъ съ Гавестономъ и баронами ничтожная личность короля внушаетъ сожалніе, смшанное съ презрніемъ. Послдующій ходъ событій не только не ослабляетъ, но скоре усиливаетъ это чувство въ читател. Лишь подъ конецъ драмы, когда несчастія одно за другимъ обрушвиаются на голову короля, личность его начинаетъ просвтляться и лучшія стороны его нравственной природы выступаютъ мало по малу на свтъ Божій. Преслдуемый своими врагами, онъ ясно видитъ, что шелъ всю жизнь по ложной дорог, гоняясь за призраками власти и могущества, и сознавая всю поэзію созерцательной жизни, желаетъ только одного, чтобы ему дозволено было, не разставаясь съ своими друзьями, искупить свои прежнія ошибки уединеніемъ и молитвой. Но судьба готовитъ для него новыя и еще боле тяжкія испытанія. Разлученный съ своими друзьями, участь которыхъ онъ заране знаетъ, пройдя черезъ пытку насильственнаго отреченія, несчастный король отданъ въ руки двухъ безжалостныхъ тюремщиковъ, которые изощряютъ всю свою жестокость, чтобъ сократить его дни. Тамъ, среди жесточайшихъ оскорбленій, когда либо испытанныхъ развнчаннымъ монархомъ, задыхаясь отъ смрада, томимый голодомъ и безсонницей, онъ утшаетъ себя мыслью, что терпитъ муку за друзей своихъ и, испивъ до дна назначенную ему горькую чашу, безропотно, какъ истинный праведникъ, протягиваетъ свою шею подъ ножъ убійцы.

Совершенную противоположность слабому и безхарактерному Эдуарду представляетъ его энергическій противникъ, глава партіи недовольныхъ, Мортимеръ Младшій. Онъ весь — огонь, порывъ, энергія. Даже среди такихъ личностей, какъ Ланкастеръ и Уоррикъ онъ замтно выдается своей необыкновенной смлостью. Не стсняясь присутствіемъ короля, Мортимеръ говоритъ такія вещи, за которыя, если бы король былъ нсколько энергичне, онъ наврное поплатился бы головой. Уоррику стоитъ не малаго труда удержать его гнвъ и негодованіе. Когда король противится подписать поданное ему прошеніе объ изгнаніи Гавестона, Мортимеръ первый произноситъ страшное слово — низложеніе. Какъ личность выдающаяся, Мортимеръ пользуется большимъ вліяніемъ въ кругу своей партіи и можно сказать ворочаетъ всми перами. Кто бы другой могъ такъ скоро уладить дло о возвращеніи Гавестона изъ Ирландіи? Услуга, оказанная королев Мортимеромъ, еще тсне сближаетъ ихъ другъ съ другомъ. Мортимеръ давно уже любитъ королеву, давно уже принимаетъ горячее участіе въ ея судьб, и когда королева пришла просить его ходатайствовать о возвращеніи Гавестона, опытный Уоррикъ не даромъ прозакладываетъ свою голову, что Мортимеръ не устоитъ. Впрочемъ, и сама королева догадывается объ его чувствахъ; иначе она не обратилась бы бъ нему съ такой щекотливой просьбой. Что до ея чувствъ, то первое время она не чувствуетъ къ Мортимеру ничего, кром глубокой благодарности за оказанное ей участіе; впослдствіи же, оскорбленная пренебреженіемъ Эдуарда, какъ женщина и королева, она начинаетъ думать о Мортимер, но и тутъ еще разъ ршается попытать возвратить къ себ любовь мужа (Act. II, Sc. V). Окончательное сближеніе съ Мортимеромъ происходитъ уже тогда, когда она видитъ въ немъ горячаго защитника правъ своего сына. Побдивъ съ помощью Мортимера войско короля, Изабелла отдается Мортимеру всей душой; отнын она думаетъ только о томъ, чтобъ упрочить свое положеніе въ качеств регентши и даже сама подстрекаетъ Мортимера къ убійству Эдуарда. Нельзя сказать, чтобъ и въ чувствахъ Мортимера къ Изабелл политика не играла никакой роли. Мортимеръ былъ всегда страшно честолюбивъ, и мысль, что онъ стоитъ во глав управленія, распоряжается наслднымъ принцемъ и вертитъ какъ угодно королевой, доставляла не мало наслажденія его властолюбивому сердцу (Act. V, Sc. IV). Но, подобно многимъ честолюбцамъ, онъ жестоко обманулся въ своихъ разсчетахъ. Онъ считалъ юнаго короля пшкой и обращался съ нимъ свысока и крайне презрительно, не подозрвая сколько энергіи таилось въ этомъ отрок. — Съ своей стороны Эдуардъ III чувствовалъ себя какъ-то неловко въ присутствіи высокомрнаго пера, а посл казни Кента, это чувство перешло въ ршительную ненависть. Разумется противники Мортимера, недовольные его невыносимой гордостью, не дремали и всячески старались выставить Мортимера въ дурномъ свт. Въ это время пришло извстіе о насильственной смерти короля; народная молва не замедлила приписать это гнусное дло Мортимеру. Наступила минута кроваваго расчета. Въ присутствіи большаго числа перовъ король сталъ обвинять Мортимера въ убійств отца. Доказательства были на лицо, а Мортимеръ былъ не изъ такихъ лицъ, чтобъ прибгать къ какимъ либо просьбамъ или изворотамъ. Заране зная свою участь, онъ не только не унизился до просьбы о помилованіи, но даже запретилъ королев ходатайствовать объ этомъ у сына. Онъ умеръ, какъ жилъ, гордый и непреклонный и съ презрніемъ смотрлъ въ глаза смерти. "Низкая фортуна (сказалъ онъ, идя на казнь), теперь я вижу, что въ твоемъ колес есть точка, дойдя до которой люди катятся внизъ. Я достигъ этой точки, и такъ какъ нельзя подниматься выше, то стоитъ-ли горевать о паденіи? Прощай, прекрасная королева, не плачь о Мортимер, который презираетъ міръ и, подобно путешественнику, идетъ открывать неизвстныя страны". (Act. V, Sc. VI).

Съ личностью брата короля, графа Кента, мы знакомимся въ первый разъ въ знаменитой сцен столкновенія короля съ баронами изъ за Гавестона. — Не зная, что за человкъ Гавестонъ, Кентъ безусловно стоитъ на сторон брата; онъ до того возмущенъ рзкими рчами Мортпмера и Ланкастера, что совтуетъ королю жестоко наказать бароновъ за ихъ дерзость. Но мало но малу глаза его начинаютъ раскрываться. Уже въ слдующей сцен, по поводу множества милостей, посыпавшихся на Гавестона, онъ замчаетъ, что послдняя изъ данныхъ ему наградъ совершенно достаточна для человка гораздо боле знатнаго происхожденія. Впослдствіи убдившись, что Гавестонъ есть настоящая причина всхъ бдствій въ королевств, Кентъ съ свойственною ему прямотою ршается высказать всю правду королю и проситъ его изгнать Гавестона. Въ отвтъ на это король обзываетъ его измнникомъ и запрещаетъ показываться себ на глаза. Какъ ни любитъ Кентъ брата, но благо Англіи дороже для него личныхъ отношеній; онъ оставляетъ короля и переходитъ на сторону недовольныхъ перовъ. Зная преданность Кента къ королю, лорды сомнваются въ искренности его обращенія, но Мортимеръ, въ характер котораго при всхъ его недостаткахъ было много рыцарственнаго, принимаетъ сторону Кента. "Нечего сомнваться — говоритъ онъ лордамъ: никогда Плантагенеты не измняли данному слову, и поэтому мы теб вримъ, Кентъ." Кентъ оправдалъ довріе бароновъ, участвовалъ во всхъ битвахъ противъ короля и наконецъ, разбитый, попался въ плнъ вмст съ Ланкастеромъ, Уоррикомъ и Мортимеромъ. Когда плнныхъ привели къ королю, первымъ дломъ Кента было просить брата во имя народа удалить отъ себя временщика. Посл казни Уоррика и Ланкастера, Кентъ, изгнанный братомъ изъ Англіи, помогъ Мортимеру уйти изъ Тоуера и вмст съ нимъ бжалъ во Францію къ королев. — Дальнйшія событія извстны: собравъ значительныя силы во Франціи, Мортимеръ и Изабелла сдлали высадку на берега Англіи, разбили короля и обратили его въ бгство. — Пробывъ нсколько мсяцевъ съ Изабеллой и Мортимеромъ, Кентъ имлъ случай покороче узнать ихъ и увидлъ, что они преслдуютъ только свои личныя цли, для достиженія которыхъ не остановятся ни передъ чмъ, даже передъ убійствомъ короля. Ему стало жаль своего несчастнаго, оставленнаго всми, брата, и онъ ршился употребить вс средства для его спасенія. Узнавъ, гд содержится король, Кентъ сдлалъ попытку освободить его, нопопытка не увнчалась успхомъ; Кентъ былъ взятъ и отведенъ къ Мортимеру, который тотчасъ же веллъ казнить его.

Личность Кента есть безспорно самая привлекательная личность, созданная геніемъ Марло. Его честная и правдивая натура, безкорыстная преданность королю и горячая любовь къ родин производятъ отрадное впечатлніе среди повсемстнаго господства своекорыстныхъ интересовъ, расчетовъ честолюбія и мелкаго эгоизма. Нужно-ли говорить, что нкоторыми чертами своего характера, въ особенности своей прямотой, доходящей до рзкости, Кентъ напоминаетъ своего знаменитаго соименника, врнаго слугу короля Лира? Намъ остается сказать нсколько словъ о характер королевы Изабеллы, которую нкоторые критики считаютъ чмъ-то въ род второй лэди Макбетъ, но только еще боле тонкой, еще лучше умющей притворяться и т. д. Трудность пониманія этого характера заключается въ его сложности. Преобладающая черта въ характер лзди Макбетъ — это ея громадное, ненасытное честолюбіе. Возложить корону на голову своего мужа, быть супругой короля — вотъ завтная цль ея жизни, вотъ главный мотивъ ея преступной дятельности. Для достиженія этой цли она не остановится ни передъ чмъ и своими руками готова задушить всякаго, преграждающаго ей путь къ престолу. Такого хладнокровія, такой энергіи, равно какъ и такой преобладающей страсти, мы тщетно стали бы искать въ характер жены Эдуарда. — Изабелла натура слабая, пассивная и притомъ глубоко женственная. Въ начал пьесы она является любящей женой, которая не можетъ переносить холодности мужа и жалуется всмъ и каждому на свою жестокую судьбу. — Длать постороннихъ людей участниками своей скорби, позволять имъ заглядывать въ свою истерзанную душу — есть признакъ характера слабаго. Гордая и сильная натура (эти качества почти всегда встрчаются вмст) выплачетъ свое горе наедин или повритъ его другу, но ни въ какомъ случа не сдлаетъ изъ своей скорби вывски, не будетъ вызывать участіе своими заплаканными глазами. О томъ, что королева несчастна, что мужъ ее не любитъ — скоро узнаетъ весь дворъ, и лорды наперерывъ спшатъ выразить ей свое участіе. Въ особенности печальная судьба королевы возбуждаетъ участіе въ гордомъ и рыцарственномъ Мортимер, хотя нужно сказать, что это участіе не совсмъ безкорыстно, такъ какъ Мортимеръ давно уже любитъ королеву. Впрочемъ сама

королева вначал не подозрваетъ съ его стороны такой дерзости; она питаетъ къ Мортимеру дружеское чувство и повряетъ ему вс скорби своей отверженной любви. Что королева въ это время искренно любила мужа и нисколько не думала о Мортимер — это всего лучше видно изъ слдующаго происходившаго между ними разговора:

Королева. Ахъ, Мортимеръ, что мн длать? Король прямо говоритъ, что меня не любитъ.

Мортимеръ. Въ такомъ случа совтую вамъ не оставаться въ долгу и въ свою очередь перестать его любить.

Королева. Нтъ, я скоре готова перенести тысячу смертей. И при всемъ томъ я сама сознаю, что люблю безнадежно, такъ какъ онъ меня никогда не полюбитъ.

Что же длаетъ король? Подстрекаемый Гавестономъ, онъ поминутно оскорбляетъ королеву самыми недостойными подозрніями относительно Мортимера. Королева знаетъ, кто виной ея разлада съ мужемъ, но она настолько любитъ Эдуарда, что по первому его требованію идетъ къ лордамъ проситъ ихъ о возвращеніи Гавестона. Благодаря посредничеству Мортимера, дло это улаживается, и нужно видть съ какимъ восторгомъ замчаетъ она возвращеніе нжности Эдуарда къ себ. Впрочемъ счастье королевы продолжалось недолго. Возвращенный по ея ходатайству, Гавестонъ тотчасъ же успваетъ поселить въ сердц слабаго короля прежнее недовріе къ жен. И вотъ тогда уже, вторично отвергнутая мужемъ, Изабелла невольно начинаетъ думать о благородномъ и безстрашномъ Мортимер, который не разъ доказывалъ ей свою преданность, но и тутъ она не даетъ воли своему зарождающемуся чувству и хочетъ еще разъ попытаться возвратить себ любовь мужа. Можно догадываться, что и на этотъ разъ попытка ея была неудачна, потому что, отправившись съ дипломатическимъ порученіемъ во Францію, она уже не захотла больше возвращаться къ мужу. Всякое чувство ея къ мужу умерло, и она думаетъ только о томъ, чтобъ съ помощью Франціи низвергнуть Эдуарда и доставить престолъ своему сыну, на которомъ съ этихъ поръ сосредоточиваются вс ея привязанности. — Въ это время прізжаетъ во Францію человкъ, когда-то оказавшій ей столько услугъ и при томъ прізжаетъ съ цлью содйствовать осуществленію ея завтныхъ желаній. — Хотя Марло скупъ на подробности, но остальное легко угадать. Королева страстно привязывается къ Мортимеру и идетъ съ нимъ въ Англію завоевывать престолъ для своего сына. Отнын они становятся не только друзьями, но и сообщниками. — Эту новую роль королева разыгрываетъ такъ ловко, что приводитъ въ восторгъ самого Мортимера. Но положеніе королевы и ея фаворита непрочно, пока живъ король. Королева первая ршается намекнуть Мортимеру о необходимости устранить короля, но когда тотъ прямо спрашиваетъ ее: ну что-жъ, онъ долженъ умереть сейчасъ? она, какъ натура слабая, тотчасъ стушевывается, боится отвтственности за убійство и отвчаетъ уклончиво. "Я желала-бы, но только, чтобъ это сдлалось не черезъ меня." Когда преступленіе открыто, Изабелла умоляетъ сына пощадить Мортимера; Эдуардъ остается непреклоненъ. Ей даже отказано проститься съ нимъ передъ казнью. Но самая казнь Мортимера не была такимъ ударомъ для ея сердца, какъ мысль о томъ, что ея сынъ, котораго она любила больше всего на свт, сынъ, для котораго она не задумалась сдлаться сообщницею ужаснаго преступленія, теперь отвергаетъ ее.

Королева. Онъ забылъ меня! но, вдь я его мать.

Лордъ. Это ничего не значитъ. Пойдемъ.

Королева. О, смерть, избавительница, пріиди во мн и избавь меня отъ этого послдняго горя.

Черта глубоко человческая! Даже въ такой преступной душ какъ Изабелла, чувство матери пережило вс остальныя чувства!

Выше было замчено, что Эдуардъ II принадлежитъ къ многочисленному разряду пьесъ, носившихъ названіе Исторій. Количественное преобладаніе этого рода драматическихъ произведеній надъ всми другими, засвидтельствованное Томасомъ Нашемъ, легко объясняется изъ сознанія національнаго достоинства, которымъ была преисполнена грудь каждаго англичанина въ счастливую эпоху царствованія Елисаветы. Историческія пьесы особенно размножились во время борьбы Англіи съ Испаніей, окончившейся истребленіемъ непобдимой армады Филиппа II. Патріотическому чувству англійскаго народа, окрыленному славной побдой надъ мрачнымъ геніемъ католицизма, было въ высшей степени пріятно видть на сцен блестящіе подвиги предковъ, прославившихъ англійское имя во всхъ концахъ міра. Драматурги умно воспользовались этимъ возбужденнымъ настроеніемъ общественнаго сознанія стали взапуски обработывать національно-историческіе сюжеты, и тмъ сразу пріобрли себ симпатіи народныхъ массъ. Въ полемик своей съ пуританами, актеры и драматическіе писатели особенно налегали на то, что театръ служитъ патріотическимъ цлямъ, выводя на свои подмостки, въ укоръ современному изнженному поколнію, могучіе образы Эдуардовъ и Тальботовъ. "Во первыхъ — говоритъ Т. Нашъ, возражая людямъ, упрекавшимъ театръ въ безнравственности — содержаніе большей части нашихъ пьесъ заимствовано изъ національной исторіи, изъ нашихъ англійскихъ хроникъ; во вторыхъ — посредствомъ ихъ славные подвиги нашихъ предковъ, погребенные въ изъденныхъ червями хартіяхъ, воскресаютъ изъ могилы забвенія на свтъ Божій, чтобъ служить живымъ укоромъ нашему изнженному поколнію. О, какъ бы обрадовался храбрый Тальботъ, наводившій ужасъ на Францію, если бы могъ предчувствовать, что посл двухвковаго могильнаго сна, онъ снова воскреснетъ на сцен, что его святыя кости будутъ вновь орошены слезами десяти тысячъ зрителей его подвиговъ ³¹⁸). Такимъ образомъ, по собственному сознанію драматурговъ, первоначальное назначеніе драматическихъ хроникъ было скоре патріотическое, нежели художественное; он призваны были удовлетворять чувству національной гордости и достоинства, вызывая у патріотически настроенной публики славныя воспоминанія прошедшаго, но впослдствіи, когда патріотическое чувство вошло въ свои предлы, возбужденный имъ историческій интересъ не охладлъ, обычай обработывать для сцены историческіе сюжеты сохранился, и ему мы главнымъ образомъ обязаны цлымъ рядомъ историческихъ пьесъ, назначеніе которыхъ, по словамъ Т. Гейвуда состоитъ въ томъ чтобы знакомить съ національной исторіей тхъ, которые сами не могутъ читать хроникъ.

Пьеса Марло, какъ по своему сюжету, такъ и по самому способу своей обработки принадлежитъ къ разряду историческихъ пьесъ вторичной формаціи. Самое пристальное изученіе едва ли откроетъ въ ней особое патріотическое одушевленіе или проблескъ современнаго шовинизма. Эпоха, избранная Марло, всего мене способна питать чувство національной гордости; это время внутреннихъ усобицъ, интригъ, борьбы своекорыстныхъ интересовъ, словомъ полнйшей деморализаціи общества. Если Марло ршился перенести на сцену эту печальную страницу англійской исторіи, то очевидно, что онъ руководствовался не патріотическими, а чисто художественными побужденіями. Двадцатилтняя борьба короля съ своими вассалами, осложненная кровавыми эпизодами казни Гавестона, Уоррика и Ланкастера, любовь Изабеллы и Мортимера, низложеніе Эдуарда и его трагическая смерть — вс эти событія представляли собою весьма благодарный сюжетъ для драматурга. Вншніе факты своей драмы и нкоторыя мстныя краски Марло заимствовалъ изъ хроники Фабіана ³¹⁹), но пользовался ею съ полной свободой, безъ всякаго колебанія отступая отъ своего источника во всхъ тхъ случаяхъ, когда это было нужно для его драматическихъ цлей. Такъ напр. хроника ничего не знаетъ о посредничеств Мортимера въ дл возвращенія Гавестона изъ изгнанія, а между тмъ въ драм это обстоятельство иметъ большое значеніе, потому что это была первая важная услуга, оказанная Мортимеромъ королев. О брат короля, благородномъ Кент, хроника упоминаетъ въ первый разъ только посл высадки королевы въ Англію, когда онъ былъ посланъ захватить Спенсера Старшаго и т. д. Однимъ словомъ хроника Фабіана ничего не могла дать Марло кром сухаго перечня фактовъ, да нсколькихъ, ничего не говорящихъ, именъ. Но держась за эти факты, сопоставляя между собой событія, повидимому не имющія никакой связи, великій драматургъ съумлъ проникнуть въ тайникъ человческой души, и открыть намъ истинные мотивы человческихъ дйствій. Изъ неясныхъ намековъ и темныхъ указаній, онъ создалъ характеры, порождающіе своей рзко очерченной индивидуальностью и глубокой внутренной правдой. Что напр. можно извлечь изъ того, что Мортимеръ былъ одинъ изъ первыхъ лордовъ, которые убжали во Францію къ королев и что по его наущенію былъ убитъ Эдуардъ, а между тмъ изъ этихъ единственныхъ упоминаній о Мортимер въ хроник Фабіана, Марло создалъ цлую поэму любви и честолюбія, въ которой ярко рисуются характеръ Изабеллы и Мортимера. Хотя въ пьес Марло нтъ ни одного вымышленнаго лица, но можно сказать, что вс лица принадлежатъ ему, потому что только пройдя черезъ его творческую фантазію они получали опредленную физіономію и изъ тней и скелетовъ стали живыми людьми. Пользуясь скудными указаніями хроники и не имя подъ рукой ни какихъ другихъ данныхъ, Марло, однако, съумлъ такъ проникнуть въ характеръ Гавестона, что вызвалъ невольную дань удивленія со стороны современнаго историка ³²⁰).

Ничто не въ состояніи намъ дать боле точнаго понятія о художественныхъ достоинствахъ и историческомъ значеніи пьесы Марло, какъ сопоставленіе ея съ современной ей пьесой Пиля ³²¹). Пиль былъ талантъ далеко не дюжинный; онъ обладалъ живымъ воображеніемъ и поэтическимъ чувствомъ; онъ такъ прекрасно владлъ стихомъ, что современники называли его первымъ виртуозомъ слова (primus vrborum artifex — выраженіе о Пил Т. Наша), а при всемъ томъ его Эдуардъ I нисколько не выше The Famous Victories of Henry the Fifth и т. п. произведеній, представляющихъ собой разбитыя на сцены хроники, пересыпанныя шутовскими эпизодами, вставленными ни къ селу, ни въ городу и по большой части не имющими никакой связи съ главнымъ дйствіемъ. Относительно порядка событій, изображенныхъ въ его пьес, Пиль держался хроники Голиншеда, но не съумлъ осмыслить дйствія внутренними мотивами, не создалъ ни одного характера. Оттого Эдуардъ I въ строгомъ смысл слова не можетъ быть названъ драмой: это рядъ сценъ, связанныхъ между собою вншнимъ хронологическимъ образомъ, но не вытекающихъ одна изъ другой въ силу внутренней необходимости. Не мало также повредила пьес патріотическая тенденція автора, выразившаяся въ смшномъ желаніи хоть въ прошедшемъ насолить Испаніи. Руководимый этой тенденціей и расчитывая, на одобреніе народной толпы, готовой врить всему дурному, что разсказывалось о ненавистныхъ испанцахъ, Пиль наперекоръ исторіи изобразилъ добродтельную супругу Эдуарда I, Элеонору, въ силу одного того, что она была родомъ испанка, какимъ-то извергомъ человческаго рода, успвшемъ впрочемъ внушить въ себ страстную привязанность со стороны рыцарственнаго Эдуарда I. Обращикомъ патріотическаго усердія и вмст съ тмъ и дтскихъ пріемовъ автора, можетъ служить слдующая небылица, взведенная имъ на королеву. Однажды Элеонора встртила на улиц жену лорда-мэра, которая была одта лучше ея. Это до того взорвало королеву, что она зазвала ее къ себ, тиранила и наконецъ умертвила, припустивъ къ ея груди двухъ змй. Невроятне всего то, что Элеонора до тхъ поръ не выказывала никакихъ зврскихъ наклонностей; все это сдлалось ex abrupto и мотивировано самымъ невроятнымъ образомъ. Такимъ же сказочнымъ характеромъ отличается и наказаніе Божіе, постигшее королеву. Когда она увряла дочь въ своей правот, клялась, что она невиновна въ смерти жены лорда-мэра и призывала въ свидтели небо и землю, вдругъ подъ ея ногами разступилась земля, и Элеонора провалилась въ бездну, но провалилась только затмъ, чтобъ снова къ удовольствію публики вынырнуть въ другомъ конц Лондона. Вотъ какія пьесы выдавались за историческія и даже имли значительный успхъ на сцен ³²²), когда Марло ставилъ своего Эдуарда!