Предшественники Шекспира

Стороженко Николай Ильич

¹⁵¹) См. превосходную характеристику скалигеровой Піитики, сдланную Эбертомъ въ Entwickl. Geschichte der franz. Trag"odie, стр. 149–152. Чтобы опредлить мру вліянія этого сочиненія на англійскую критику достаточно сличить опредленіе трагедіи и комедіи у Свалигера и y нкоторыхъ англійскихъ писателей, напр. y Hopcбрука (A Treatise against Dicing, Dancing, Plays and Interludes L. 1577, ediled by I. P. Collier Lond. 1843. p. 104), Госсона (Plays Confuted. The 2-nd Action), Веббе (A Discourse of English Poetrie въ Ancient critical Essays ed. by Haslewood. vol. II. p. 38–40) и т. д.

¹⁵²) The Plays Confuted in fire Actions. London 1591. The Second Action (въ конц).

¹⁵³) History of Engl. Dram. Poetry vol. II, p. 426. Вопросъ объ относительной цнности показаній Госсона не представлялъ бы никакихъ затрудненій, если бы сохранились данныя, на которыхъ онъ основалъ свое сужденіе, но къ сожалнію фактическая поврка его свидтельства невозможна, ибо изъ всхъ пьесъ, упоминаемыхъ Госсономъ въ его двухъ памфлетахъ (The School of Abuse и Plays Con-futed) уцлла

тодько одна — The Three Ladies of London, (изданная Колльеромъ по порученію Roxburghe Club'a въ 1851 г.). да и та есть ничто иное, какъ моралите самой чистой воды и притомъ самыхъ строгихъ правилъ.

¹⁵⁴) Авторомъ этой пьесы былъ нкто Thomas Ingeland, бывшій студентъ кембриджскаго университета. Она была издана in 4-to безъ означенія года, но по языку должна быть отнесена къ началу царствованія Елисаветы. Обстоятельный разборъ ея сдланъ нмецкимъ ученымъ Фритше (Bericht "uber das altenglische Enterhide The Disobedient Child) въ актовой рчи, произнесенной имъ на годичномъ праздник королевской гимназіи въ Торн 28 сентября 1858 г. Почтенному автору, повидимому, не было извстно, что пьеса, которую онъ подвергъ такому тщательному анализу, была издана гораздо раньше (въ 1848 г.) иждивеніемъ одного англійскаго литературнаго общества. (Perey Society).

¹⁵⁵) Morley, The Life of Girolamo Cardano. London. 1854, vol. II. p. 144.

¹⁵⁶) The Scholemaster by Roger Ascham, ed. by Mayor, London 1863. p. 69–70. Извстный Французскій протестантъ Гюберъ Ланге въ письм къ другу своему Филиппу Сиднею выражается о нравственномъ характер итальянцевъ еще боле рзко: "The ancients (говоритъ онъ) gave the name of stratagem to any wise consel, by which the commander of un army brought about the preservation of his own men, when in peril, or the overthrow of his enemy. But nowadays, after your Italian School (Макіавелли?) we give to vices the names of vertues and are not ashamed to call falsehood, treachery and cruelty by the names of wisdom and magnanimity". (The Correspondence of sir Philip Sidney and Hubert Languet, translated by Pears, p. 78).

¹⁵⁷) Изъ письма къ своему брату Роберту, (ibid. Appendix p. 198). Сидней заключаетъ свою характеристику итальянцевъ слдующими замчательными словами: "начиная отъ трактирнаго слуги и выше — вс они говоруны и фразеры". Съ этимъ отзывомъ слдуетъ сравнить то, что писалъ Ланге Сиднею отъ 21 декабря 1573. (ibid. p. 12).

¹⁵⁸) Farewell, monsieur traveller: Look you lisp and wear strange suits, disable all the benefits of your own country, be out of love with your nativity and almost chide God for making you that countenance you are; or I will scarce think you have swam in а gondola. (As You Like it. Act IV, Scene I).

¹⁵⁹) Книга графа Кастильоне Il libro del Cortegiano была переведена на англійскій языкъ и издана въ 1561 г. (The Courtier of Count Baldassar Castilio done into English by sir Thomas Moby). Вартонъ (History of Eng. Poetry. Vol. III, p. 301, примчаніе у) думаетъ, что третья часть этого сочиненія, трактующая объ обязанностяхъ придворныхъ дамъ (On the behaviour of Court-ladiee) была переведена гораздо раньше (въ 1551 г.) до желанію маркизы Нортгэмптонъ.

¹⁶⁰) Berti, Vita di Giordano Bruno p. 189. Уельсингэмъ, Лейстеръ, Сидней, Гревилль не только хорошо говорили по итальянски, но постоянно употребляли этотъ языкъ для дипломатическихъ сношеній съ посланниками Италіи и Испаніи. Авторъ Горбодука, лордъ Вокгорстъ, славился своею начитанностью въ итальянскихъ авторахъ, а придворный поэтъ Даніэль даже писалъ сонеты на итальянскомъ язык.

¹⁶¹) "Чары Цирцеи — писалъ Роджеръ Ашэмъ — вывезены изъ Италіи, чтобы окончательно испортить добрые нравы нашего народа примрами развратной жизни и всего боле идеями, почерпнутыми изъ безнравственныхъ книгъ, недавно переведенныхъ съ итальянскаго и продающихся въ каждой лавочк въ Лондон". (The Scholemaster, ed. by Mayor p. 79). "Десять рчей, произнесенныхъ съ кафедры церкви Св. Павла не въ состояніи такъ подвинуть людей къ истин и добру, какъ одна изъ нихъ къ разврату". "И что всего печальне — продолжаетъ онъ — такъ это то, что въ теченіе послднихъ мсяцевъ этихъ нечестивыхъ книгъ вышло въ свтъ больше, чмъ прежде въ цлые десятки лтъ". (Ibid. p. 82).

¹⁶²) О причин этого явленія въ итальянской литератур см. Гервинуса (Shakspeare. Dritte Auflage, s. 53–56), Морлея въ стать Euphuism (Quart. Review 1861 г. January-April), Мезьера (Pr'ed'ecesseurs de Shakspeare. Deuxi`eme Edition p. 61 et sequ.) и др. Напротивъ того Ульрици (Shakspeare's Dram. Kunst. Dritte Auflage. 1 Theii. s. 103) приписываетъ возникновеніе эвфуизма желаніи: подражать элегантному стилю римскихъ классиковъ, желанію, которое было повсемстно распространено въ эпоху Возрожденія, забывая, что Италія можетъ представить обращики эвфуизма гораздо боле древніе, чмъ какая бы то ни было страна Европы. Въ лирическихъ произведеніяхъ Петрарки мы находимъ уже почти вс элементы эвфуизма — изысканность, игру словами, антитезы и д. Отсылаемъ читателя къ книг Мезьера. (P'etrarque. 'Etude d'apr`es de nouveaux documents Paris, 1868), гд приведены мста (см. стр. 46) изъ сонетовъ Петрарки, наиболе отличающіяся аффектаціей. О соотвтствіи изысканнаго стиля Петрарки и его послдователей съ національнымъ характеромъ итальянцевъ можно найти нсколько глубокихъ замчаній у M-me Сталь въ ея сочиненіи De la Litt'erature. (Oeuvres Completes, ed. Didot. Vol. I. p. 247).

¹⁶³) Мнніе это впервые было пущено въ ходъ издателемъ драматическихъ произведеній Лилли, Эдвардомъ Блоунтомъ (Sixe Court Comedies. Written by the only rare poet of that time, the witlie, comical, facetiouslyquieke and unparalleld John Lilly. London 1632), который въ обращеніи къ читателю (Address to the Reader) такъ оцниваетъ заслуги Лилли: "Нашъ народъ обязанъ ему новымъ англійскимъ языкомъ, которому онъ обучилъ своихъ соотечественниковъ;

этотъ языкъ ведетъ свое начало отъ его Эвфуэса. Вс наши лэди были его ученицами, и красавица, не усвоившая себ эвфуизма, также мало могла расчитывать на успхъ при тогдашнемъ двор, какъ особа не говорящая по французски при ныншнемъ". Въ другомъ мст (The Epistle Dedicatorie) Блоунтъ говоритъ, что "лира, на которой игралъ Лилли не имла заимствованныхъ струнъ". Основываясь на приведенномъ нами свидтельств, извстный критигкъ Джиффордъ (въ своемъ безцнномъ изданіи Бенъ-Джонсона, London 1816) не замедлилъ обвинить Лилли въ томъ, что онъ испортилъ надолго англійскій литературный языкъ, прививъ къ нему вкусъ къ аффектаціи и неестественному способу выраженія. Онъ взвалилъ на Лилли вину за вс т безчисленныя искаженія вкуса, которыми кишатъ произведенія англійскихъ поэтовъ конца 16 в., бывшихъ его учениками. Новйшая критика взглянула на дло съ исторической точки зрнія, и поспшила во многомъ оправдать Лилли. Дйствительно, если Лилли и можетъ быть чмъ нибудь названъ, то къ нему боле идетъ прозвище реформатора эвфуизма, нежели его изобртателя. Онъ не пробивалъ новой дороги, но, идя по старой, расширилъ ее во вс стороны и своимъ талантомъ и успхомъ увлекъ за собой толпу подражателей. Современники Лилли никогда не считали его творцомъ эвфуизма, но только талантливйшимъ его представителемъ. Знаменитый критикъ XVI в. Вилльямъ Веббе (въ своемъ Discourse of English Poetrie. London 1586) осыпаетъ похвалами Лилли за то, что по отношенію къ слогу онъ сдлалъ одинъ шагъ дальше другихъ. "Among whom (говоритъ онъ) I thinke there is none that will gainsay, but Maister John Lilly hath deserveth moste high commendations, as he hath stept one steppe further therein, than any either before or since he first beganne the wyttie discourse of his Euphues" и т. д. (Ancient Critical Essays, ed. by Haslewood, vol. II. p. 46). Вс ингредіенты, входящіе въ составъ эвфуизма, можно найти задолго до появленія эвфуизма у поэтовъ, подпавшихъ вліянію школы петраркистовъ, напр. у Вьята (Warton, History etc. vol. III. p. 44–46) и у нкоторыхъ драматурговъ, подражавшихъ итальянскимъ образцамъ, напр. у Гасконя (см. прологъ къ его переводу Suppositi Аріоста London 1566) и друг.

¹⁶⁴) Euphues. The Anatomy of Wit. London 1579. Года три тому назадъ романъ Лилли былъ прекрасно изданъ Арберомъ въ его коллекціи English Reprints. Вотъ вкратц содержаніе романа, которое мы передадимъ по возможности словами подлинника, чтобы читатели могли составить себ понятіе о манер изложенія Лилли, приводившей въ такой восторгъ его современниковъ. Нкогда въ Аинахъ жилъ молодой человкъ, по имени Эвфуэсъ. Природа и фортуна щедро надлили его всми благами, которыя составляютъ зависть многихъ; въ особенности же онъ славился своимъ остроуміемъ, былъ мастеръ говорить остроумныя сентенціи, изящныя фразы, тонкія насмшки и веселыя шутки. Но такъ какъ на земл нтъ ничего совершеннаго, то и нашъ герой имлъ одинъ недостатокъ, причинившій ему много горя, а именно — легкомысліе. Наскучивъ однообразіемъ аинской жизни и увлекаемый своимъ легкомысліемъ, Эвфуэсъ безъ сожалнія оставилъ своихъ родныхъ и друзей и отправился странствовать по блу свту. Онъ прибылъ въ Неаполь — городъ, по всмъ признакамъ боле похожій на алтарь Венеры, чмъ на храмъ Весты — и ршился основать въ немъ свое мстопребываніе. "По той же причин, (говоритъ авторъ), по которой рзвйшая изъ рыбъ попадается на самую лучшую приманку, высоко парящій орелъ попадается въ разставленныя ему сти, по той же причин и самый остроумный человкъ не можетъ упастись отъ обольщенія". Поселясь въ Неапол, Эвфуэсъ велъ разсянную жизнь въ обществ веселыхъ товарищей и предавался всевозможнымъ удовольствіямъ. Впрочемъ онъ не былъ ни съ кмъ особенно друженъ, и не только не вступалъ въ откровенные разговоры съ своими знакомыми, но даже въ отвтъ на самые простые вопросы, въ род того: откуда онъ родомъ и чей онъ сынъ, пускался въ длиннйшую контроверсу о томъ, чей онъ не сынъ и проч. "Я — говоритъ онъ — могу бражничать съ Александромъ, быть воздержнымъ съ Ромуломъ, пировать съ Эпикуромъ и поститься съ стоиками и т. п." Такая изворотливость и остроуміе Эвфуэса приводили въ восторгъ его собесдниковъ и возбудили къ нему участіе въ одномъ джентльмэн почтенныхъ лтъ, по имени Эвбулус. Боязнь, чтобъ разсянная жизнь не погубила въ конецъ юношу, дала ему смлость обратиться къ Эвфуэсу съ непрошеннымъ предостереженіемъ. Разговоръ, происшедшій между ними по этому поводу, можетъ служить прекраснымъ образчикомъ Эвфуизма. "Молодой человкъ (такъ началъ Эвбулусъ), хотя мое знакомство съ вами слишкомъ мало, чтобъ я имлъ право просить васъ, а мой авторитетъ еще меньше, чтобъ я имлъ право приказать вамъ, тмъ не мене мое доброе желаніе дать вамъ совтъ должно побудить васъ поврить мн, а мои сдые волосы — встники опытности — заставить васъ послушаться меня, ибо чмъ боле я вамъ чужой, тмъ боле вы должны быть мн обязаны. Подобно тому какъ ваше рожденіе носитъ на себ точный и ясный отпечатокъ благородной крови (bloud), такъ ваше воспитаніе кажется мн большимъ пятномъ (blotte) на родословной столь благороднаго существа, почему я принужденъ думать, что или у васъ не было никого, кто бы вамъ могъ дать добрый совтъ, или ваши родители своимъ баловствомъ сдлали васъ легкомысленнымъ; или они были слишкомъ неблагоразумны, оставляя васъ безъ наставленія; или они желали видть васъ лнивымъ, или вы сами пожелали остаться нерадивымъ. Разв ваши родители не знали, что дтскій возрастъ походитъ на воскъ, способный принимать какую угодно форму? Кто, подобно Милону, хочетъ поднимать быка — долженъ пріучиться носить его теленкомъ; кто хочетъ имть прямое дерево не долженъ гнуть его, когда оно еще втка. Подобно тому какъ раскаленное желзо принимаетъ подъ ударами молота любую форму, которую оно, остывши, сохраняетъ навсегда, точно также и нжный умъ ребенка, если ему съизмала внушатъ любовь къ прилежанію, сохранитъ это качество и въ зрломъ возраст". За тмъ, переходя собственно къ Эвфуэсу, старикъ обрисовалъ ему самыми мрачныии красками ту бездну нечестія и разврата, въ которую онъ неминуемо погрузится, если не измнитъ своего образа жизни. "Ахъ, Эвфуэсъ, — сказалъ онъ — чмъ боле я любуюсь высокимъ пареніемъ твоихъ способностей, тмъ боле я страшусь твоего паденія, ибо нжный кристаллъ разбивается скоре, чмъ твердый мраморъ, зеленый букъ сгораетъ скоре, чмъ самый сухой дубъ, а изъ сладчайшаго вина выходитъ кислйшій уксусъ" и т. д. Рчь Эвбулуса, занимающая въ подлинник нсколько страницъ, была выслушена Эвфуэсомъ съ замчательнымъ терпніемъ. Не желая остаться въ долгу, онъ отвчаетъ на сравненіе сравненіями, на антитезы антитезами, обнаруживая при этомъ такую ученость, такое знакомство съ классической миологіей и средневковыми бестіаріями, что уничтоженный Эвбулусъ не знаетъ, что ему сказать въ отвтъ и разстается съ Эвфуэсомъ съ глубокой печалью, какъ бы предчувствуя неминучую гибель молодаго человка.